– По сути, каждый из погибших внес свой вклад в то, что с ним случилось. В том числе и племянник. Ему не следовало вступать в сделку с призраком. Кстати, нам до сих пор не известно, в чем состояло условие Анфисы Матвеевны, которое он обязался выполнить после получения наследства.
– А как же Самарин? Его смерть сюда не вписывается. Он не имеет отношения к Колесниковым.
– Если только он не отец Романа.
– Слушай!.. Мы совершенно упустили из виду папашу мальчика! Вера не говорила, кто он?
– Она тщательно скрывает это от всех. Даже родители не в теме. Это был ее первый мужчина, первая любовь… безудержная страсть, которая оказалась сильнее моральных устоев, привитых Вере в семье. Она пошла против всех ради того человека. А он…
– Не оценил! Предал! Бросил! – саркастически воскликнул Ренат.
– Это не повод для иронии. Вера слишком многим пожертвовала: карьерой, отношениями с близкими и друзьями, да еще и ребенок родился инвалидом.
– Самарин – бывшая любовь Веры? На мой взгляд, они очень разные. Брутальный вояка и дочь преуспевающего юриста. Благовоспитанная девочка и хулиган. Чем он мог ее привлечь?
– На возлюбленного Веры он не похож, – признала Лариса. – Тут ты прав. Своего первого она прячет даже от самой себя. Слишком много боли он ей принес.
– Ладно, вернемся к Жанне. Из нашего с ней разговора я понял, что история вековой давности увлекла ее. Склеп, призрак, сокровища… все это было чуждо журналистке Барковой, но женщина в ней победила профессионала. Раньше ее иррациональное спало беспробудным сном. И вдруг Жанна столкнулась с тайной, необъяснимым явлением, которое захватило ее. Она увлеклась и не учла опасности, с которой столкнется. Не то чтобы барышня заболела «золотой лихорадкой», нет. Но загадка покойной Анфисы Матвеевны завладела ее воображением и лишила покоя. Я бы назвал это жаждой неизведанного. Журналистское чутье подсказало Жанне, что она напала на след мистических сокровищ. Не важно, что от них осталось за прошедшие годы. Важно другое: что-то безусловно осталось!
– Я сразу поняла, что Жанна не та, за кого себя выдает. Она не столько любовница Нечаева, сколько охотница за чужими секретами. Неизвестно, чего в ней больше! Стремительный роман с известным адвокатом неожиданно для нее самой перерос в настоящее чувство.
– Однако Жанна не отказалась от своей главной цели, – добавил Ренат. – Она решила выжать из ситуации максимальную выгоду. Все шло как по маслу… и вдруг с Нечаевым начинает твориться какая-то чертовщина. Жанна чувствует неладное, она чудом избегает гибели…
– Нельзя выйти сухим из воды! – усмехнулась Лариса.
– Как ты думаешь, сам Колесников понимает, в чем тут прикол?
– Нотариус зарезал наследника, и тот унес договор с тетушкой в могилу. Получается, предок Колесникова заполучил сокровища, но не мог выполнить условие призрака. Просто потому, что не знал о нем. А покойная Анфиса Матвеевна общаться с ним не пожелала.
– Не каждому дано видеть и слышать бестелесного духа…
* * *
Колесников и Нечаев возвращались в Москву на машине последнего. Тесть приехал в Кашино на электричке, но тащиться обратно в холодном вагоне не было смысла. Смысла теперь не было ни в чем, кроме спасения от нависшей угрозы.
Он думал, что рок обойдет его стороной. Что его предки уже заплатили за грех, к которому лично он не имеет прямого отношения. Прошлое в прошлом, и баста! Видать, ошибся. Есть ли способ искупить чужую вину? Ответ на этот вопрос мучил его с тех пор, как у дочери родился неполноценный ребенок. Неужели это расплата? И неуловимый Сказочник – мститель из потустороннего мира?
Для прагматичного Колесникова такое допущение было неприемлемым. Кем бы ни прикидывался странный персонаж, он его отыщет и выведет на чистую воду.
– Единственная ниточка, ведущая к Сказочнику, оборвана, – констатировал он, прислушиваясь к ноющей боли в сердце. – Это был Самарин. Н-да…
Вдвоем с Артемом они обшарили каждый уголок дачного домика, но ничего, проливающего свет на убийство хозяина, не обнаружили. Потом постояли в гараже над раскрытой ямой, где должен был бы лежать труп длинноволосого блондина, обменялись недоуменными репликами и вышли.
– Не может же человек испариться! – с досадой воскликнул Колесников. – Тем более, мертвый!
– Человек – не может, – хмуро отозвался Нечаев.
– Кто-то водит нас за нос, Артем. Хитро и умело. Нам пытаются внушить черт знает что!
Адвокаты, старший и младший, не доверяли друг другу, но вынуждены были сотрудничать.
– Почему Самарин не навел порядок в гараже? – проворчал тесть.
– Вы тоже об этом думаете?
– Пустая могила словно ждет, чтобы ее использовали по назначению. Нехорошо…
– Не нам же ее закапывать? – раздраженно отозвался Нечаев.
Они оба не договаривали, боясь подвоха. Каждый считал другого противником, а не союзником. Колесников винил зятя в том, что тот навлек на них всех беду, связавшись с Самариным. Может, зря? От судьбы не уйдешь, как ни старайся.
– Что вы скрываете от меня, Сергей Акимыч?
– Ты на дорогу смотри! – разозлился тесть. – Темнотища, хоть глаз коли… Не могут фонарей поставить!
– Это вам не Европа. У нас главные трассы без освещения, а тут – захудалая шоссейка.
– Вот я и говорю, смотри в оба!
Колесников устало откинулся на подголовник и закрыл глаза. В уме крутились мрачные мысли.
Нечаев достал из бардачка телефон и проверил антенну. Сотовая связь все еще отсутствовала. Вера, небось, рвет и мечет. Будет ему дома головомойка.
«В случае, если придется выбирать между Верой и мной, тесть безжалостно бросит меня на съедение, – подумал он. – Только кому? Колесников увиливает от правды, темнит. Мы оба лжем друг другу!»
«Сверни в лес, вытащи старикана из машины, свяжи и заставь признаться во всем, – нашептывал Сказочник. – Паяльная лампа у тебя с собой? Подпали ему пальчики, сразу все выложит! А если отдаст концы, туда ему и дорога. Забросаешь тело ветками, и пусть отдыхает. Он ведь тайком сюда прикатил, на электричке. Больше такого случая не представится…»
– Заткнись ты! Советчик!
– Ты это кому? – хмуро осведомился Колесников.
Нечаев прикусил язык. Он увлекся и заговорил вслух. Зловредный блондин – сущий бес! Того и гляди, подведет под монастырь.
– Да так, вырвалось…
Тесть снова закрыл глаза и притворился дремлющим. Но сам оставался начеку. Артем ведет себя странно. Бормочет что-то себе под нос, вздрагивает, словно его пчелы кусают.
– Ты что решил насчет Веры? – спросил он, когда машина нырнула в колдобину и ее сильно тряхнуло. – Вы расходитесь или как?
– Не говорите под руку, – огрызнулся зять. – Тут яма на яме.
