– Тебе бы немного поспать надо, – сказала она брату ласково.
– Зачем? – Саймон снова шмыгнул носом, и ее сердце сжалось: похоже, он плачет. – Я так понимаю, завтра мы всласть выспимся. Будем спать весь день, и следующий тоже, и так до скончания веков.
На это ей нечего было возразить. Вивиан опустила голову, вытянула ноги и еще плотнее прижалась спиной к стене. Когда мимо пробежала очередная мышь, она даже не шевельнулась. Все было ужаснее некуда. Она хоть перед смертью пожила как в раю, а ее несчастный брат не знал и этого.
– Прости меня, Саймон! Прости, если сможешь…
Он снова засопел, шмыгнул носом и, похоже, прижавшись к трещине, горько произнес:
– И ты меня тоже, Вив. И ты прости меня.
Глава 21
Дэвид довольно легко нашел сарай, в котором держали Вивиан, натянул поводья своего коня и услышал, как следом за ним со скрипом рессор остановилась огромная роскошная карета Маркуса, которой управлял Харрис, кучер из Эксетер-хауса. Дэвид решил, что дорогой экипаж сыграет важную роль в спектакле, который он собирался тут разыграть, но не вынес бы долгой дороги в замкнутом пространстве и потому предпочел седло.
Дэвид оглядел здание, в котором держали Вивиан. На тюрьму это сооружение походило мало, скорее на конюшню – старое, обшарпанное, с щелястыми кирпичными стенами и маленькими окошками. Внутри наверняка было холодно и сыро.
Спешившись, он передал поводья лакею, когда тот спрыгнул с облучка кареты, и повернулся к секретарю, который ехал в экипаже:
– Адамс, ты все запомнил?
– Да, сэр, – энергично закивал помощник, – каждое слово.
– Что ж, тогда пойдем.
Адамс подал ему трость, они поднялись к главному входу, и Дэвид принялся стучать в дверь. Через несколько минут загромыхали запоры, и на пороге появился толстый констебль. Почесывая живот и зевая, полицейский прорычал, выражая неудовольствие:
– Что, черт возьми, вам нужно?
Похоже, всю ночь копы праздновали удачное завершение операции по поимке разбойников, решил Дэвид: констебль благоухал элем, глаза у него налились кровью.
– Вы здесь главный, как я понимаю? – элегантно опершись на дорогую трость, проговорил Дэвид.
Мужчина с глупым видом воззрился на него, потом ответил:
– Да, сэр, я констебль Чаули.
– Прекрасно.
Дэвид не торопился представляться: пусть его внешность и манеры произведут должное впечатление на этого недотепу, – и оказался прав.
Взгляд полицейского заметался: осмотрев с головы до ног его самого, он увидел у крыльца превосходную карету, лакеев в ливрее и Адамса, почтительно стоявшего за спиной посетителя, – но дольше всего его глаза задержались на гербе, что сиял позолотой над дверью экипажа. Констебль сглотнул и поклонился:
– Чем могу служить, сэр?
Дэвид иронично вскинул бровь:
– Не будем же мы разговаривать на пороге.
Чаули чуть не подпрыгнул на месте:
– Да! То есть нет, сэр. Прошу, следуйте за мной.
Дверь широко распахнулась, и Дэвид в сопровождении Адамса, не отстававшего от него ни на шаг, вошел внутрь. Чаули, на ходу подтягивая штаны, сползавшие с необъятного живота, проводил их в маленькую каморку, которая служила кабинетом. Дэвид без приглашения сел на стул. Чаули с красным от натуги лицом повторил свой вопрос:
– Чем могу быть полезен?
– У вас находится моя вещь.
Полицейский то открывал, то закрывал рот и очень походил на рыбу, выброшенную на берег, наконец неуверенно, запинаясь, спросил:
– Что за вещь?
– Кольцо. Золотое, с фамильным гербом. Несколько недель назад его украли у меня разбойники, когда я ехал в дилижансе из Бромли в Лондон. С тех пор я его не видел, зато видели другие. Сыщики с Боу-стрит доложили, что некий преступник… – Дэвид умышленно сделал паузу, словно забыл имя.
– Черный Герцог, милорд, – подсказал Адамс.
Дэвид поднял взгляд к потолку, подумал, потом снова посмотрел на Чаули.
– Да. Именно так. Этот… субъект носил мое кольцо, именно так нелепо называл себя и грабил дилижансы. Я хочу вернуть его себе.
Изрытые оспинами щеки полицейского в один момент потеряли свой багровый цвет.
– Э-э-э… да, сэр… Хм… вы могли бы описать герб?
Дэвид снова уставился в потолок, и Адамс, как по команде, вышел вперед, вынул из папки лист бумаги и заявил:
– Вот герб его светлости, герцога Эксетера.
Чаули в ужасе выпучил глаза и, не глядя на Дэвида, промямлил:
– А вы… то есть, прошу прощения, сэр… вы не…
– Нет, я не герцог Эксетер, – улыбнулся Дэвид. – Я его родной брат.
Констебль перевел взгляд на Адамса, и тот коротко кивнул, подтверждая сказанное.
Чаули принялся нервно вертеть бумагу в руках, оставляя на ней потные следы, и сосредоточенно нахмурил лоб, пытаясь понять, что все это значит. Дэвид терпеливо ждал. Где-то открылась дверь, и до них донесся мужской голос, фальшиво напевавший веселый мотивчик.
– Слава богу, вот и офицер Спайкс, – с облегчением выдохнул Чаули. – Он быстро разберется, что к чему, и поможет вам, сэр.
Констебль торопливо покинул комнату, а Дэвид, откинувшись на спинку стула, прислушался. Пение прекратилось, но послышался торопливый шепот, потом раздались шаги, и опять шепот, но уже громкий. Два человека пошли по коридору в их сторону: вот дверь распахнулась, и незнакомый голос подобострастно произнес:
– Доброе утро, сэр.
Дэвид повернулся и взглянул на вошедших. Перед ним стояли тот самый констебль и мужчина с кривыми ногами, который вчера вечером, лопаясь от гордости, объявил всем, что поймал Черного Герцога, – мистер Спайкс. Несмотря на то что видел его в сумерках, Дэвид хорошо запомнил полицейского, который приказал схватить Вивиан и заковать в кандалы.
– Позвольте приветствовать вас в нашем захолустье, – продолжил офицер.
Дэвид смерил его взглядом и коротко бросил:
– Да.
Мистер Спайкс с невозмутимым видом перевел дыхание и добавил:
– Сэр, я Сэмюель Спайкс, шериф этого графства.
– Значит, мое кольцо у вас, – кивнул Дэвид.
– Это действительно так, но, поймите, я не могу просто его отдать первому же джентльмену, который… – Спайкс споткнулся на полуслове.
Дэвид поднялся и, повернувшись к нему лицом, закончил:
– … этого потребует. Какие вам нужны доказательства?
– Э-э… – К такому вопросу Спайкс был не готов. – Надо подумать.
Дэвид со вздохом опустил взгляд, и тогда к шерифу подошел Адамс с очередным документом.
