Крепыш распечатал колоду, лежавшую перед ним, и пока Крылов усаживался на свободный стул за его правым плечом, просматривал карты, быстро перебирая их. Наконец он остановился на тройке червей, вынул из кармана три монеты и бросил их на стол.
– Куш! – сказал крепыш и положил выбранную карту перед собой рубашкой кверху.
Банкомет вздохнул, распечатал свою колоду и начал метать направо и налево.
Крылов вынул из своего кармана предпоследнюю сигару императрицы. Тут же подошел лакей с зажженной свечой и дал прикурить.
– Стой! – вдруг крикнул понтер.
Тройка червей из колоды банкомета легла налево. Крепыш перевернул свою карту.
– Ваша тройка взяла, – сказал банкомет и кинул на скатерть свою часть банка. – Будете продолжать?
– Да! – ответил крепыш и, повернувшись к Крылову, заметил: – Чудесный запах! Угостите?
– Увы, – ответил Иван Андреевич. – Последняя! Если вы знаете, где я могу купить еще, с удовольствием угощу и вас. Я только сегодня из столицы, в Москве давно не был.
– Я и сам не здешний, – весело улыбнулся в усы крепыш, глядя на Крылова серыми, слегка навыкате глазами, – Крюгер! Антон Михайлович! Но ничего, дайте мне полчаса, и я скажу, где в Москве можно купить хорошие сигары.
Он снова углубился в изучение карт, выбрал семерку крестей и кивнул банкомету. Крепыш выиграл и на этот раз.
– Есть ли у вас своя система? – спросил Крылов заинтересованно.
– Нет, – беззаботно ответил Крюгер и положил на стол рубашкой вверх даму пик. – Какая система! Я играю всегда только три карты, причем одни и те же.
– И выигрываете?
Банкомет начал метать направо и налево. Крепыш не отвечал, внимательно следя за картами. Дама пик легла направо. Крюгер выругался, встал и перевернул свою карту.
– Продул! – сказал он громко. – Моя дама бита!
– Желаете отыграться? – спросил банкомет.
– Нет. На сегодня довольно.
– Я, – сказал Крылов, – я желаю играть!
Он пересел на стул Крюгера. Лакей подал ему нераспечатанную колоду. Крепыш занял прежнее место Ивана Андреевича и теперь оказался у него за плечом. Крылов распечатал колоду и нашел тройку червей. Потом бросил на стол золотой червонец.
– Однако! – послышался голос крепыша. – Только было непонятно, чему он удивился – величине ставки или тому, что толстяк ставит по его же системе.
Банкомет принял куш и начал метать. Тройка легла налево.
– А! – обернулся Иван Андреевич к своему новому знакомцу.
Следующая ставка его была на семерку крестей – она тоже выиграла.
Третья ставка составляла уже восемь червонцев. Крылов спиной почувствовал, как кольцо вокруг их столика начало сужаться. Те, кто не был занят игрой, прослышав о высокой ставке, подходили и перешептывались между собой.
Иван Андреевич распечатал третью колоду и начал выбирать. Он чувствовал, что Крюгер нащупал две верные карты, но его третья дама оказалась предательницей. Тут требовалось что-то более основательное. И Крылов положил перед собой червонный туз.
Пожилой банкомет метал на этот раз медленно, чувствуя всю значительность момента. Шепот вокруг стих – толпа с напряжением ждала финала. Наконец банкомет выкинул туз червей – налево!
– Есть! – возбужденно сказал Крылов и предъявил карту.
Толпа разом выдохнула.
– Черт! – крикнул Крюгер. – Туз!
Крылова охватило радостное возбуждение – под приветственные возгласы зрителей он сгреб монеты и отделил от них четыре червонца. Грузно обернувшись, он протянул их Крюгеру.
– Берите. Первые две карты подсказали мне вы.
