Они неспешно шли к «Пяти котам» по едва заметной в темноте тропинке, обсуждая текущие дела и планы на завтра. В какой-то момент небо вдруг нахмурилось, и из тучки начал моросить мелкий дождь…
Глава 5
Возвращаясь к «Пяти котам», Гуров созвонился с Константином Бородкиным по кличке Амбар – своим давним информатором. Для криминальной столичной «общественности» тот был надежным содержателем притона, где можно было и в «крапленые» картишки перекинуться, и «забить косячок». К его «хате» сходились и информационные потоки, благодаря которым Гурову нередко удавалось получить весьма ценную информацию по тем или иным преступлениям. Впрочем, случалось и так, что информация оказывалась заурядным, говоря языком гостей притона, фуфлом. Но, справедливости ради, стоило бы отметить, что попаданий «в тему» бывало гораздо больше, нежели мимо.
Набрав номер Амбара, Лев услышал уже знакомое:
– Але! Ктой-то там?
Судя по голосу, Бородкин пребывал в отменном настроении. Как видно, сегодня у него погостили денежные «бояре», энная часть наличности которых теми или иными путями осела в кармане гостеприимного барыги. Чтобы выяснить, есть ли у Амбара в данный момент клиенты и можно ли с ним открыто вести «деловой базар», Гуров задал кодовый вопрос:
– А Петра Антиповича можно позвать к телефону?
Если бы информатор уведомил, что он ошибся номером, то тогда, понятное дело, ни о каком разговоре не могло бы быть и речи. Но Амбар охотно объявил:
– Я за него!
Это означало, что в данный момент у него гостей нет и они могут говорить «открытым текстом». Поздоровавшись, Лев изложил суть очередного задания по сбору и получению информации:
– Сегодня перед вечером какие-то грабители, которые маскировались под бомжей, ограбили одного американца – отняли у него ценную историческую вещь, что-то наподобие египетского папируса, который француз-домушник стащил у профессора Дорынова на улице Звонцовой.
– А они что, на пару работают, этот америкос с французом? – уточнил Амбар.
– Вроде того… Только этот француз непонятно от чего умер в гостинице «Московский уют», где и проживал. А америкос – он состоял у француза в любовниках, эту штуковину прихватил и дал деру. Он спешил на самолет, чтобы смыться за границу, но в дороге такси попало в ДТП. Американец перепугался и побежал прятаться у своего знакомого, который живет в «Пяти котах»…
– Во дают! – своей обычной скороговоркой ошарашенно перебил его Бородкин. – Значит, тот француз и америкос, они оба – педрилы? И вот теперь америкос надумал схорониться тоже у педрилы?
– Ну, в общем-то, так получается, – подтвердил Гуров. – Но суть не в этом. Надо во что бы то ни стало выяснить: кто мог знать про ту египетскую диковину, кто именно мог послать своих людей следом за американцем и организовать на него нападение?
– Чтой-то больно мудреная нынче задачка… – выслушав Льва, завздыхал Амбар.
– В пивбаре «Акация» два литра пива и пару кило хорошей рыбы – аванс. Пароль бармену – «привет от академика». Запомнил? Будет надежная информация – два номинала по пиву и рыбе.
– О-о-о! Ну, так это совсем другое дело! Добро, Левваныч, будет… Гм-гм! Так, я грю, что будет с этого дела толку – пшик. А мне нарываться на проблемы с ментами вовсе без дела. Покедова!
В телефоне раздались короткие гудки. Гуров сразу же понял суть последних слов информатора – скорее всего, к нему без предупреждения заявился кто-то из клиентов, и Амбару пришлось на ходу придумывать «отмазку», чтобы избежать ненужных вопросов о том, кто звонил и по какому поводу. Теперь нужно было ждать результатов поиска нужной информации в криминальной среде.
