– Ты нас пугаешь, – поддержала её Машка.
– Всё хорошо, – соврала я. – Просто… просто резко встала. Вот голова и закружилась.
– Ладно, пора завязывать с этими вызовами духов. А то крышу сорвёт, – решительно заявила Дашка. – Пойдём пить чай? У меня там вкусняшки. И вот-вот начнётся любимый сериал.
Я успела отвыкнуть от всего. Мне казался странным телевизор. Никак не могло увидеть в нём нечто иное, чем «ящик с движущимися картинками». И вкусняшки совсем не радовали.
Вскоре телевизор пришлось выключить – гроза разбушевалась не на шутку. Громыхало и сверкало так, что выбило пробки в электросчетчике. Дом погрузился в таинственный и тревожный мрак.
– Вот гадство! – заныла Машка. – Я темноты боюсь. Даш, у тебя свечи есть?
– Где-то были. Пойду, поищу на кухне.
Минут через десять Дашка вернулась. Она казалась взволнованной:
– У вас тут все тихо?
– Тихо, – подтвердили мы. – А что?
Дашка посмотрела на нас виновато и, понизив голос, произнесла:
– Мне кажется, что в спальне кто-то ходит.
– Я пойду, посмотрю! – подорвалась я.
– Мы с тобой!
– Не стоит, – возразила я.
– Как это «не стоит»? – возмутилась Дашка. – Мы друзья тебе или кто? Мы тебя одну в беде не оставим!
– Ну, какая там беда? – отмахнулась я. – Наверное, окно как следует не закрыли, вот сквозняк и ходит?
– Мы с тобой!
Я почувствовала раздражение. Чего привязались? У меня была потребность подняться наверх одной. Меня влекла смутная надежда – а вдруг?..
– Оставайтесь здесь! – рявкнула я на них в духе Эммы.
Девчонки застыли на местах, переглядываясь то ли с испугом, то ли с удивлением. Но явно не без примеси обиды.
Мне было всё равно. Я взлетела по лестнице на второй этаж на одном дыхании. Я была уверена, что, когда распахну дверь, увижу у зеркала Блэйда!
Охваченная неистовым порывом желания увидеть его – прямо здесь! Прямо сейчас! – я толкнула дверь.
Словно дожидаясь этого момента, лампа вспыхнула всеми рожками (дали электричество). Комната осветилась. Не осталось скрытым в тени ни одного уголка.
Чистенько, как и должно быть в девичьей светёлке. И – пусто. Лишь в распахнутое ветром окно вливалась ночная свежесть. Пахло землёй, хвоей и озоном.
Сев на пол, я горько заплакала.
– Эй, Алин?
– Эй, ты чего?
Ну что я могла им сказать? Что оплакиваю разлуку с человеком, который в нашей реальности так же реален, как вампир из Сумерек? Даже просто поделиться кем-то своей болью не получится. Меня сочтут сумасшедшей.
От мысли об этом я заплакала ещё горше.
Девчонки от созерцания меня в таком безутешном горе тоже захлюпали носом.
– Алин, ну ты чего? Алина-а-а, – заревела вместе со мной Машка.
Ни одна из них не понимала, что на меня нашло. Но они обе обнимали меня со всей нежностью и участием, на которую были способны. Пытаясь утешить, несли успокоительные капли, укрывали пледом, плакали вместе со мной.
И постепенно боль утихала.
В том иллюзорном мире, который отсюда всего спустя несколько часов уже начал казаться просто чарующим сном, не было Машки и Дашки. Которые любили меня, настоящую, такую, какая есть.
В том мире не было мамы. Не было моей любимой собаки. Там много чего не было. На самом деле единственное, о ком я жалела, был Блэйд. Но разве он и без того не был для меня потерян?
То, чем не можешь владеть, нужно отпускать. Какой смысл мучить себя и других?
Слёзы стали высыхать. И хотя тоска ещё глодала душу, а боль гнездилась в сердце, я поняла, что смогу двигаться дальше.
– Всё? – участливо заглянула в лицо Машка. – Полегче?
Я улыбнулась ей.
– Да, спасибо. Мне и вправду уже лучше.
– Что на тебя нашло-то? Может, наконец, скажешь? – буркнула Дашка.
– Просто испугалась. На короткий момент показалось, будто в комнате и вправду кто-то есть.
– Хорошо ещё свет быстро дали. Иначе не знаю, как у вас, а со мной бы точно инфаркт случился бы, – поделилась переживаниями Машка.
На следующий день мы вернулись в город. А через пару недель история казалась законченной.
Иногда, просыпаюсь ночью, я могла всплакнуть. Как ни странно, попав домой я тосковала даже больше, чем когда перенеслась в иномирье. Ведь там уверенность в том, что я смогу вернуться не покидала меня ни на миг. Да и оставила я тут всех в благоденствии и благополучии, чего не скажешь о Винтере с Азой. Уже не говоря о Блэйде.
Время шло, а беспокойство за его судьбу не покидало. Невозможность получить хоть какую-то весточку совсем измучила. Почти каждый вечер я подходила то к одному зеркалу в доме, то к другому. Выключая свет, зажигала свечи, садилась напротив зеркала и часами вглядывалась в его глубину.
Пока мама не разогнала.
– Хватит! – сказала она, в очередной раз застав меня зарёванной у зеркала. – Я не понимаю, что происходит, Алина! Ты гадаешь так? Но ведь не каждый же вечер, в самом деле?! К тому же, заверяю тебя, тебе сейчас ещё рано выходит замуж. Зачем так изводиться?
Мама решила, что я пытаюсь высмотреть в зеркале суженного. Хотя… так оно и было. Пыталась. Но безуспешно.
Потихоньку смирялась. Привыкала. А что ещё-то оставалось?
Лето закончилось. Начались студенческие будни. Лично в моём случае второй раз в этом году. Что характерно, из года в год осень всегда является точно в срок. Она дама зрелая и пунктуальная, в отличие от своей юной ветреной красотки сестры Весны.
Небо, опустившись ниже, потемнело. Листья то и дело шуршали, раскачиваясь на длинных ветках берёз и ив.
Идти по сухим, ещё не размытым обильными дождями дорожкам, ведущим к одному из корпусов, где располагался наш факультет, любоваться наливающимися краснотой, пышными в этом году гроздьями рябин было одно удовольствие.
Мир выглядел довольным и спокойным.
На скамейках сидели мамочки с колясками. На газонах гоняли в мяч подростки. Их сверстницы, пристроившись неподалёку, самозабвенно погрузившись в виртуальный мир социальных сетей. Парочка пожилых людей выгуливали собак, мопса и длиннотелую таксу, нелепо передвигающуюся на коротких лапах. С улицы доносился равномерный гул потока машин.
Это был мой мир. Мир, в котором я родилась, росла и буду жить, двигаясь в потоке таких же, как и я, людей. И это правильно. И я уже почти ни о чём не жалела.
Если бы только знать, что с Блэйдом всё хорошо. Большего мне не надо.
Иногда, перед сном, я молилась о том, чтобы узнать о Рете хоть что-то! Пусть хоть самую малость!
