Тем, кто хочет привлечь к себе внимание общественности, полезно обладать неким чутьем на сенсации. Поэтому неудивительно, что мифы о дефиците, укоренившиеся в общественном сознании, склонны преувеличить как его величину, так и его значимость. Важно опровергнуть такие мифы и разрядить истеричную атмосферу, иногда порождаемую ими. Также важно не утра-„ тить бдительность вследствие ложного ощущения благополучия. Каждый аргумент, приведенный нами в этой статье, предполагает фиксированный уровень государственных расходов. Нет никаких сомнений в том, что высокий уровень расходов вреден, и все, что говорится о вреде большого дефицита, вполне может быть сказано и о государственных расходах. На самом деле вполне возможно, что наиболее опасное влияние дефицитов состоит в отвлечении нашего внимания от самого насущного приоритета в экономике: поиска некоего механизма для установления контроля над государственными расходами. Если мы не сможем решить эту задачу, наше стремление иметь сбалансированный бюджет не спасет нас от последствий.
Глава 12. Шум и ярость, или Сомнительная мудрость из рубрики "Мнения и комментарии"
Бытует, кажется, единодушное мнение, что Великая Депрессия была плохой штукой. Стоит задаться вопросом почему.
Жизнь во время экономического кризиса имеет два недостатка. Во-первых, из-за кризиса объем вашего потребления — того, что вы могли бы потребить за всю вашу жизнь, — сокращается. Во-вторых, это вынуждает нас принять менее привлекательную структуру потребления, чередуя праздник с голодом, вместо более равномерного распределения удач и неудач на протяжении всей жизни.
Этот второй недостаток весьма значителен. Опыт показывает, что людям свойственно по возможности выравнивать свое потребление. Если вы ежемесячно получаете зарплату в 4,000 долларов, маловероятно, что вы потратите эту сумму за один день и будете питаться в бесплатных столовых всю оставшуюся часть месяца. Выбрав себе жизнь в хижине в течение своих первых 40 лет, вы, возможно, сумеете добиться жизни во дворце во второй половине своей жизни, но немногие из нас сделают такой выбор, если этого можно избежать.
Неудачи переносятся легче, если их разделить и принимать дозированно, а не сразу одной горькой пилюлей. Этим в сущности и объясняется тот факт, почему кризисы столь непопулярны, и я бы не стал с этим спорить, если бы не прочел одного письма в New York Times, написанного Феликсом Рогатином, который явно считает иначе.
Господин Рогатин — видный финансист, председатель Корпорации муниципальной помощи штата Нью-Йорк, входящий в круг советников президента Клинтона. Его письмо стоит воспроизвести полностью.
Редактору:
Меня поразила и обескуражила предыдущая передовица в New York Times в поддержку стратегии государственного кредитования в качестве приемлемого способа оказания помощи обанкротившимся ссудосберегательным учреждениям. Кредиты могут быть политически целесообразными; однако это не так как с экономической, так и с нравственной точки зрения. Имея дело с подобного рода фиаско, разумнее всего погасить убытки в 130 миллиардов долларов временным, на три-четыре года, повышением подоходного налога. Экономика проста:
(1) Кредит превратит 130 миллиардов долларов убытков в 500-миллиардную брешь на 20-30 лет. И будет продолжать оказывать давление на кредитные рынки, ведя к повышению процентных ставок. Это добавит сумму в размере от 10 до 15 миллиардов долларов в качестве процентов к дефициту государственного бюджета, а расходы на погашение процентов станут второй по величине (после расходов на оборону) статьей государственных расходов. Что потребует сохранения значительного притока иностранного капитала. И приведет к сокращению крайне необходимых внутригосударственных программ.
(2) Временное повышение налога на три-четыре года позволит избежать от 300 до 400 миллиардов долларов в затратах на погашение процентов и будет способствовать снижению процентных ставок и капитальных затрат. Это подстегнет экономический рост. У налога не будет негативных экономических последствий, поскольку государственная помощь по сути представляет собой программу трансферта от налогоплательщиков вкладчикам.
(3) Базовые принципы экономики оправдывают кредиты только для оплаты активов с значительным сроком эксплуатации. Ничто не отстоит так далеко от этого определения, как кредит на финансирование уже понесенных потерь.
Нравственная проблема еще проще. Кредиты взваливают на последующее поколение бремя расплаты нашей глупости и обременяют малообеспеченных американцев расходами по процентным ставкам. Подоходный налог возлагает бремя туда, куда нужно: на нынешнее поколение и на американцев с более высоким уровнем дохода. В разрушительном наследии 1980-х годов ключевая роль будет отведена чрезмерной спекуляции и кредитам.
К сожалению, поддерживая сейчас идею кредитов в качестве средства оказания помощи ссудосберегательным ассоциациям, а ранее — идею использования облигаций с высокой степенью риска в частном секторе, вы не порываете с этим наследием. Для многих из нас ваш голос — голос разума. Но нужно быть разумными в оценке государственного и частного финансирования. Чрезмерные кредиты не разумны.
Феликс Г. Рогатин Нью-Йорк, 25 июня 1990 г.
Я часто просматриваю New York Times в поиске писем, выдающих незаурядное экономическое невежество, и сохраняю их в папке с неприлично громким названием «Шум и ярость». Я пользуюсь этой папкой «Шум и ярость» при составлении экзаменационных задач, где воспроизвожу какое-нибудь письмо и прошу студентов указать содержащиеся в нем заблуждения. Хотя конкуренция за репутацию жесткая, письмо господина Рогатина представляет собой ценную находку. К сожалению, времени, отведенного на эти экзамены, недостаточно для компетентного студента, дабы воздать должное тому богатству материала, что обеспечивает господин Рогатин. Если я когда-либо воспользуюсь его письмом на экзамене, то упрощу задачу, попросив студентов ограничиться анализом, например, главной ошибки из каждого абзаца.
Можно также попросить их ограничиться анализом менее явных ошибок, намеренно пропуская особенно очевидные. Это позволило бы освободить их, например, от комментариев по поводу первого пункта господина Рогатина, согласно которому кредит превращает 130 миллиардов долларов убытка в «500-миллиардную брешь на 20-30 лет». Когда студенты-второкурсники воспринимают доллар, выплаченный 20 лет назад, как эквивалент того доллара, который выплачен сегодня, мы обычно советуем им не заниматься экономикой ввиду отсутствия таланта к ней. Если он действительно уверен в таких расчетах, то господину Рогатину будет приятно одолжить мне 200 миллиардов долларов сегодня, полагая, что через 20 лет он получит 300 миллиардов долларов, заработав на этой сделке 100 миллиардов долларов от сделки. Буду рад услужить ему. Следуя моим указаниям игнорировать эту и несколько других таких же элементарных ошибок, студенты могут приступить непосредственно ко второму пункту и утверждению, что «у налога не будет негативных экономических последствий, поскольку государственная помощь по сути представляет собой программу трансферта от налогоплательщиков вкладчикам», как будто временное повышение подоходного налога не стимулирует откладывание выгодных предпринимательских инициатив на несколько лет.