Рабочее утро Гурова началось со звонка Бородкина. Лев уже приступил к завтраку, как внезапно его сотовый разразился мелодией: «По тундре, по железной доро-о-ге!..» Хрипловатым с недосыпу голосом Амбар сообщил, что нашел «одного человечика», который вроде бы располагает информацией о случившемся в районе «Пяти котов».
– К вечеру, Левваныч, чегой-то прояснится – век воли не видать! – заверил Бородкин. – Ентот Галах – «погоняло» у его такое – про это дело «египетское» сам начал базар за картишками. Знает он и про кражу у профессора. Вроде того, слышал от одного тут «спеца» по форточкам, что какой-то из «забугорных» фраеров сначала подъехал к евонной бабе, хоть сам – педрила педрилой, а потом под видом сантехника к ним в квартиру приперся, профессора чем-то вырубил и какую-то хреновину увел из сейфа.
– Да, все верно. Так и было, – согласился Лев. – Но для меня самое главное – узнать, кто за этим стоит?
Немного похмыкав, Амбар предположил, что «самый важняцкий антерес» к раритету, похищенному у Дорынова, может питать некий криминальный авторитет, по кличке Бирюк. До Бородкина уже несколько раз доходили слушки о том, что Бирюк отошел от своего основного «бизнеса» – рэкета – и «засветился» как перекупщик похищенных музейных ценностей.
Одобрив оперативность информатора, Гуров, тем не менее, настоял на том, чтобы окончательный вариант информации был без оговорок, типа: «предположительно», «возможно», «не исключено», поскольку времени на поиски пропажи у оперов было крайне мало. Уже то, что раритет минувшим днем не был вывезен за границу Фэртоном, можно было рассматривать как настоящее чудо. Но ведь и на чудеса, наверное, есть свой лимит! Нет никаких гарантий, что некто, завладевший раритетом, не сегодня, так завтра улучит момент, чтобы махнуть с ним за бугор. А потому работать нужно было как можно оперативнее, без промахов и осечек.
Конечно, подобная «операция», даже если бы ее попытался провернуть самый ушлый и пройдошливый ловкач, «в легкую» пройти смогла бы едва ли. О возможной попытке контрабанды исторического достояния были предупреждены и таможня, и охрана вокзалов и аэропортов, и многие другие структуры. Но, понятное дело, даже самые жесткие меры контроля не могли дать стопроцентной гарантии, что ценный артефакт в ближайшие дни не окажется лотом подпольного лондонского аукциона, где европейские барыги продают награбленное и украденное в других странах.
Да, разумеется, профессором Дорыновым папирус был приобретен тоже не самым законным образом. Но этот артефакт в любом случае был доступен для исследования учеными, и не только одной лишь России. Он не был присвоен и при определенных обстоятельствах мог быть даже возвращен законному владельцу. Вот только найти бы поскорее этот раритет!..
Минувшим вечером, уже по пути домой, Гурову пришел звонок от Орлова. Несмотря на поздний час (время приближалось к одиннадцати), тот затребовал информацию об итогах сегодняшних поисков. Выслушав Льва, Петр некоторое время молчал, как видно, осмысливая сложившуюся ситуацию, затем весьма неоптимистично вздохнул:
– Я сегодня созванивался с одним крупным историком. Он очень удивился происходящему, несколько раз переспросил: что, и в самом деле зарубежный и наш криминал начал охоту за этим папирусом? Когда я подтвердил, что – да, криминал начал такую охоту, и даже уже заполучил этот артефакт, академик очень расстроился. Он выразил пожелание лично ознакомиться с папирусом и изучить его. Сказал, что завтра же созвонится с профессором Дорыновым – вдруг у него есть фотокопия папируса? Вот такая «информация к размышлению»: когда Дорынов доказывал подлинность папируса, его никто не стал слушать. А как только возбудилась заграница и задергался криминал – все, «прозрели», ешкин кот! Лева, твоя интуиция-то что говорит? Удастся найти этот папирус?
