– Впервые слышу это имя… – даже не сказала, а процедила Луиза, и Гуров сразу же почувствовал: а вот в этом-то она соврала!
Напомнив Луизе, что она еще может понадобиться, и поэтому было бы нежелательным, если она вдруг надумает покинуть пределы столицы, Лев попрощался. Еще раз открыв почту, он обнаружил сразу несколько присланных файлов. Это были материалы, подготовленные информотделом.
Первый касался криминального авторитета Бирюка, он же – Волков Андрей Степанович, семидесятого года рождения, ранее трижды судимый за кражи, грабеж и мошенничество в крупных размерах, а также вымогательство. После третьей отсидки за рэкет Волков со своей криминальной деятельностью формально «завязал» и занялся легальным бизнесом, открыв небольшой магазин рыболовных принадлежностей. Однако имелись вполне обоснованные подозрения, что торговля – это не более чем маскировка другой, реальной деятельности, гораздо более прибыльной, хотя и выходящей за рамки закона.
Имелась справка и по Бараби Файзуллаевичу Ангирдо, шестьдесят пятого года рождения, образование – незаконченное высшее (три года мединститута, исключен за торговлю наркотиками в стенах вуза – отсюда и кличка). Лекарь в заключении был дважды. Первый раз сел еще студентом в восьмидесятые за наркотики, второй – в девяностые за рэкет и бандитизм. Организовав банду из самых отпетых отморозков, он терроризировал несколько районов на Кубани, облагая данью фермеров, предпринимателей, рынки, торговые сети. Его банда считалась одной из самых жестоких.
Пытки, похищения, убийства для тех мест были обыденностью. А Лекарю, имевшему на «прикорме» немалое число «защитников» закона, это все сходило с рук. И лишь когда он, зарвавшись, вырезал семью, доводившуюся родней заму областного прокурора, либеральная фемида наконец-то обратила на него свое внимание. Банда была задержана и посажена. Хотя, с учетом того, что ею творилось, большинство ее членов заслуживали «вышки» (в ту пору бандитов-беспредельщиков еще расстреливали).
Выйдя на свободу уже в начале двухтысячных, Лекарь переформатировал свою криминальную деятельность. Демонстративные убийства остались в прошлом. Теперь многие из тех, кто ему был неугоден, погибали в результате «несчастного случая», как это случилось с журналистом Кираяном. Лекарь взялся «курировать» региональный шоу-бизнес (под его «патронажем» по всему краю и соседним областям начали гастролировать двойники известных исполнителей и ансамблей), прибрал к рукам транспортные перевозки и местные предприятия пищепрома. А в последние годы переключился на спекуляции землей. Самыми разными способами пуская фермеров по миру, он отбирал их земли, а потом перепродавал крупным агрохолдингам. В городах его людьми скупались земельные участки под жилищное строительство, а потом перепродавались по заоблачным ценам. И, как и прежде, он был неуязвим и неприкасаем.
На зажигалке отпечатки пальцев были найдены, но несколько смазанные, поэтому заключение об их принадлежности давалось в предположительном ключе: «Обнаруженные отпечатки могут принадлежать Ярушкину Василию Антоновичу, 1988 года рождения, уроженцу города Клин, отбывавшему наказание по ст. 158, ч. 4. Проживает: Московская обл., пос. Опорово, ул. Ленинская, 16, кв. 21».
Прочитав эту справку, Гуров задумался. Скорее всего, рассудил он, эксперты со своей работой справились вполне успешно, и их осторожную оговорку «могут принадлежать» следует рассматривать как вполне утвердительное: «принадлежат». И если исходить из этого, то получается так, что раритет и в самом деле в данный момент находится в руках крупного криминала. Следовательно, нужно срочно найти этого Ярушкина. Взглянув на экран монитора, Лев увидел еще несколько только что пришедших новых писем.
