– Что, – спросил он. – Как думаете, снег усилится?
– Может, и да, – ответил высокий.
– Тогда подождем. Есть одна идея.
Гуго Шлегель стоял на коленях за большим камнем и смотрел на дорогу. Мушкет его был перезаряжен и стоял прислоненный рядом, утопая прикладом в снегу. Люди Шлегеля, числом до десяти, прятались неподалеку. Мушкетов было всего четыре, но остальные держали наготове пистолеты – пусть они были не так надежны, как длинноствольные мушкеты, но вполне способны загнать обратно русских, если те посмеют сунуться.
– Долго нам еще тут торчать? – спросил сзади Кох, помощник Гуго, старый баварец, знавший своего начальника еще со времен юности.
– Как дадут знать из крепости, что обоз ушел, так еще часа два посидим, а потом уйдем.
– А чего нам не спуститься и не надрать задницу этим идиотам?
– Эти идиоты, – со злостью ответил Гуго, – положили четырех солдафонов, которых я специально отбирал.
– Так и мы подстрелили одного из русских, – возразил Кох.
– Это плохо. Приказа убивать не было, – сообщил Гуго Шлегель. – Может, нам это еще припомнят. Нет, лучше сидеть тут и отгонять русских, пока дело не будет сделано.
Кох промолчал. Потом отряхнул бороду рукавицей от налипших снежинок.
– Смотри, как повалил. Сейчас бы у камина пиво пить. А то скоро превратимся в сугробы.
Гуго тоже огляделся. Снег действительно стал падать чаще.
– Прикажи нашим спуститься к дороге. Иначе проморгаем из-за снегопада наших друзей.
Кох подал сигнал – люди Шлегеля закопошились, начали спускаться ниже.
– Надеюсь, русские воспользуются снегом, чтобы уйти отсюда, – сказал Гуго.
– Во повалил как, – пробормотал высокий офицер. – Слышь, Александр Иванович, может, мы того, потихоньку ретируемся? Нас теперь не очень заметно. Доползем в снегу до лошадей, выведем их за поворот, а там – обратно. Доложимся Петру Андреевичу.
Румянцев оглянулся на своих товарищей.
– Что, даже за Петьку не поквитаемся?
– А как?
– У тебя исподнее белое? – спросил вдруг капитан. – Или как?
– Знамо дело.
– Ну, – вздохнул Румянцев, – русские мы или немцы? Боимся мороза или нет?
– Ты что задумал, Александр Иванович? – с тревогой спросил невысокий офицер.
– Не понял еще?
Гуго надел перчатки и взял мушкет в руки. Это было новое ружье с колесцовым механизмом – не самое надежное в такую погоду.
– Ни черта не видно больше, – сообщил он Коху, раскурившему короткую трубочку. – Надеюсь, русские уже убрались. Спустись-ка вниз и прикажи нашим пройти вперед – пусть посмотрят. Но только пусть идут все вместе и настороженно.
– Хорошо.
Кох спрятал трубку в карман и заскользил по снегу вниз. Через несколько метров он пропал в снегопаде.
– Это хорошо, что снег, – пробормотал Гуго. – Никаких следов не оставит. Ищи потом, куда пошел обоз…
Он прождал еще несколько минут, а потом услышал тяжелое дыхание возвращавшегося Коха. Наконец и сам баварец появился из снежной пелены и упал рядом с командиром.
– Что? – спросил Гуго.
– Плохо.
– Что плохо?
– Наших перерезали.
Гуго ошарашенно молчал, пытаясь собразить, о чем говорит Кох.
– Как перерезали?
– Всех.
– Как перерезали!
– Ну как-как? Спустись сам и посмотри.
– А русские?
– Не знаю! – крикнул со злостью Кох. – Не знаю.
Шлегель сплюнул, подхватил ружье и засколь-зил вниз по склону. Несколько раз он споткнулся о скрытые снегом камни. Наконец, склон сменился ровным – Гуго вышел на дорогу. И сразу наткнулся на тело одного из своих людей. Человек лежал лицом вниз. Кровь, натекшая из перерезанного горла, быстро стыла на холоде. Чуть дальше лежал второй. Опираясь на мушкет, как на палку, Гуго пошел вперед сквозь снег. Он насчитал восемь трупов. Убивали их кинжалами. Но как русские могли так близко подобраться к своим противникам? Снег снегом, но и люди Гуго вовсе не были невинными овечками! Кроме того, они были предупреждены об опасности русских и шли наготове.
Наконец Гуго добрался до места, где укрывались русские офицеры. Тела убитого тут не было. Лошадей также не оказалось. Он вернулся на дорогу и стал осматривать землю. И хотя снег шел густо, полузасыпанные следы копыт обнаружить было еще можно.
Подошел Кох.
– Давай возьмем солдат из крепости и догоним этих скотов – они не могли далеко уйти.
– Они и не уходили, – ответил Шлегель, указывая на следы. – Русские поехали к Эренборгу. Вместе с мертвым.
Они остановились у самых ворот крепости.
– Опоздали? – спросил невысокий. Он поддерживал своего плечистого товарища – тот едва сидел на лошади, схватившись за раненый бок.
– Посмотрим, – сумрачно ответил Румянцев. – Но боюсь, что да.
Он отпустил повод лошади, на которой лежало тело Петра, подъехал по мостику вплотную к воротам и застучал рукояткой пистолета по закрытому смотровому окошку. Оно наконец отворилось.
– Кто вы? – спросили по-немецки.
– Я русский офицер Александр Румянцев. Со мной три товарища. Один из них ранен. Другой – убит. На нас напали разбойники. Нам нужна помощь лекаря и теплые комнаты, чтобы согреться.
Человек с той стороны ворот помолчал, а потом ответил:
– Я комендант крепости генерал Иоахим Рост. С какой целью вы прибыли в крепость?
– Мы посланы к его высочеству царевичу Алексею Петровичу с посланием от отца.
– Но почему вы приехали именно сюда?
– Черт вас возьми! – вскипел Румянцев. – Мой товарищ сейчас умрет, если ему не подать помощь. Впустите нас, тогда я все объясню.
– Простите, господин капитан, это военная крепость. И я не могу пускать сюда офицеров иных государств. Можете вернуться в деревню, я пришлю вам доктора.
– Вы хотите, чтобы мой товарищ умер? Учтите, когда я вернусь в Вену, то подам рапорт нашему резиденту, а он отправится прямиком к принцу Савойскому. И тогда, генерал, я не уверен, что его высочество будет доволен.
– Вы мне угрожаете?
– Нет, черт побери, я даже готов извиниться за свои слова, лишь бы спасти жизнь моего офицера.
Генерал промолчал, но потом, отодвинувшись от окошка, отдал приказ открыть ворота. Створки раздвинулись совсем немного, чтобы лошади со всадниками могли пройти.
Десяток солдат стояли, выставив мушкеты с примкнутыми багинетами.
– Отдайте ваше оружие, – приказал генерал.
