– Ты же хотел поиграть со мной, Мирон. Вот и давай поиграем.
– Давай поиграем, – согласился Мирон.
– Ты свой ход сделал. Теперь моя очередь. Зачем хотел взять в заложницы мою жену?
– Все знают, как ты ее любишь, – усмехнулся Мирон, – если бы она была у меня, с тобой было бы легче разговаривать. Ты ведь не будешь с этим спорить.
– Не буду. Ну что ж. Давай попробуем сделать по-твоему. Знаешь ресторан «Мама Рита»?
– Кораблик? Знаю.
– Поезжай туда. Там ты найдешь Аделаиду.
– Уверен, что я найду там именно ее, а не твою армию?
– Если боишься одной безоружной молодой женщины, можешь взять с собой свою армию.
– Я возьму. Не сомневайся. А тебя когда ждать?
– Я немного опоздаю. Дела.
– Стираешь носки твоего шефа?
– Так точно. Стираю. С отбеливателем.
– До встречи, Валентин. Приходи один.
– Я приду.
– Один, я сказал, один.
– Я один приду, не сомневайся.
И Валентин положил телефон на стол экраном вниз. Лицо его было бледным от бешенства.
16:41
Ася бежала по коридору, расталкивая людей.
– Смотри, куда прешь!
– Эй, девушка, можно не толкаться?
– Глаза разуй!
Ей кричали вслед, но она не слышала. Бежала, высматривая белую голову девушки, которая отвлекла ее разговорами в то время, как ее напарник подошел к Асе с другой стороны и утащил ее сумку.
Она едва не сбила с ног человека в форме.
– У меня сумку украли! – быстро заговорила она. – Помогите мне.
Человек помотал головой.
– Я не милиционер. Я техник.
– Где тут милиция?
– Там, – махнул рукой человек в форме.
Ася побежала дальше. Аэропорт кажется огромным, когда бежишь через всю территорию из одного конца в другой. Ася несколько раз сбивалась с пути, два раза спрашивала дорогу, пока наконец не нашла милицейский пост. Она без стука влетела в приоткрытую дверь и увидела двух милиционеров – молодого, который сидел на столе с кружкой кофе в руке, и постарше, который сидел за столом и раскладывал пасьянс на компьютере.
– Меня обокрали! – выпалила Ася. – Помогите.
– Тихо, тихо! – сказал ей молодой. – Не шумим. Говорим по порядку.
– Девушка… блондинка… – Ася выпаливала слово за словом, не успевая перевести дыхание, – отвлекала разговором… видимо, их двое… красная сумка.
– О чем говорила? – спросил молодой. – О том, что боится летать?
– Да! Вы ее знаете?
Молодой повернулся к пожилому:
– Видишь, Алексеич, уже третий случай за неделю.
– А что мы можем сделать? – вздохнул пожилой. – Разве только с поличным взять. А как это сделать?
– Может, засаду устроить?
– Где? Аэропорт огромный.
Ася смотрела на них и не верила своим глазам. Милиционеры спокойно болтали между собой, не обращая на нее никакого внимания. Ни одни из них не изменил позу и не подумал о том, чтобы встать и пойти ловить вора.
– Вы что сидите? – возмутилась Ася. – Она же уйдет с моей сумкой.
– Конечно, уйдет, – согласился пожилой.
– Так поймайте ее! Это ваша работа!
– Так, вот только голос тут мне повышать не надо! – резко сказал молодой.
Пожилой тронул его легонько за рукав.
– Тихо, – сказал он и повернулся к Асе. – Девушка, вора никто не видел. Видели только блондинку. Работают они в паре. Даже если мы найдем эту блондинку, мы ей ничего предъявить не сможем, потому что она ничего плохого не сделала.
– Как это не сделала?
– А вот так. У нас не запрещено подходить к людям и рассказывать о том, как страшно летать на самолете. А второго, ее помощника, вообще никто не видел, ему тоже предъявить нечего.
– И что же, получается, вы ничем не можете мне помочь?
– Именно, – кивнул молодой.
– Можем принять заявление, – сказал пожилой, – только толку-то.
Ася развернулась и выбежала из комнаты.
16:51
К вечеру пробки в городе стали понемногу рассасываться. Заторы остались только на выезде из города. Москвичи и гости столицы покидали отравленный гарью мегаполис. Все, у кого было куда уехать, уезжали. Многие просто бежали куда глаза глядят. Куда угодно – лишь бы подальше от этой серой мглы, опустившейся на город.
Ярко-красный «Запорожец», бодро грохоча своим мотоциклетным двигателем, ехал по одной из подмосковных трасс.
За рулем сидел Гриша, рядом с ним – Павел.
На заднем сиденье устроились, согнувшись в три погибели, Нина и Андрей.
– А знаете, почему у «Запорожца» багажник впереди? – спросил Гриша.
– Почему? – поинтересовалась Нина.
– Потому что двигатель сзади, – лениво сказал Павел.
– Ты знал!
– Старая шутка. Сколько лет твоей колымаге?
– Мою иномарку попрошу не обижать! Вы ведь знаете, что это иномарка? Имеет все недостатки советского автомобиля – дребезжит, все время ломается. И все недостатки иномарки – запчастей днем с огнем не достать.
– Ну так и чего ты от него не избавишься? – спросил Андрей. – Купил бы что-нибудь поприличнее.
– Не хочу поприличнее, – отмахнулся Гриша, – мне эта машина дорога как память. От отца осталась. Отца бандиты убили в девяносто втором. На машине брат ездил старший. А его в девяносто пятом… под Грозным.
– Болтаешь много, – заметил Павел.
– Нервничаю. О, черт!
Гриша показал на машину, стоящую справа от дороги, с открытым капотом. У машины возились твое парней с обнаженными мускулистыми торсами. Вместо знака аварийной остановки в нескольких метрах от машины стояла желтая пластиковая канистра.
– Не останавливайся, – сказал Павел.
– Согласен, – сказал Гриша и прибавил скорость.
– Почему? – спросила Нина.
Гриша не успел ответить.
Один из парней развернулся, сделал два шага в сторону и перекрыл узкий проезд между своей машиной и обочиной.
– Уходим! – приказал Павел. – По обочине!
Гриша ударил педаль газа, крутанул руль, двигатель чихнул, заглох, и «Запорожец» медленно, без звука, покатился вперед. Парень протянул руку и, положив ее на капот «Запорожца», остановил его.
* * *
Вокруг была абсолютная, бездонная чернота и тишина. В этой черноте постепенно исчезало время. Поначалу Лупоглазый чувствовал холод земли вокруг себя, но потом это ощущение ушло. Один раз он протянул руку перед собой и нащупал жерди и еловые ветки, которые были положены поверх его могилы. Сколько земли насыпал возница поверх этих жердей – неизвестно, но никакие звуки внутрь не проникали.
