– Да причём тут, кто и куда надул! – очень не натурально возразил Шишкин-младший и понял, что пора выбрасывать последние козыри. – У кого душа к чему лежит. Вот вы меня тут дезертиром обозвали… А давайте начистоту, Захар Ильич… Вы уж меня извините, но ваша Юля с новеньким дипломом учителя русского языка и литературы сидит в этом же здании, только этажом ниже, и ждёт свистка. Вы меня в октябре сюда, а дочурку любимую – туда, на моё место в школу. Разве не так? Всё село об этом говорит, – «подлил керосинчику» Александр.
Волков изумлённо глядел на молодого наглеца. А Шишкин-младший не останавливался. Поздно было останавливаться.
– …Так чего до октября тянуть? Через три дня новый учебный год начинается. И учителю лучше его с начала начинать, и ребятне. На полтора месяца расписание уроков ломается! Да и на новом месте собственный быт вашей дочери лучше сейчас начать обустраивать. На нашей улице дома к общей системе теплоснабжения взялись подключать. Лучше бы, чтобы хозяйка в квартире была, а то приварганят радиаторы отопления, как бог на душу положит, – не сколько надо и не туда, куда надо… А в райком… Я Кабаргину говорил и вам повторю: ничего в сельском хозяйстве не петрю, ноль без палочки, а вам человек нужен знающий, у которого не только язык подвешен. Зачем вам просто говорун? Авторитет власти ни на каком уровне ронять не следует. Не так ли, Захар Ильич? Да и мне выглядеть попкой-попугаем претит. На политработе в Вооруженных силах с меня больше толку будет. При моих маленьких лейтенантских звёздочках в самом лучшем варианте только должность замкомроты по политчасти светит. Так что снизу начинать придётся. А тут вы меня… первым секретарём! Да что я после Флёрова? Смешно… Ну и, в конце концов, пусть я дезертир, как вы изволили несколько раз меня обозвать, но дезертир я, уж извините, лично для вас своевременный, уж простите за такую наглую откровенность…
Александр замолчал. Козыри иссякли. Молчал и Волков, отвернувшись к окну.
Пауза затягивалась, давила, наполняя Шишкина-младшего ощущением полнейшего краха. «Хоть бы кто в кабинет зашёл!» – с тоскливым ожиданием висельника подумалось ему.
Волков, по-прежнему не глядя на Александра, протянул руку к внутреннему телефону:
– Маргарита… Выпиши открепительный талон на Шишкина Александра Сергеевича, кандидата в члены… из Чмарово. Да, учитель… И на подпись мне неси. Что?.. Сейчас неси!
Вот так вся история и закончилась.
Разве что пару мазков ещё бросить на полотно. Один – белилами цинковыми, другой – сажей газовой.
Вот с сажи и начнём.
В понедельник, 11 сентября 1978 года, корреспондент-организатор газеты военного округа Шишкин Александр Сергеевич предстал перед глазами ответственного редактора подполковника Тимофеева и приступил к исполнению своих функциональных обязанностей уже как полноценный штатный сотрудник.
Первого декабря того же 1978 года лейтенанту запаса Шишкину А.С. приказом министра обороны СССР было присвоено воинское звание старшего лейтенанта с зачислением в кадры Вооруженных сил Советского Союза.
К Новому году Шишкин нашёл вполне удобоваримый по цене вариант съёмной квартиры: доброжелательная бабушка сдавала уютное меблированное однокомнатное жильё со всеми удобствами всего в получасе езды на троллейбусе от редакции.
Эти три месяца Шишкин чуть ли не ежедневно названивал вечерами в Кашулан – вырваться со службы не получалось: Тимофеев и в сам-деле грузил по полной. А в армии, кто не знает, обычный календарь с чёрными и красными цифирками не действует: старший воинский начальник определяет, когда у служивого в погонах выходной. И пара месяцев без выходных – дело обычное и уже вскоре привычное.
