– Что вас интересует? – словно ни о чем не догадываясь, спросил Ярушкин, изобразив приветливую улыбку.
– Нас, Вася, ты интересуешь, и только – ты! – показав Шустрому служебное удостоверение, уведомил Гуров.
– А расскажи-ка нам, драгоценный, где был и что делал позавчера, примерно, с шести до восьми вечера? – Стас окинул изучающим взглядом сразу же помрачневшего, скисшего Шустрого.
Наблюдая за выражением лица Ярушкина, Лев окончательно убедился, что он тем вечером действительно был на пустыре и участвовал в ограблении Фэртона – уж очень характерной была реакция мимических мышц бывшего «домушника». Но тот, усиленно изображая невозмутимость, вальяжно развел руками:
– Господа, насколько я помню, позавчера вечером в названное вами время я был у себя на квартире.
– Кто может подтвердить? – недоверчиво хмыкнув, спросил Станислав.
– Ну, как – кто? – Шустрый наморщил лоб, словно припоминая. – Ну, например, моя знакомая. Ее зовут Наташа Куприянцева. Могу дать ее телефон. Позвоните и убедитесь!
– Позвоним, позвоним… – догадавшись, что Ярушкин заблаговременно подготовил себе алиби, иронично улыбнулся Лев. – Но чуть позже. А пока ответь на такой вопрос: это чья зажигалка?
Он достал из кармана прозрачный пакетик, в котором лежала та самая зажигалка, что была найдена на пустыре. И вновь по реакции Шустрого интуитивно определил, что тот ее узнал, хотя поспешил заявить, что «эту хреновину» видит впервые.
– Вася, а может, хватит изворачиваться, заранее зная, что тебе не верят? – с некоторым даже сочувствием покачал головой Лев. – То, что невдалеке от «Пяти котов» ты, совместно со своими подельниками, ограбил гражданина США, мне уже и без чьих-либо подтверждений яснее ясного.
– Колись, Шустрый! – вклинился Стас. – Не отматывай сам себе чрезмерно длинный срок. Дашь «чистосердечное» – может, даже и условным отделаешься. Не надоело боками нары полировать?
У Ярушкина дернулась щека, но он изобразил непонимание и пожал плечами, подняв их чуть ли не выше головы.
– Ну, как знаешь… – Лев облокотился о прилавок. – Сейчас вызовем сюда Наташу Куприянцеву и проведем перекрестный допрос. Причем ее заблаговременно предупредим об ответственности за дачу ложных показаний. Я понимаю, вы с ней хорошо отрепетировали, что и как будете говорить. Но ведь заранее все предусмотреть невозможно! Верно? Недаром говорят: дьявол кроется в деталях. Проколетесь на мелочах, и – все! Потом будут слезы и просьбы не назначать наказания, связанного с лишением свободы. Поэтому последний раз предлагаю сознаться во всем добровольно. Ну как?
На лице Шустрого отразилась напряженная внутренняя борьба. Он провел по лицу ладонями и прерывисто выдохнул:
– Ладно, расскажу… Ну да, босс позавчера с утра был как на иголках. Ему девка из гостиницы «стуканула», что француз собирается у одного профессора стыбзить какую-то старинную хреновину. Ну, что там у них за дела, я не знаю. Но где-то перед обедом он бросил нас к «Московскому уюту», и мы часа два, если не больше, сидели в засаде. Звонит он нам: возьмите америкоса! Его фотка, да и француза тоже, у нас имелись. Видим – и вправду, из отеля как ошпаренный выскочил американец, который с французом корешился…
– А кто – «видим»-то? – уточнил Крячко. – Имена, фамилии!
– А-а-а… Ну, были мы втроем, на «Шкоде», с Джафаром Алибековым и Димкой Шершуновым. – Ярушкин недовольно поморщился: – Мы только дернулись его перехватить, а нас тут же подрезал один козел-таксист. Он посадил к себе америкоса и в сторону «Шереметьки» рванул. Мы за ним в погоню. Чтобы он нас не «срисовал», в дороге мы с Джафаром пересели в другую тачку, в «Тойоту». Думали, когда выйдем на трассу, организуем небольшой «поджопник», «таксяре» придется остановиться, типа, оформлять европротокол по ДТП. Ну а мы его «гасим», у «амера» забираем товар, и – дело сделано. И надо же случиться такой хреновине?! «Таксяру» на Сосновской подрезал мажор. Он – в больницу, «амер» – дал деру. Доложили боссу. Он где-то что-то разузнал и дал нам ЦУ ехать к «Пяти котам». Мы рванули туда, там амера и взяли. Правда, пришлось в рванье нарядиться, «закосить» под бомжей – босс приказал.
– Какие-то меры воздействия к нему применяли? – деловито уточнил Гуров.
– Какие меры воздействия?!! – возмутился Шустрый. Он сам, как только нас увидел, протянул какой-то деревянный пенал. Вот, мол, берите! Ну, мы и взяли. А потом привезли боссу.
– А босс куда его дел?
– Не знаю…
– То есть не исключено, он может лежать у босса дома?
– Может… – уныло подтвердил Шустрый.
– Едем к нему, будем проводить обыск! – объявил Гуров и указал на выход.
Через полчаса опера и с ними Ярушкин ехали по тихой улочке дачного поселка Зайчики, застроенного весьма небедными коттеджами. Еще некоторое время спустя в особняке Волкова – двухэтажном домине в окружении большого сада – полным ходом шел обыск. Двое понятых пенсионного возраста из числа соседей Бирюка скромно сидели в углу гостиной, наблюдая за действиями полицейских. А те разошлись не на шутку. Как видно, и в самом деле, будучи высококлассными спецами по обследованию жилых и всяких прочих помещений, они ухитрились найти в гостиной и на кухне два тайника, в одном из которых было спрятано антикварное золото – пригоршня женских украшений и золотая копия копенгагенской Русалочки. А вот на кухне из тайника, оборудованного в стене под раковиной мойки, было извлечено несколько килограммовых пакетов героина с характерным клеймом на упаковке – двумя скрещенными саблями.
– Ну, все! «Приплыл» Бирюк… – с ироничным сочувствием резюмировал Стас. – Теперь ему к организации нападения на Фэртона прибавится и золото непонятного происхождения, и наркота. Долгонько сидеть придется.
Слушая его, Ярушкин отчего-то закручинился не на шутку. Немного помявшись, он на цыпочках подошел к Гурову и шепотом поинтересовался:
– Гражданин начальник! А я мог бы рассчитывать на некоторую толику сочувствия с вашей стороны?
Удивленно взглянув на него, Лев поинтересовался:
– Можно подробнее, и не столь витиевато?
– Да, конечно! – кивнул Шустрый. – Как я понял, Бирюк рискует сесть надолго. Но он же потом будет «раздавать благодарности» всем тем, кто так или иначе «помог» ему отправиться на нары. То есть очень даже возможно, что однажды мне придется расстаться со своей головой. Поэтому нельзя ли включить в дело такой момент, что во время погони за америкосом мы случайно попались под объектив камеры наблюдения? А мы, кстати, и в самом деле попали под объектив во дворе дома шестнадцать по Казенной. И вот вы вроде бы нас всех троих смогли вычислить и взять? А? Может, сделаете? Ну, я вас очень прошу! – страдальчески сморщился Ярушкин.
– Ну, хорошо, включим… – неохотно пообещал Гуров.
– Весьма признателен, гражданин начальник! И знаете, что я думаю насчет этой диковины, которую сейчас «летехи» ищут?
