В голове неотвязно вертелась одна мысль: если бы малышка не остановилась завязать шнурок, она, по всей очевидности, оказалась бы на дороге, у него под колесами. Значит, он не сумасшедший и у него было основание ударить по тормозам. Не в пространстве, но во времени.
Ну да, он увидел, как Гаэль Монтьё пошла через шоссе. Не исключено, что он уже видел это в одном из снов, которые не помнил. И фрагмент забытого сна всплыл в сознании в сходных обстоятельствах и создал ощущение дежавю.
Если не считать, что все-таки что-то не складывалось. Предотвратить трагедию ему не дал крошечный сдвиг между воображаемым и реальным. Развязавшийся шнурок…
Может быть, в снах он с самого раннего детства получал предупреждения об опасности. Он вспомнил свои школьные рисунки, над которыми задумывались психиатры. В них присутствовали слабые, еле ощутимые знаки, не понятные ни другим, ни ему самому.
Стефан вгляделся в монстра по имени Сумрак, в того, в чьей вскрытой черепной коробке жило его собственное лицо.
Его второе «я».
Он вздрогнул.
«А вы-то сами верите в Бога?»
Со вчерашнего дня, с 3 мая 2007 года, с половины седьмого утра что-то начало меняться. Произошло очень важное событие. Стефан стал ясно и четко вспоминать свои сны.
То, что он видел по ту сторону реальности, прекрасным не назовешь, но вдруг это действительно были какие-то знаки? Вдруг в преувеличенном, искаженном и мрачном виде перед ним появлялось то, что могло с ним произойти? Причем в каждом сне все вертелось вокруг какого-то одного события. Его хотели таким способом предупредить? Но кто старался предупредить? О чем? И почему именно его?
Ему снова вспомнились слова Эвы Монтьё о том, что его судьба столкнулась с судьбой малышки. Почему он резко затормозил? А что, если он хотел избежать катастрофы, которая все равно произошла бы? Что, если пытался изменить ход вещей?
Стефан закрыл глаза. Здесь, в подземелье, не было слышно ничего, кроме бормотания старых водопроводных труб и щелчка отключившегося водогрея. Гипнотические шумы, отлично помогающие уснуть.
Надо отправиться навстречу своим сновидениям. Разгадать их смысл.
Он закутался в одеяло. В голове была мешанина из звуков и образов, раздавались какие-то крики. Как же он корил себя за то, что оставил Сильвию в состоянии полного непонимания. Разумеется, он ничего не расскажет ей о разговоре с матерью девочки, это только обострит и без того критическую ситуацию. Сильвия и так уже столько натерпелась из-за него. Долгие месяцы выздоровления после того прыжка с поезда. Травма черепа после происшествия с Гаэль Монтьё. Бесконечные хождения по психологам, психотерапевтам, психиатрам. Долгие депрессии, уход в себя, отупляющие лекарства.
Не говоря уже о страхе, что ее муж в один прекрасный день из депрессии так и не выйдет.
Стефан чувствовал себя совсем потерянным и беспомощным. Стоит ли и дальше никому ничего не говорить? Кто сможет его понять, если он сам себя не понимает? Сколько еще времени Сильвия сможет все это выдерживать?
А он сам? Как долго продержится он в подземелье этого огромного дома?
Он погасил лампу и положил рядом с собой пачку снотворного. Если понадобится, надо будет принять. Ему непременно надо заснуть. Любой ценой.
Предыдущие бессонные ночи давали о себе знать. Через несколько минут он уже плыл в каком-то тумане. Сильвия стала просто тенью, а от малышки Гаэль остался только сдавленный крик в глубине подсознания. В холодном глубоком подземелье танцевали только силуэты чудовищных зверей.
Когда его веки отяжелели, как створки непреодолимых ворот, он почувствовал, что готов.
Готов без страха заглянуть в ад своих кошмаров.
18
Пятница, 4 мая, 18:25
Сон третий: «Три Парки»
Стоя перед зеркалом, Стефан прищурился и натянул кожу на щеках под наголо обритым черепом. Три царапины уже не выглядели как тонкие ярко-розовые полосы, они зарубцевались. Поморщившись, он потрогал подбитый глаз, открыл кран с холодной водой и плеснул себе в лицо.
Он находился в крошечной квадратной спальне с зелеными обоями в желтую полоску. На стене над маленьким встроенным шкафом висел телевизор. Стефан прибавил звук. Потом подошел к двуспальной кровати, застланной гостиничными простынями и покрытой ужасной белой периной. Даже поставленный на максимальную громкость, телевизор не мог заглушить недвусмысленные стоны, крики и возню, долетавшие из соседних спален.
Снаружи визжали пилы и с оглушительным треском валились спиленные деревья.
Стефан присел на кровать. Перед ним на стене было написано его почерком: «Держаться подальше от Мелинды», «Следить за Сильвией». И слева внизу: «Немедленно бежать вместе с Сильвией как можно дальше от дома», «Не обращать внимания на сны». И еще: «Твои послания в ПО 101», «Ноэль Сирьель»…
Стефан резко поднял голову и посмотрел на экран телевизора. Передавали местные новости.
Он медленно поднес «зиг-зауэр» к лицу и засунул дуло в рот. Зубы стучали о металл, палец плясал на спусковом крючке. Он вытащил пистолет изо рта и, нагнувшись пониже, сплюнул струйку желчи. А через несколько секунд запустил пистолетом в стенной шкаф.
Рядом с выключенным мобильником, латексной маской и машинкой для стрижки волос он нащупал фотографию своей жены Сильвии, сделанную старым поляроидом, и ласково погладил ее. На снимке жена не улыбалась, глаза ее, в обрамлении коротко, как у мальчишки, остриженных волос, горели яростью. Сильвия всегда носила длинные волосы, и это фото сейчас его напугало.
Стефан отложил снимок и принялся ворошить негативы, кучей выброшенные в угол из-за изъянов пленки. Неужели сегодня кто-то еще пользуется пленочными фотоаппаратами?
Все вокруг было залито кровью. Выпачканные матрасы, подушки в чем-то липком и красном. И среди всего этого – лицо. Вернее, бесформенная каша. Ни губ, ни языка… И пальцы тоже отрезаны и переломаны. А при взгляде на тело с новомодными татуировками на груди и на бедрах становилось ясно, что замученная девушка была совсем молоденькой.
Стефан смял фотографию в ладони.
Подобные снимки были десятками разбросаны вокруг.
К действительности его вернула хлопнувшая дверца. С пистолетом в руке он бросился к окну. Ничего страшного: просто к отелю шла юная парочка с рюкзаками. Парень норовил ущипнуть загорелую девушку за попку. Успокоившись, Стефан решил включить мобильник.
Экран телефона был разбит вдребезги. Стефан прошелся по меню, потом с трудом, по нескольку раз нажимая каждую клавишу, набрал номер. После первого же гудка ему ответил мужской голос:
– Стефан?
– Да…
– Ты что творишь, мать твою? Где ты? Тебя повсюду ищет полиция!
