– Я не пью и не употребляю наркотики.
Левый уголок рта полицейского дрогнул.
– Вы исключение среди рок-звезд?
– Это роднит мою работу с вашей: когда на службе, ты не пьешь.
– А служба никогда по-настоящему не заканчивается…
Нет, Кайл не употреблял наркотики. И не курил. От курения ему становилось плохо и голос портился на несколько дней. Кайл предпочитал иногда напиваться. Но уже целую вечность он не превышал разумные дозы.
– Вы не знаете, мать мальчика сумела дозвониться до его отца? – спросил О’Нил.
– При мне она ему не звонила.
Кайл вспомнил изящные руки молодой женщины на груди Малколма. Обручальное кольцо болталось на безымянном пальце. Кайл подумал, что оно могло упасть, и она бы этого не заметила. Он с той же силой, что и совсем недавно, ощутил все ее существо, сотрясаемое дрожью.
3
Корин выпустила руку Малколма в приемном покое городской больницы Сан-Франциско, только когда его обследовали. Про себя она собирала семью слов. К этой уловке Корин прибегала всегда, когда оказывалась в неприятной ситуации. У стоматолога. В церкви, когда была маленькой. У гинеколога. Иногда в постели с Джеком… Корин брала первое попавшееся слово, промелькнувшее в ее голове, и сосредотачивалась, чтобы подобрать ему «родственников». Цветок/роза/василек/мак/боярышник/первоцвет/фиалка/сирень… В этот день, в холле со стенами грустного желтого цвета, Корин вспомнила те долгие годы, в течение которых она надеялась родить ребенка. Годы, пробежавшие, пока она не родила второго. Подумала о том, как быстро она забеременела снова, и о той доле секунды, когда Малколма сбила машина… Корин говорила про себя: «Дом/школа/машина/несчастный случай/Малколм/рука… Рука на моей руке».
Корин вздрогнула и встала в тот момент, когда ее сына вывезли на каталке. Он снова порозовел. Врач заверил, что сломана только рука, все остальное – только ушибы.
– Но нам придется все-таки его прооперировать, потому что плечевая кость сломана в двух местах. Однако переломы прекрасные, если можно так выразиться. Мы поставим мальчику рассасывающиеся фиксаторы, чтобы ликвидировать их. Я все объяснил вашему сыну, он согласен.
– Я буду таким же сильным, как Железный человек, – с улыбкой сказал Малколм.
– Тебе больно?
– Не очень.
– Мы даем ему обезболивающее.
Корин внимательно выслушала каждое слово хирурга и посмотрела ему в глаза. Он выглядел искренним. Врач добавил, что операция состоится либо сегодня поздно вечером, либо завтра утром.
– Мы будем держать вас в курсе, миссис Брэнниган. У вашего сына нет аллергии?
– Нет.
Хирурга вызвали к другому больному, и он ушел, оставив медсестру записывать, что Малколм съел на полдник. Медсестра сообщила Корин, что дежурный анестезиолог побеседует с ней, как только освободится. Корин поцеловала сына, и его увезли на рентген. Каталка снова скрылась за дверями, закрывшимися совершенно бесшумно, и Корин пошла следом за медсестрой в регистратуру.
Она держала дочку на руках с того времени, как Малколм попал под машину, и в животе появилась тянущая боль. Он стал напряженным и твердым. Корин с удовольствием бы села и переложила малышку в коляску. А где коляска, кстати? Или она оставила ее на тротуаре?
– Вы смогли дозвониться мужу, миссис Брэнниган?
– Да. Он у клиента в Сан-Матео, приедет, как только сможет.
– Он нормально воспринял новость?
– Надеюсь, – вздохнула Корин, стараясь не смотреть на медсестру. Та ничего не заметила и оставила Корин возле кабинета со стеклянными стенами, откуда ей махнула секретарша, не носившая медицинскую форму. Женщина протянула Корин документы и показала, что и как в них заполнять.
– Не торопитесь, прочитайте все и заполните. Я знаю, что бумаг много, но они все, к сожалению, необходимы.
Малышка, хныкавшая уже некоторое время, расплакалась вовсю.
– О, ваша детка умирает с голоду, как я вижу. Принести вам что-нибудь перекусить и выпить?
– Да, пожалуйста, – ответила Корин.
– Я знаю, каково это! У меня пятеро детей. Поэтому в моем кабинете вы как дома!
Дама выкатила кресло, чтобы усадить молодую мать поудобнее.
– Пятеро мальчишек! Представляете? Я родила пятерых мальчишек! У Господа нет сердца, он не послал мне ни одной девочки.
Корин ничего не сказала. Она отлично представляла многодетную семью с кучей мальчишек.
Корин устроила дочку на коленях и принялась укачивать. Прежде чем выйти, секретарша спросила, не помешает ли радио. Корин покачала головой, глядя вслед секретарше, пока та выходила из кабинета, продолжая что-то говорить. Корин посмотрела в глаза дочке. Девочка улыбнулась ей, она была счастлива. «Сколько еще беззаботных лет впереди у моей девочки?» И Корин сразу вспомнила о Джеке. Что он скажет? Как он отреагирует, увидев Малколма? По телефону он говорил кратко и холодно. Должно быть, клиент был рядом. Корин инстинктивно бросила тревожный взгляд на дверь коридора и с облегчением увидела, что та все еще закрыта. Она посмотрела на часы, быстро подсчитала, сколько у нее осталось времени, помолившись про себя, чтобы пробки даровали ей отсрочку… «Я должна узнать фамилию врача, который будет оперировать Малколма». До нее донеслись быстрые шаги. Она затаила дыхание, и дверь приоткрылась.
4
Кайл сразу заметил Корин и махнул ей рукой. Девочка села: ей хотелось посмотреть, что делает мать.
– Можно мне присесть? – спросил он, указывая на свободный стул в углу кабинета.
Корин подвинулась, чтобы пропустить Кайла.
– Врачи мне все рассказали о вашем сыне, – сказал он, и в голосе она услышала всю его растерянность. – Как вы?
Вопрос сбил Корин с толку. Никто никогда не спрашивал, что чувствует она, Корин. Поэтому она пробормотала робкое «нормально», пересаживая девочку на другое колено.
– Если бы вы только знали, как я сожалею о случившемся. Понятия не имею, что меня заставило свернуть на эту улицу. Если бы не эта пробка на бульваре Престона, я бы никогда…
Корин подняла глаза, и Кайл забыл все слова.
– Мне следовало удержать Малколма, – ответила она. – Я кричала ему, но он продолжал бежать, не слушая меня. А у меня была еще коляска и…
Корин тоже не договорила.
– Я ее забрал. Она в приемном покое.
– Спасибо.
– Я… Я хотел вам сказать, что я… абсолютно трезв. Анализы это докажут.
Корин слегка наклонила голову. Не улыбнулась. Не сказала ни слова. Ее взгляд устремился куда-то далеко. Кайл был готов поклясться, что она чувствует себя виноватой. Но что говорить? Что делать? Остается только обнять ее, как пела по радио группа «Muse». «Hold you in my arms»
[1]. Но разве Кайл мог так поступить? Разумеется, нет. Он сказал только, что принес документы для страховой компании.