Телефонное общение напрягало. Прямо-таки физически Александр ощущал, что упускает что-то важное, теряется оно в сотнях километров проводов.
Наконец, в середине декабря, Шишкин-младший вырвался-таки на целых двое суток! Выпросил у бати «Волгу» и помчал прямиком в Кашулан.
Посмотрела на бравого офицерика грустная Танюшка и сказала только одно слово:
– Поздно…
И было это так сказано, что дальнейшее выяснение отношений смысла не имело. Лишь тогда признался себе Александр, что другого финала и не предполагал. Почему – объяснить себе не мог. Предчувствие ли, интуиция ли, наверное, всё-таки существуют.
На обратной дороге, как специально, в машине с Шишкиным на пару сникли и Юра Антонов с Пашей Леонидовым:
…Закрывая глаза, вижу я, как, смеясь,
Бродишь ты не со мной до зари.
Телефонная связь – ненадёжная связь,
Если нету любви, если нету любви…
Перегорело…
Заехал Александр, конечно, и в Чмарово. Попрощался с теперь уже бывшими коллегами, под восхищёнными, при виде Шишкина в форме, взорами школяров. Познакомился, наконец-то, со своей преемницей Юлей. Приятная девушка, но вспомнить её в институтскую бытность всё равно не получилось. Наверное, из разряда тихонь была. Хотя Шишкин-младший не раз убеждался, что в тихом омуте… – само то!
Собрал из наполненной централизованным теплом квартиры шмотки-тряпки, книжки-бумажки, магнитофон и транзистор. А остальное – телевизор, холодильник и меблировку, оставил учительнице Волковой. Как контрибуцию за своё дезертирство.
Но «электрический» колун Терентьичу вернул лично.
А теперь прикоснёмся к холсту белилами.
Уже снег кружился и не таял, когда Альбина Феоктистовна Шишкина, завершив очередной рабочий день, устало поднималась по ступенькам в родном подъезде. Осталось полпролёта, перед глазами уже маячила квартирная площадка. У соседей распахнулась дверь, и на площадку выпорхнула с изяществом куницы… бойкая сельская фельдшерица Анжелика!
Лучезарной улыбкой одарила Альбину Феоктистовну:
– Добрый вечер!
Следом из квартиры выплыла Электрина Христопуловна в сопровождении старшего отпрыска.
– Аля! Поздравь меня! С невесткой! Расписались сегодня Анжелочка с Александром!
Молодожёны церемонно склонили головы.
– Веришь, Аля, еле уговорили этого недотёпу отметить всё по-человечески, в ресторане. Зачем, говорит, все эти церемонии! Конечно, они с Анжелочкой всё по-скромному решили, но я и Георгий этого таки допустить не можем! Да, Александр свадьбу имел, а Анжелочка – нет! Но ты же, Аля, меня понимаешь – разве может не состояться в жизни девушки такого яркого события?!
Потерявшая дар речи маман Шишкина хватала ртом воздух.
– Аля! Тебе плохо?! Сердце прихватило? Саша! Вызови «скорую», скорее!
– Не надо… Просто секундный спазм, – подняла руку Альбина Феоктистовна. – Всё уже прошло… Совет да любовь вам… дети!
– Аля! Всё приурочили к субботе! И вы у нас – наипервейшие гости! Анжелочка вам пригласительные завтра занесёт!..
Тут истории конец. Как, собственно, и буколиковой ностальгии. Автору очень хотелось порадовать читателей стопроцентным «хэппи эндом»: и влюблённые сердца соединились, и всё козни успешно преодолены. С кознями так и вышло. А вот помочь двум сердцам, увы, не удалось, хотя этого хотелось поболе всего остального. Так что тяжелейшим испытанием, тяжелее, чем все предыдущие, вместе взятые, оказался двенадцатый подвиг для главного героя нашего повествования Шишкина Александра.
