– Как получилось, что она стала работать у тебя?
– Она всегда была добра ко мне, а когда отец умер, я знал, что она осталась без работы.
– Значит, у тебя все-таки есть друзья?
– Наверное.
Они снова были в его спальне, там, куда Лидия поклялась никогда не приходить.
Сейчас она показалась ей даже более роскошной.
– Как здесь красиво!
– Теперь она твоя.
Он увидел, как напряглись ее плечи.
– Я серьезно.
– Рауль, мы можем поговорить об этом завтра? Нам еще многое нужно решить.
– Все уже решено.
Она покачала головой:
– Я здесь только потому, что ты узнал о моей беременности. Не думаю, что это такая уж хорошая основа для отношений.
– Я тоже, – согласился он. – Но дело не только в ребенке.
– Ради бога, не надо говорить правильные вещи. Ты лжец, Рауль. – Она вспомнила, как они первый раз летели сюда. – Ты стоял там и говорил, что это правда, и тут же снова лгал.
– Когда я держал тебя за руку, я не лгал. И когда первый раз у нас не было секса. – Он задумался. – На секунду мне пришла в голову мысль, как хорошо было бы опередить его.
Она рассмеялась, а может, и всхлипнула.
Какая трогательная честность!
– Но потом я остановился, – напомнил он.
– Ты должен был мне признаться, что знаешь Бастиано.
– Понимаю, но в этом случае ты бы ушла. И ведь ты ушла.
– Разве ты сказал… – начала Лидия, но остановилась. Он прав. Каким бы образом она это не узнала, все равно бы ушла.
– Я очень скучал по тебе.
Теперь она знала, что он лжет.
– Так скучал, что не сделал ничего, чтобы меня найти, пока я сама не позвонила?
– Лидия, я даже фамилии твоей не знал. Я отправил в Англию Аллегру, чтобы проверить все замки. Можешь сама у нее спросить.
– Она скажет то, что ты ей прикажешь.
– Мне повезло, наконец-то я нашел кого-то столь же недоверчивого, как сам.
Лидия усмехнулась:
– У тебя было три месяца, чтобы меня найти.
– Я был уже в дороге, когда получил твое сообщение. Вот!
Он достал из кармана записку с ее именем и адресом.
– Это почерк Бастиано. Я ездил в Касту, чтобы спросить у него.
Лидия подумала, что навсегда сохранит эту записку. Теперь она знала: по ней действительно скучали.
– Ты только за этим ездил к Бастиано?
– Во всяком случае, не ради его компании.
– Вы не подрались?
– Нет. Почти. Он сказал, что в обмен на твой адрес хочет получить кольцо. Вероятно, оно принадлежало матери. Он ведь сирота. – Рауль заставил себя это сказать. – Он был не первым ее любовником.
– Откуда ты знаешь?
– Я еще в детстве лгал отцу, прикрывая ее.
А потом и себе, желая спасти память о ней.
– Бастиано тогда было семнадцать – вдвое моложе ее. Тогда я думал, что мы уже взрослые, и ненавидел его.
Теперь все выглядело совсем по-другому.
– В детстве мы были друзьями.
– Вы не могли бы стать ими снова?
Рауль хотел рассмеяться, но потом задумался:
– Не знаю.
Было приятно вот так лежать и разговаривать с другим человеком, вместо того чтобы пытаться разобраться во всем самому.
– Думаю, у моей матери давно уже были проблемы. Вероятно, еще до того, как она вышла замуж. Я даже не знаю, сын ли я моего отца.
– Это имеет значение?
– Для него, думаю, имело.
– Поэтому он тебя и бил?
Он никогда не говорил ей, отчего у него на спине шрамы, но она каким-то образом догадалась.
Он кивнул.
Теперь, когда он думал о том времени без ненависти, картина начала проясняться.
– Я не охотница за деньгами, Рауль. Я все это придумала.
– Я знаю. Сам положил статуэтку тебе в чемодан, помнишь? – Он снова и снова возвращался к тому моменту.
– Не думаю, что я принимала таблетки каждый день, хотя мать и настаивала на этом. Я не собиралась спать с Бастиано, и, возможно, мне следовало знать, чем рискую. Тогда я об этом не думала.
– Если бы на тебе даже был пояс верности, я бы позвонил, чтобы прислали болторез. Я мог бы настоять, чтобы мы использовали презерватив. Ты, кстати, уже сказала своей матери о ребенке?
– Нет.
– А когда собираешься?
– Когда почувствую, что готова.
– Я рад, что ты мне первому рассказала.
– Она была в ужасном состоянии, когда я вернулась. Думаю, она наконец по достоинству смогла оценить Мориса и выгнала его. А сейчас она у своей сестры.
– Лидия, я бы заботился о твоей матери, но не о нем.
Мориса он никогда бы не смог простить.
– Ты ведь выйдешь за меня?
– Рауль.
О, она понимала, что небезразлична ему. Но по-прежнему частично продолжала сомневаться.
Без ребенка ничего бы этого не было.
Однако, ничего не поделаешь, придется принимать все как есть, так до конца и не узнав, были ли они вместе только из-за ребенка. В остальном все почти идеально.
– Мне было плохо без тебя, – признался Рауль.
– И мне.
– Я серьезно. И постоянно такое ощущение, будто что-то не так. Словно небо висит слишком низко.
Рауль пытался понять, что было не так все эти месяцы, и сейчас вдруг понял.
Он никогда не чувствовал этого прежде.
Лидия лежала, глядя на освещенную лунным светом люстру. Ставни были открыты, снизу доносилась песня гондольера.
А потом она услышала.
Нет, не звук колокола.
Но также отчетливо и ясно.
– Я люблю тебя.
Эти слова могли быть сказаны много раз, но, когда их говорили правильно, они звучали исключительно точно, без фальши. И звук, и чувства продолжали вибрировать и звучать, даже тогда, когда должны были смолкнуть.
Она услышала его правду.
Это действительно любовь.
Эпилог
Но существовала еще одна его ложь.
Рауль вставал ночью к ребенку.
Кормил и менял подгузники.
Серена вошла в их жизнь четыре недели назад и пока вполне оправдывала свое прекрасное имя.