У него и так оставалось 760 рублей, которые ему принес счастливый туз. Крюгер, не ожидавший такого поворота, взял деньги и предложил тут же обмыть выигрыш. Крылов заказал три бутылки шампанского, угостив и банкомета, и нескольких зрителей наиболее приличного вида. Потом он отошел на диван и закурил последнюю оставшуюся сигару. Крюгер моментально подсел к Ивану Андреевичу.
– Послушайте, счастливец, – сказал он. – Сейчас поздно, а вы при большом куше. Я готов проводить вас до места, где вы остановились. Ночью на улицах опасно, несмотря на рогатки и караул. Тут есть такие закоулки, где просто глаз выколи.
– Ничего, – отмахнулся Крылов. – Я поселился неподалеку, а у входа меня ждет… экипаж.
Но Крюгер не отставал.
– Вы путешествуете, – сказал он упрямо. – Вам нужна охрана. Я служил в драгунах, умею обращаться с палашом и пистолетами. Многого не попрошу, зато вы будете чувствовать себя в безопасности. У меня есть лошадь.
Крылову не понравилась навязчивость нового знакомца.
– Еще раз говорю вам, я не нуждаюсь в охране.
– Черт побери! – сказал Крюгер. – В жизни не встречал более упрямого писателя. Разрешите услужить вам.
Иван Андреевич мигом похолодел.
– Откуда вы знаете, кто я? – спросил он. – Не припомню, чтобы представлялся вам.
Крюгер поморщился.
– Я… – начал он, потом осекся, но быстро нашелся с ответом: – Я знаю вас.
– Откуда?
– Видел в Петербурге.
– Где?
– Не важно.
Крылов резко встал.
– Прощайте, – сказал он. – И прошу более меня не беспокоить.
Он вышел из клуба, жалея о тех четырех червонцах, которые так легкомысленно отдал этому прохвосту. Похоже, что Крюгер был еще одним шпионом, только чьим?
Иван Андреевич в самом мрачном расположении духа сел в бричку.
– Ну что? – спросил его Афанасий. – Поехали к Сухаревской?
– Да, – коротко ответил Крылов.
Афанасий зажег фонарь, повесил его на крюк на самом верху полога и тронул шагом.
– Обернись, – сказал Иван Андреевич. – Не едет ли за нами кто-нибудь?
– Вроде нет.
Они снова проделали тот же путь, что и днем – только теперь модные магазины на Кузнецком Мосту уже были закрыты, как и лавки Сретенского рынка. Прохожие попадались редко. Потом с неба начал моросить мелкий дождь. Наконец Афанасий остановил бричку у Сретенского монастыря, накинул вожжи на тумбу и помог Крылову выбраться наружу. Указав на часы башни, он сказал:
– Пойдем скорее. Наш человек будет ждать у лестницы.
Они пошли на свет двух фонарей, стоявших у начала лестничного пролета. У одного из полосатых фонарных столбов стоял мужчина в зеленом военном кафтане. Увидев Афанасия, он кивнул и повел их вверх. Очень скоро Крылов запыхался.
– Долго нам еще карабкаться? – спросил он.
Человек повернулся и приложил палец к губам. Они поднялись до второго этажа, и тут проводник повел их по галерее вокруг здания. Хотя над галереей был козырек, дождь все равно попадал внутрь нее. Крылов попросил остановиться, чтобы хоть немного отдышаться. Он смотрел с высоты на крыши домов, на силуэты темных церковных куполов, пока не почувствовал, что может продолжать движение. Наконец они оказались перед торцом здания на втором этаже. Тут у небольшой, окованной медью двери стоял флотский часовой. Человек в зеленом кафтане что-то сказал ему, и часовой посторонился. Дверь была открыта большим ключом. Проводник взял фонарь у часового, зажег его и повел Крылова с Афанасием внутрь. Они прошли два пустых зала со столами – вероятно, принадлежащих адмиралтейской конторе. Потом свернули налево и остановились около витой каменной лестницы, уходившей наверх.