Файл, пришедший следом за справкой о Ярушкине, был дополнением к уже прочитанному. Из его текста явствовало, что Василий Ярушкин (кличка Шустрый) до заключения входил в группировку некоего Карпа (он же – Карпов Роман Александрович, вор-домушник со стажем). После задержания шайки Карпова (сам главарь погиб в результате ДТП во время погони, когда на угнанной машине удирал от полицейской опергруппы), она распалась, и, выйдя на свободу, Ярушкин примкнул к Андрею Волкову, он же – Бирюк. Формально Шустрый работает продавцом-консультантом в магазине «Веселый поплавок» на Вязьминской.
Охваченный предчувствием удачи, Гуров решил немедленно наведаться в «Веселый поплавок» под видом обычного покупателя, чтобы на месте изучить обстановку и, если все будет складываться удачно, «взять за жабры» и Шустрого, и Бирюка. Он поднялся из-за стола, но в этот момент запиликал его телефон, по мелодии которого он сразу же догадался, что ему звонит Александр Вольнов.
– Лева, привет! Как у вас там? Что нового? – бодро поинтересовался тот.
Лев вкратце рассказал о событиях минувшего вечера и только что полученной информации. Теперь в голосе Вольнова появились нотки беспокойства:
– Ты собираешься взять Шустрого и Бирюка? Понимаешь, тут такое дело…
– Саш, говори намеками – я пойму. Готовится нечто, о чем даже по телефону говорить не стоило бы? – мгновенно сообразил Гуров.
– Именно! – приглушив голос, подтвердил Вольнов. – До завтра потерпеть можешь?
– Без проблем… Только уговор: потом я буду располагать всей полнотой информации. Хорошо? – спросил Гуров, сделав упор на «всей».
– О чем речь? Понятное дело, предоставлю! – являя само великодушие, пообещал Александр. – Кстати, Лева! На конец этой недели у меня намечаются выходные. Если и у вас со Стасом будет «окно», может, втроем махнем на рыбалку?
– Ну, если за оставшиеся дни с поиском раритета управимся, то поедем – и к гадалке не ходи.
– Это было бы здорово! Я уже и не помню, сколько там не был. А съездить хочется… Вот, подсадили вы меня, черти, на этот «наркотик»! Теперь, если хотя бы раз в месяц с удочкой не посижу – все, начинается настоящая «ломка»! – смеясь, добавил Вольнов.
Договорившись созвониться, приятели попрощались. Гуров тут же набрал номер Орлова и, сообщив ему последние данные, полученные от криминалистов и информационщиков, попросил его срочно уведомить транспортников по поводу Волкова, чтобы тот не смог улизнуть за границу. После этого продолжил знакомство с почтой. Одно из сообщений касалось карты памяти, найденной в номере Фэртона. Как оказалось, хакерам информотдела с ходу ее открыть не удалось, поэтому информационщики уведомляли, что, может быть, только к вечеру им удастся взломать пароль.
Последнее письмо было справкой по телефонным номерам. Из пяти номеров, которые Гуров нашел в сотовом Фэртона, один принадлежал неустановленному абоненту, проживающему в Нидерландах. Два идентифицировать не удалось вообще – по их поводу робот уведомил, что «такой номер не существует». Один российский номер также оказался «несуществующим», а еще один принадлежал гражданке России Шутятиной Варваре Фоминичне, пенсионерке, проживающей в Подмосковье. И если контакты с Нидерландами были обоюдными – с установленного номера два звонка Фэртону поступили из Амстердама, звонил туда и он сам, то с российской абоненткой дело обстояло совсем иначе. Она звонила Фэртону дважды, а тот ей не звонил ни разу. Не поленившись проверить контакты телефона Варвары Фоминичны (по амстердамскому номеру выяснить ничего не удалось), информационщики установили, что минувшим вечером она несколько раз перезванивалась с девяностолетним Титко Артемием Федотовичем из отдаленной деревни Ельчанки. Были и другие входящие и исходящие с этого номера.
