Судя по слегка удивленному взгляду Юрия, я опять выпала из реальности. Надеюсь, хоть слюну не пустила. Покраснела и немного склонилась, надеясь, что он поймет мою просьбу меня пропустить.
— Так почему же она не говорит, Карим? — капризно повторил Цехель, тепло улыбаясь мне одними глазами. Это странно. Чувствовать человека, но не понимать его.
О чем ты думаешь, Юрий? Как ты ко мне на самом деле относишься?
— Видимо, потому, что ей приказал хозяин. Перестань приставать к чужой рабыне. Нибелю это может не понравиться, а Бакара сказал, что мы должны быть предупредительны с токсанцем.
— Не понимаю я ваших правил, Карим, — улыбнулся Юрий, разводя руками, отчего побрякушки на его запястьях мелодично зазвенели. — Что такого, чтобы просто поговорить с симпатичной девушкой?
«Союзник», — раздраженно подумал Ли. Значит… этот человек, Юрий, родом с одной из планет Космосоюза? Интересно, почему он тогда служит Альге? Неужели из-за своих способностей? К такому, как он, ни один эмпат не найдет подхода. Какими еще талантами он может обладать?
— Ты как хочешь, а я пойду. — Ли пожал плечами. — Не хочу, чтобы в моей голове лишний раз кто-то рылся.
Юрий беспечно улыбнулся, и я поняла, что он отлично знает о своей способности к защите от эмпатического дара.
Он здесь ради меня. Я не могу этого знать, у меня нет ни одного по-настоящему весомого довода для подозрений, но отчего тогда так уверена в этом?
Выдержать внимание этого страшного человека было сложно. Я проскользнула мимо него и побежала не оборачиваясь, как будто боясь, что он может меня преследовать. Конечно же, он этого не сделал. Страх мой, иррациональный и глупый, прошел только через несколько часов, а до этого я сидела в своей комнате как мышка, не в силах даже играть в свои любимые «стрелялки».
Нужно было поговорить об этом с Нибелем. И не потому, что я так уж сильно ему предана, но если лонгийцы затевают интригу, в которой учтен фактор наличия эспера у господина, то последствия могли быть самыми непредсказуемыми. И для меня в том числе. Не уверена, что хотела бы, чтобы в моей жизни происходили слишком крутые перемены. Жизненный опыт подсказывал, что подобные перемены редко сулят удачу. Конечно, я все еще мечтала о другой жизни, в которой была бы свободна, но мое сегодняшнее положение, когда обо мне заботились, было не самым худшим, что со мной могло случиться.
На следующий день лонгийцев не было, поэтому разговор о Юрии Цехеле пришлось отложить. А затем мои подозрения чуть поутихли, и я уже начала корить себя за излишнюю мнительность.
Не о чем было волноваться. Лонгийцы добились своей цели в Трейде, вынудив ньюландцев пойти на уступки, Нибель расширил бизнес, а благодаря помощи Альге заодно смог подтопить нескольких своих конкурентов. Бакара, а с ним вместе и Цехель должны были вскоре улететь, но перед своим отлетом решили обсудить еще один «важный вопрос» с моим хозяином. Правда, не здесь, на Токсане, а на космостанции Эйдо, где в данный момент был пришвартован их корабль. Спускаться на землю они в этот раз не стали.
Эту территорию можно было считать нейтральной, и не было ничего страшного в том, чтобы встретиться на Эйдо со своими партнерами по бизнесу. Судя по возбуждению Нибеля, поступившее ему предложение действительно стоило того, чтобы сорваться в последний момент на встречу, которая не была обговорена заранее. Да и чего ему бояться, если он был хозяином сектора, пусть и одним из многих, а лонгийцы — всего лишь чужаками?
Господин улетел на переговоры, оставив меня на Токсане. Привычное дело. После одной из попыток меня похитить, перехватив на космическом корабле во время полета на Маврику, он старался не выпускать свою «игрушку» с планеты. Собственно, я три года даже поместье не покидала. Не было более безопасного места для меня, чем этот дом на далеком от городов побережье. По крайней мере так казалось. Это был мой мирок, маленький, но уютный. Вскоре он был разрушен.
В ночь 17 апреля 1321 года от Пакта Свободы, благодаря которому Независимые миры отделились от Космосоюза, Нибель покинул Токсану. Ранним утром 18 апреля того же года на его дом напали. Систему защиты поместья взломали как орех, прежде чем охрана успела что-либо понять. Поэтому несанкционированный боевой катер без опознавательных знаков смог сесть на взлетную площадку дома без особых проблем, а не был встречен массированным ракетным ударом, как должно было бы быть. Катер был пятиместным, охраны в поместье — около десяти человек, не так уж мало даже с учетом того, что часть людей Нибель забрал с собой. Но внезапность оказалась на стороне чужаков, да и действовали они более профессионально. Мне сложно судить об этом. Я плохо разбираюсь в таких вопросах, а ночь была и так насыщена событиями, чтобы ломать себе голову, как легко захватчики смогли проникнуть в хорошо укрепленный объект.
Я проснулась в третьем часу ночи от странного беспокойства, заставившего меня выйти на балкон. Внизу было удивительно шумно для столь позднего часа, во дворе отчего-то горел свет. Кого-то искали?
Глухой взрыв этажом ниже. Чей-то крик, скорее злости, а не боли, но уже на моем этаже. Эхо чужой растерянности и гнева согнало с меня остатки сна. Я растерянно стояла у приоткрытых створок балкона, не зная, что делать. В таких случаях за мной всегда приходил кто-то из телохранителей Нибеля и уводил в безопасное место. Но сейчас никто не пришел. Должна ли я сама выйти и поискать кого-нибудь? Нет. Безопаснее было остаться тут и ждать, пока опасность утихнет. Я зашла обратно в свою комнату и, укутавшись в спешно накинутый халат, спряталась в самое безопасное место. В шкаф.
В моих комнатах нет замков. Рабам не полагается закрываться от своих хозяев, поэтому, чтобы попасть ко мне, не нужно было взламывать дверь. Ее просто открыли, и в комнату зашли два человека. Я не могла их видеть, но чувствовала вполне. Одного распознать не смогла, но вкус его мыслей, наполненных яростью и весельем, показался мне незнакомым. Второй же… Это ощущение, что он вызывал у меня, — замешательство и страх, — я не успела забыть. Юрий Цехель.
— Ты уверен, что это ее комната? — негромко спросил незнакомый лонгиец.
Я услышала звук открывающейся балконной двери. Но меня уже там нет.
— Как говорили слуги… да и запах ее.
Я недоуменно потянула носом. Ее запах? Я не использовала духи или ароматические масла, да и душ принимала каждый день. Разве возможно пахнуть так сильно, что кто-то узнал, где я живу, по запаху?
— Значит, ее успели переместить?
Шкаф открылся, и в него заглянул высокий темнокожий человек, почти ослепляя меня фонариком в руках. Я не шелохнулась, но крепче зажмурила глаза, защищая их от яркого света.
Тут гора тряпок. Ничего интересного. Только вещи. Человеку здесь не спрятаться.
На все обитаемые миры всего два эспера могли внушать свои мысли другим людям. Я не могла. Но как эмпат, умеющий транслировать свои чувства другим, я обладала неким подобием этого внушения. Я не могла изменить мысли лонгийца, но была в состоянии обмануть его чувства. И сейчас отчаянно пыталась убедить его, что в шкафу меня не было.
