Линкольн показал эту речь своему министру Сьюарду, который
совершенно справедливо отметил, что заключительные слова были слишком резкими,
прямолинейными, провоцирующими. Сьюард сам попытался изменить конец
выступления; фактически он написал два варианта. Линкольн согласился с одним из
них и использовал его с небольшими изменениями вместо последних трех
предложений в конце той речи, которую он первоначально заготовил. В результате
его первая речь при вступлении на пост президента потеряла свою провоцирующую
резкость и достигла вершины дружелюбия, истинной красоты и поэтического
красноречия:
"Я с неохотой заканчиваю свое выступление. Мы не враги,
а друзья.
Мы не должны быть врагами. Хотя могут вспыхнуть какие-то
страсти, но они не должны нарушить узы нашей дружбы. Таинственные струны
памяти, идущие от каждого поля брани и от каждой могилы патриота к каждому
живущему сердцу и к каждому очагу на всей нашей необъятной земле, присоединят
свой голос к хору Союза, если их снова тронут, и это обязательно произойдет
благодаря божественному началу нашей природы".
Как может новичок выработать в себе правильное ощущение
необходимости окончания своего выступления? При помощи механических правил?
Нет. Так же, как и культура, это дело слишком тонкое. Это
должно стать шестым чувством, почти интуицией. Если оратор не чувствует, когда
его выступление завершено гармонически и искусно, то как он может рассчитывать
добиться этого?
Однако такое чувство можно в себе развить, и это можно
сделать, изучив те методы, которыми пользовались выдающиеся ораторы. Вот,
например, концовка выступления принца Уэльского в Имперском клубе в Торонто:
«Я опасаюсь, господа, что был несдержан и слишком много
говорил о себе. Но мне хотелось сказать вам, как самой большой аудитории, перед
которой я имел честь выступать в Канаде, что я думаю о моем положении и о той
ответственности, которая с ним связана. Я могу только заверить вас, что всегда
буду стремиться быть достойным этой великой ответственности и вашего доверия».
Даже если бы это выступление слышал слепой, то и он
почувствовал бы, что оно окончилось. Оно не повисло в воздухе, как
непривязанная веревка, оно не осталось незавершенным. Оно было законченным.
Знаменитый Гарри Эмерсон Фосдик выступал в женевском соборе
святого Петра в воскресенье после открытия VI Ассамблеи Лиги Наций. Он выбрал
для себя тему: «Все, взявшие меч, мечом и погибнут». Обратите внимание на то,
как красиво, торжественно и мощно он завершил свою проповедь:
"Мы не можем примирить Иисуса Христа и войну — вот в
чем суть дела. Именно эта проблема должна сегодня волновать совесть христиан.
Война является самым страшным и разрушительным общественным
грехо??, поражающим человечество; она целиком и полностью является
нехристианской; в своих методах и последствиях она воплощает все то, что
отрицал Христос, и она не может означать того, что он имел в виду; она является
наиболее решительным отрицанием любой христианской доктрины о боге и человеке,
чем все атеисты-теоретики на земле могли когда-либо придумать. Было бы хорошо,
если бы христианская церковь взяла на себя решение этой величайшей моральной
проблемы нашего времени, и было бы хорошо, если бы она вновь, как во времена
наших праотцев, выработала ясный способ борьбы против язычества этого
современного мира и отказалась поддерживать воюющие страны, поставила царство
божие над национализмом и призвала мир к миру. Это было бы не отрицанием
патриотизма, а, наоборот, его апофеозом.
Сегодня здесь, под этой высокой и гостеприимной крышей, я,
американец, не могу говорить от имени своего правительства, но, как американец
и христианин, я говорю от имени миллионов своих сограждан и желаю вам
заслуженного успеха в вашей великой работе, в которую мы верим, за которую
молимся, о неучастии в которой глубоко сожалеем. Мы боремся многими способами
за достижение этой же цели — мира, созданного для мира. Никогда еще не было
более возвышенной цели, за которую стоило бороться. Альтернативой является
самая страшная катастрофа, перед которой когда-либо стояло человечество.
Подобно закону всемирного тяготения в царстве физическом, закон божий в царстве
духовном не делает исключения ни для одного человека, ни для одного народа:
«все, взявшие меч, мечом и погибнут».
Однако эти образцы концовок выступлений были бы неполными
без тех величественных тонов и той, подобной органу, мелодии, которые
характеризуют концовку речи Линкольна при вторичном вступлении на пост
президента. Ныне покойный граф Керзон Кеддлстонский, почетный ректор
Оксфордского университета, заявил, что это выступление «приумножает славу и
сокровища человечества… является чистейшим золотом ораторского искусства, более
того, почти божественным красноречием»:
"С любовью мы надеемся и с жаром мы возносим свои
молитвы о том, чтобы это ужасное бедствие войны как можно скорее кончилось.
Однако если богу угодно, чтобы она продолжалась до тех пор, пока все богатства,
накопленные в результате двухсот пятидесяти лет самоотверженного труда, были
уничтожены, и до тех пор, пока за каждую каплю крови, выступившую от удара
кнутом, будет заплачено кровью, выступившей от удара мечом, как это было
сказано три тысячи лет назад, тем более мы должны сказать, что «суд божий
является правильным и справедливым».
Не обращая ни к кому своей злобы, обращая ко всем свое
милосердие, проявляя твердость в правом деле, когда господь дает нам
возможность видеть его правоту, давайте же стремиться к тому, чтобы решить
стоящую перед нами задачу: перевязать раны страны, позаботиться о тех, кто
вынес тяготы битвы и пал в ней, вдовах и сиротах, — делать все, что могло бы
способствовать достижению справедливого и прочного мира, как среди нас, так и
среди всех народов".
Вы только что прочли то, что, по моему мнению, является самой
блестящей концовкой речи, когда-либо произнесенной устами смертного…
Согласны ли вы с моей оценкой? В каких еще речах смогли бы
вы найти больше гуманности, больше искренней любви, больше сочувствия?
"Хотя Геттисбергская речь была благородной, — говорит
Уильям Э.
Бартон в своей книге «Жизнь Авраама Линкольна», — это
выступление достигает еще более совершенного уровня благородства… Оно является
самым выдающимся выступлением Авраама Линкольна и отражает высочайший уровень
его интеллектуальной и духовной мощи".
«Она была подобна священной поэме, — писал Карл Шурц. — Ни
один американский президент никогда не говорил подобных слов американскому
народу. У Америки никогда не было президента, который находил такие слова в
глубинах своего сердца».
Однако вы, наверное, не собираетесь произносить бессмертные
речи подобно президенту в Вашингтоне или премьер-министру в Оттаве или
Канберре. Перед вами будет стоять проблема, как закончить обычное выступление
перед группой людей, занимающихся общественной деятельностью. Как же вы
сделаете это? Давайте немного подумаем.
