Выработка уверенности в себе, смелости, способности говорить
спокойно и ясно, выступая перед аудиторией, не представляет и десятой доли той
трудности, которую воображает себе большинство людей. Это вовсе не талант,
дарованный провидением лишь отдельным выдающимся личностям. Это нечто вроде
уменья играть в гольф. Любой человек может развить свои скрытые способности,
если у него будет достаточно сильное желание.
Разве есть хоть малейшее основание для того, чтобы вы, стоя
перед аудиторией, были бы не в состоянии мыслить так же хорошо, как вы мыслите
сидя? Вы, конечно, знаете, что таких оснований нет. В сущности, обращаясь к
группе людей, вы должны были бы мыслить лучше. Присутствие слушателей должно
возбуждать вас, вызывать у вас подъем. Очень многие ораторы скажут вам, что
присутствие аудитории является стимулом, вызывает вдохновение, заставляет их
мозг работать яснее, интенсивнее. В такие моменты мысли, факты, идеи, которые,
казалось, даже не приходили им в голову, «вдруг откуда-то налетают», как
говаривал проповедник Генри Уорд Бичер, и остается только хватать их и
высказывать. Так же должно быть и с вами. И по всей вероятности, так и будет,
если вы станете настойчиво тренироваться.
Во всяком случае, вы можете быть абсолютно убеждены в том,
что работа и практика избавят вас от страха перед аудиторией и принесут вам
уверенность в себе и неизменную смелость.
Не воображайте, что ваш случай необычайно трудный. Даже те,
кто со временем становился самым красноречивым представителем своего поколения,
в начале своей карьеры страдали таким безотчетным страхом и застенчивостью.
Закаленный в боях ветеран, политический деятель Уильям
Дженнингс Брайан признавался, что во время первых выступлений у него тряслись
поджилки.
Когда Марк Твен впервые поднялся на кафедру, чтобы прочитать
лекцию, он почувствовал, словно рот у него набит ватой, а пульс такой, как
будто он участвует в каком-нибудь состязании на кубок.
Генерал Грант взял Виксберг и привел к победе одну из
величайших армий, созданных в мире к тому времени, но когда он попытался
выступить перед публикой, то, по его собственным словам, у него возникло нечто,
весьма похожее на динамическую атаксию.
Жан Жорес, самый выдающийся французский политический оратор
своего поколения, в течение года заседал в палате депутатов, не произнеся ни
слова, пока наконец не собрался с мужеством, чтобы произнести свою первую речь.
«Когда я впервые попытался выступить перед аудиторией, —
признавался Ллойд Джордж, — то, уверяю вас, я находился в ужасающем состоянии.
Это не преувеличение, а чистейшая правда — язык мой прилип к гортани, и
первоначально я не мог произнести ни слова».
Знаменитый английский государственный деятель Джон Брайт,
который во время Гражданской войны в США выступал в Англии на стороне
юнионистов и за освобождение рабов, произнес свою первую речь перед группой
крестьян, собравшихся в помещении школы. Он так волновался по пути туда, так
боялся провалиться, что умолял своего спутника аплодировать, чтобы ободрить его
в случае, если его волнение станет слишком заметно.
Видный ирландский политический деятель Чарлз Стюарт Парнелл
во время своих первых публичных выступлений, по словам его брата, от сильного
волнения часто сжимал кулаки с такой силой, что ногти впивались в ладони до
крови.
Дизраэли признавался, что ему было бы легче возглавить
кавалерийскую атаку, чем впервые выступить в палате общин. Его первая речь с
треском провалилась. То же самое случилось и с Шериданом.
Поскольку очень многие знаменитые английские ораторы
начинали неудачно, в парламенте теперь считается плохим предзнаменованием, если
первая речь молодого человека проходит с явным успехом. Итак, не унывайте!
Проследив за деятельностью многих ораторов и в какой-то мере
способствовав их становлению, автор настоящих строк всегда бывает рад, когда
учащийся вначале проявляет некоторый трепет и нервное возбуждение.
Выступление перед публикой всегда является ответственным
делом, если даже оно происходит на деловом совещании, где присутствует десятка
два мужчин и женщин; оно сопряжено с некоторым напряжением, некоторым
потрясением, некоторым возбуждением. Оратор должен быть напряжен, как
породистая лошадь, натянувшая поводья. Бессмертный Цицерон еще две тысячи лет
тому назад сказал, что всякое истинно хорошее публичное выступление должно быть
взволнованным.
Ораторы часто испытывают те же чувства, когда они выступают
по радио. Это состояние носит название «боязнь микрофона». Когда Чарли Чаплин выступал
по радио, его речи были всегда заранее написаны. Еще в 1912 году он объездил
всю страну с водевилем под названием «Вечер в мюзик-холле». До этого он работал
в профессиональном театре в Англии. И все же, когда он вошел в помещение с
мягкой обивкой стен и увидел микрофон, у него возникло примерно такое же
ощущение в желудке, как во время плавания через Атлантику в бурную февральскую
погоду.
Знаменитый киноактер и режиссер Джеймс Керквуд переживал то
же самое. Он играл главные роли в театре, но, когда он вышел из радиостудии
после выступления перед невидимой аудиторией, он вытирал пот со лба. «Премьера
на Бродвее — ничто по сравнению с этим», — признавался он.
Некоторые люди, как бы часто им ни приходилось выступать,
всегда ощущают смущение перед самым началом, но через несколько секунд после
того, как они начинали говорить, это чувство исчезало.
Даже Линкольн волновался в самом начале своих выступлений.
«Первоначально он был очень неловок, — свидетельствует его
компаньон по адвокатской практике Герндон, — и казалось, что ему очень трудно
приспособиться к обстановке. Некоторое время он боролся с явной робостью и
волнением, и это усиливало его неловкость. Я часто видел это и сочувствовал
мистеру Линкольну в такие минуты. Когда он начинал говорить, его голос звучал
резко, пронзительно, неприятно. Его манера держаться, его осанка, мрачное,
желтое лицо, худое, покрытое морщинами, его странные позы, неуверенные движения
— все, казалось, было против него, но лишь на короткое время». Через несколько
минут к нему возвращались самообладание, искренность, теплота,
сосредоточенность, и начиналось его подлинная речь.
То же самое, возможно, будет происходить и с вами.
Для того чтобы ваше стремление стать хорошим оратором быстро
и успешно претворилось в жизнь, вам необходимо соблюсти четыре правила.
Первое: начинайте речь с сильным и настойчивым стремлением
достичь своей цели.
Это имеет гораздо большее значение, чем вы, вероятно,
осознаете.
Если бы преподаватель сумел заглянуть в вашу душу и сердце и
определить глубину ваших стремлений, он мог бы с почти полной уверенностью
предсказать, как скоро вы достигнете успехов. Если ваши стремления вялы и слабы,
ваши достижения примут такой же характер. Но если вы стремитесь к своей цели
упорно, с энергией бульдога, преследующего кошку, то ничто в нашей галактике не
сможет вас остановить.
