Менеджер окончательно смешался. Его разоблачили обе «высочайшие покровительницы», выдали на поругание и позор! А ведь он служил им верой и правдой…
– Если одна из них убила Грибову, вы пойдете соучастником, – прошептала Астра, наклонившись вперед. – Хороший адвокат докажет сговор, и вам светит как минимум судебное разбирательство. Не говоря уже об увольнении и потере репутации… Безвозвратной потере! Шеф вас по головке не погладит… вы ему много крови попортили…
– Я ни в чем не виноват… – бубнил Гарик, зажмурившись в предвидении разверзшейся перед ним ужасной перспективы. – Я ничего такого не делал…
– Дайте-ка мне ваш мобильный…
Гарик подпрыгнул, судорожно глотнул и с грохотом задвинул ящик стола. Вероятно, именно там лежал телефон с порочащими его честь номерами.
– Даже если вы все сотрете, всегда можно раздобыть распечатку звонков, – не унималась Астра. – Вам не уйти от расплаты, господин Панчишин! Однако о вашем проступке пока никто не знает, кроме меня.
Парень хлопал ресницами, осознавая услышанное. Ему давали шанс выйти сухим из воды. В его безумном взгляде появилась осмысленность, подбородок перестал ходить ходуном.
– Что… что вам нужно?
– Вы приняли единственно верное решение, Панчишин. Вы поможете мне, а я буду молчать как рыба. В конце концов, вы только хотели немного подработать, у вас плохого и в мыслях не было, верно?
– Д-да… да… Я не думал… я… Мне самому нравилась Марина! – выпалил он. – Но она в мою сторону и не глядела…
– И вы мстили ей.
– Я был зол на нее… Девушки! Им подавай богатых, у которых бизнес, машина… Я тоже собирался взять машину в кредит… А Марина строила глазки шефу! Боже мой… ее уже нет! Она умерла… невозможно поверить…
Астра не спрашивала его о Долгушиной. Хотя уже было известно, что в избушке сгорела именно она. Час назад позвонил Борисов и сообщил: приемные родители опознали тело. По каким-то снимкам костей, следам от перелома ноги и прочим мелким деталям…
– Выпейте воды!
Гарик послушно встал и налил себе минералки. Пара глотков привели его в чувство. Он сбросил пиджак и расстегнул ворот рубашки. Под мышками у него образовались мокрые пятна.
– Я не хотел… Мне и в голову не приходило, что все так обернется… Я не виноват! Клянусь…
В его маленьком кабинетике, увешанном рекламными плакатами, было душно. Воздух, казалось, вибрировал от волн его растерянности и страха. Запах чернил для принтера смешивался с запахом пота и мужского одеколона. Астра увидела на столе черное пятно. Неуклюжий «жирафа», вероятно, заправлял принтер и пролил чернила…
– Откройте окно! – громко сказала она, не позволяя менеджеру погрузиться в фальшивое раскаяние. – У вас тут дышать нечем!
Он вскочил, задевая все вокруг коленями и локтями, распахнул створку. С улицы хлынула струя свежести и шума. Говор людей снизу, на заднем дворе, разгружавших какие-то ящики, треск мотоцикла.
– Вы помните вечеринку по поводу юбилея фирмы?
– Да… да, конечно…
– Сценку с Бабой Ягой придумали в пику Майе Тетериной?
Гарик развел длинными, как плети, руками:
– Этим занималась Алевтина, наш бухгалтер… Я был на подхвате. Что-то принести, унести, открыть зал, закрыть…
– В пику или нет?
– Злого умысла не было… Никто не ожидал, что Майя Игоревна так болезненно воспримет постановку…
– Что вы можете сказать о Донне Луне?
Задаваемые Астрой вопросы приводили менеджера в недоумение.
– Донне Луне? А-а! Ну да… Странная женщина. Заявилась на репетицию вся в черном, в шляпе с вуалью. Представляете? Я еле уговорил ее снять длиннополый плащ, но шляпу она снимать отказалась наотрез. Нет, и все! Так и репетировала под вуалью. Алевтина смирилась, потому что кроме нее Бабу Ягу играть было некому.
– Значит, лица Донны Луны вы не видели?
– У-у, – дернул подбородком Гарик. – Прикольное прозвище, да? Мне очень хотелось посмотреть, какая она… Но не вышло. Я даже пытался подглядывать за ней в раздевалке. Артисты должны были перед выступлением переодеться в костюмы. Для Бабы Яги взяли костюм напрокат, парик и маску с длинным крючковатым носом… Только дама оказалась хитрее: она переодевалась последней, когда все вышли, и закрылась изнутри на ключ. Не понимаю, зачем она это сделала, если осталась в своей одежде, только вместо шляпы с вуалью надела парик и зеркальную маску. Я решил, что она с приветом…
– Баба Яга справилась с ролью?
– Даже больше! – убежденно произнес менеджер. – Все просто оторопели сначала от одного ее вида, а потом и от слов. Жуткое зрелище! Мы были слегка под кайфом, смеялись, шутили, а тут замерли, буквально к месту приросли. Мне хотелось отвести глаза, но я не смог… Знаете, зеркальца на ее маске так ярко пылали, что я прослезился… а в голову будто что-то ударило… такое оцепенение по всему телу разлилось…
При воспоминании об этом его глаза подернулись отрешенной дымкой.
– Кто-нибудь заметил, как она уходила?
– Мне кажется, народ не сразу пришел в себя… Я сам был заторможенный… разбил что-то… Майя Игоревна опомнилась быстрее всех и закатила скандал! – Он сконфуженно прижал пальцы к губам. – Ой! Зря я это сболтнул.
– Вы потом обсуждали вечеринку?
– Совсем мало… почему-то вспоминать о Бабе Яге было не очень-то приятно.
– В общем, праздник не удался.
Гарик рассеянно кивнул:
– Та женщина… Донна Луна… ускользнула, будто призрак. Как, когда, черт ее знает… Сквозь стены просочилась!
– Что-нибудь особенное о ней не припомните? Может, прихрамывала или говорила с акцентом?
– Нет, говорила она нормально, только голос грубый, словно прокуренный… Знаете, у меня бабушка всю жизнь курила, и у нее был похожий голос, – оживился менеджер. Он обрадовался, что гостья интересуется Донной Луной, а не его неприглядным поведением. – Она изредка покашливала. Понимаете? Не сильно, а так… кха-кха! Как будто у нее в горле першило…
«Вот уж примета так примета, – разочарованно подумала Астра. – В осенний сезон многие люди простужены и кашляет каждый второй. Пожалуй, зря я сюда приехала!»
Ощущение бесполезности предпринимаемых ею действий не покидало ее.
– Да… еще походка у нее была странная… – добавил Гарик. – Тяжеловатая… или нет… прямая какая-то… В общем, я обратил на нее внимание.
– Сколько лет бы вы ей дали?
– Ну… она не старуха и не юная девушка… От тридцати до сорока.
– Похожа на меня?
Она встала и сделала несколько шагов между столом и стеллажом с папками и журналами.
– Нет… совершенно другой тип… Она выше, угловатее… шире вас в плечах… Впрочем, я могу ошибиться. Под ее хламидой любая фигура спрячется.
