– Где ты взял бензин? Принес с собой?
– Нет… канистра стояла во дворе, у поленницы. Пока я изнывал от скуки, поджидая этих голубков, я все там осмотрел. Канистра была ржавая, негодная, но на дне ее плескался бензин. Его как раз хватило…
Матвей вспомнил свои бдения в кустах малины и сообразил: парень проник в избушку чуть раньше, чем он появился во дворе. Какие-то несколько минут решили судьбу Смуглой дамы.
«Приди я вовремя, все могло бы сложиться по-другому…» – с запоздалым сожалением подумал он.
– Она не мучилась, – добавил пленник. – Она была уже мертва, когда дом горел…
– Ошибаешься…
– Да? Впрочем, уходя, я заметил, что она пошевелилась… Думал, – показалось… – Он протяжно вздохнул и поерзал, разминая затекшее тело. – Значит, я ее только придушил!
В его голосе не чувствовалось раскаяния.
– Поэтому ты убил Марину? Избавился от свидетеля?
– Вы очень догадливы. Мы с ней встречались… то есть я за ней ухаживал. Она могла заподозрить меня, наболтать лишнего… Она ведь знала, что я недолюбливал Алевтину…
– Ты говорил ей об этом?
– Вскользь. Мы беседовали обо всем, в том числе и о бухгалтерше. Марина разделяла мою неприязнь к ней, но все равно продолжала поддерживать дружбу с Алевтиной. Женщины – очень странные существа! Марина дразнила меня, завлекала, а сама флиртовала со своим начальником. Я пару раз видел, как она говорила с ним по телефону – ее голос и выражение лица сразу менялись. Женщины продажны и корыстны! Они не способны к чистой любви. Когда Марина увидела меня тем вечером в сквере, почему-то испугалась… Ее я тоже задушил. Быстро. Ненавижу кровь! Она отвратительно пахнет и все пачкает…
Астра вспомнила его костюм и рубашку с иголочки, которые он надевал на работу, тщательно приглаженные гелем волосы. Чистюля… Убил двоих и совершенно не раскаивается. Законченный псих.
– Кто тебе велел следить за нами? – спросил его Матвей. – Голос?
– Вы же сами представились мне Брюсом! А когда ваша барышня пришла расспрашивать об убитых, я счел, что вас лучше не выпускать из виду. Сказался больным и отправился за вами… Ха! – повернулся он к Астре. – Вы неспроста пришли в «Гвалес»! Где еще говорить о мертвых, как не в мире ином?.. Видите, Провидение само свело нас всех вместе…
Его смех, перемежающийся с кашлем, был похож на воронье карканье.
– Ты назвался потомком купцов Колесовых. Это правда?
Пленник не выразил удивления.
– Моя фамилия – Колесов! – с гордостью заявил он. – Предки отца были из купеческого сословия, приобрели писчебумажную фабрику в Глинках. Это разорило их. Вероятно, граф мстил новым хозяевам имения…
«Особенно – Глафире Колесовой, – подумала Астра. – За уничтожение любовно собранных скульптур! Проклятие чернокнижника настигло и «седьмое колено». Этот дальний родственник фанатичной купчихи явно не в своем уме…»
– Алевтина утверждала, что Магистериум находится либо в глинковских подземельях, либо в подвалах Сухаревой башни, – продолжал между тем парень. – Лично я склонялся к Глинкам. Брюс-то последние годы провел у себя в усадьбе, в уединении… В нашем роду из уст в уста передавали историю, что когда валили «голых идолов», под одним из постаментов наткнулись на кувшинчик с серебряными монетами. Вот я и подумал: а не спрятал ли хитрюга-граф свое сокровище там, где его искать-то не будут?
– А при чем тут Глаз Единорога?
– Так это же Магистериум и есть! Глаз Единорога! Сила непознанного…
Администратор явно лукавил. Вряд ли его увлекли россказни чернявой бухгалтерши. Скорее, он сам искал сокровище «русского Фауста», и на этом тернистом пути встретился с Алевтиной. Дороги и тропинки, ведущие разных людей к одной цели, часто пересекаются.
– Значит, ты решил, что мы приведем тебя к Брюсову тайнику? – усмехнулся Матвей.
– Да, – кивнул парень. – Разве вы не за этим приехали?
– За этим, не за этим… Что ты себе возомнил? Думал завладеть Магистериумом, а нас убить?
– Я пытался внушить вам крепкий сон. Мне еще два трупа ни к чему. Но если бы вы проснулись, то…
– Он настоящий киллер! – не удержалась Астра. – Робот-терминатор! Валит всех подряд без разбора!
– А что мне оставалось делать?
Наивность пленника граничила с безумием. И такой человек занимал должность администратора в ночном клубе. Да его на пушечный выстрел нельзя подпускать к людям!
– Значит, железную фляжку ты принял за священный сосуд с Магистериумом?
– До тех пор, пока не взял ее в руки… И тут вы меня оглушили… Вы ударили меня по голове, – захныкал он. – Теперь у меня в мозгах страшная путаница!
Его настроение быстро менялось – от гнева к радости, от страха к браваде, от злобы к нытью…
– Я хочу спать, – жалобно подвывал парень. – У меня болит голова… Я засыпаю… Голос! Он приказывает мне уснуть… Уснуть и не просыпаться… уснуть…
Его веки смежились, и он отключился. Матвей приложил пальцы к артерии на его шее. Пульс бился медленно, слабыми толчками…
– Эй, ты! – потряс он пленника за плечо. – Эй! Кончай придуриваться…
– Он не придуривается. Он… Слушай! – спохватилась Астра. – Надо его развязать. И позвонить Борисову. Пусть приезжает и разбирается, что делать с этим… лунатиком.
– Ничего себе, лунатик! Он убийца…
Тело молодого человека обмякло, стало совершенно безвольным, податливым, как тряпичная кукла. Такое полное внезапно наступившее беспамятство приводило в недоумение. Матвей отбросил в сторону покрывало, в которое был завернут администратор, ослабил путы, но освобождать тому руки и ноги не рискнул.
– Вдруг он притворяется? Еще даст стрекача! Лови его потом по всему лесу!
Небо вверху, между кронами деревьев, посветлело. Где-то в ветвях вспорхнула первая, пробужденная тусклой зарей, птица. С мокрых кустов капала роса.
Астра набрала номер начальника службы безопасности компании «Юстина»…
Глава 32
– Ты что-нибудь понимаешь? – устало спросила она, когда Борисов увез в больницу бесчувственного администратора.
– Он убийца, – упрямо повторил Матвей. – Опасный для общества безумец.
– Его вина недоказуема, а признание свое он повторять не станет. Боюсь, он вообще не проснется…
– Иди ты!
– У него вид был как у покойника.
– Врачи быстро приведут его в сознание… – неуверенно возразил Матвей.
– Сомневаюсь.
– Намекаешь, что парня сморила летаргия?
[28]
