Пфейфер сразу понял, что входит в дом очень больного человека. Разруха в мастерской и почерневшее от запоев и болезней лицо Федора Артуровича, при этом полное недоверия к гостю, несомненно оттолкнуло его.
А тут еще и первые слова гостя:
– Запомните, герр Пфейфер, вы тут лишь с благословения моего друга Юрия Петровича Миролюбова. Если у меня из дома пропадет хоть одна дощечка, я буду винить в этом вас.
– Что же вы так сразу? – растерянно пробормотал Пфейфер.
Миролюбов заволновался такому приему, но Изенбек только начал свою отповедь.
– И я сразу все расставлю по своим местам, – продолжал художник, черные глаза которого горели силой и нездоровьем одновременно. – Вы в музее, герр Пфейфер. И не просто винить: если я обнаружу пропажу, то найду и убью вас.
Гость оторопел.
– Федор Артурович так шутит! – воскликнул Миролюбов. И тотчас переключился на товарища: – Что вы в самом деле?
– Я и не думал шутить, – сказал Изенбек. – Не обижайтесь, герр Пфейфер, я должен был предупредить вас. А теперь приступайте к просмотру. Выпить хотите?
Пфейфер энергично замотал головой: мол, ни в коем случае! Уже через час гость знал наверняка, что текст на бумаге только копия. Что существует оригинал. И оригинал весьма любопытный!
– Убедились? – спросил Изенбек.
Миролюбов глаз не сводил с гостя.
– Убедился, – кивнул Пфейфер.
– Вы все передадите господину Экку?
– Безусловно, – кивнул тот.
Юрий Петрович вызвался проводить гостя.
– Я передаю вам часть копий, – уже на улице он протянул Пфейферу тонкую папку с бумагами. – Изучите, пожалуйста, и будьте предельно внимательны. Ведь это может стать одним из величайших открытий в русской культуре! Понимаете?
– Прекрасно понимаю, – принимая папку и укладывая ее в портфель, кивал ассистент Пфейфер. – Я сделаю со своей стороны все возможное.
Когда Миролюбов вернулся к Изенбеку, тот был еще мрачнее.
– Не нравится мне этот человек, – замотал он головой. – Он на крысу похож. И что-то скрывает. Явно скрывает!
– Пустые подозрения, – отмахнулся Миролюбов.
– У меня чутье, как у зверя, Юра, – ответил Изенбек. – Смотри сам. С копиями ты волен делать то, что захочешь. Но сами дощечки эти немцы Экки и Пфайферы у меня не получат!
Волна оккультизма и магии захлестнула Третий рейх с самого начала его образования. В 1935 году было создано общество «Аненербе» («Наследие предков»), его возглавил экстравагантный ученый Вольфрам Зиверс. По всему миру агенты «Аненербе» искали источники силы белой расы. Это они облазали Гималаи в поисках Шамбалы, это они бредили Святым Граалем и Копьем Лонгина
[36], это они фанатично продвигали теорию расового превосходства германцев над всеми другими народами планеты Земля. В 1939 году Генрих Гиммлер взял «Аненербе» под крышу СС, сделав общество своей структурой, а сам стал его президентом. С этого времени «Аненербе» окончательно превратилось в идеологическое оружие гитлеровского государства. Со всего мира в Германию свозили оккультные предметы и магические книги. Агенты «Аненербе» тайно действовали повсюду…
Получив от Миролюбова папку с документами, Марк Пфейфер спрятал ее подальше и направился к своему патрону.
– Господин Экк, – сказал он в кабинете знаменитого профессора. – Таблички действительно существуют.
– Да?! – поднял бросив пожилой ученый.
Пфейфер снисходительно улыбнулся.
– О да! – он снисходительно покачал головой. – Еще как существуют! Какими только фантазерами не бывают люди! Я посмотрел на эти доски. На них нацарапана какая-то несуразица. Чистой воды подделка. Я думаю, век девятнадцатый. Поэтому они их никому и не показывают. – Он погладил чисто выбритый подбородок, затем длинный нос. – А может быть, и двадцатый. У меня есть подозрения, что этот художник Изенбек сам и нацарапал эти, с вашего позволения сказать, «руны». А господина Миролюбова он использует в своих интересах. Людям хочется все того же: славы и денег!
– Я так и думал, – кивнул головой Экк. – Значит, можно не ломать голову?
– Можете быть абсолютно спокойными на этот счет, – уверенно сказал Марк Пфейфер. – Дело закрыто. Или вы все-таки хотите сами изучить надписи?
– О нет, – замотал головой Экк. – Вы знаете мою загруженность! На шутки и курьезы у меня времени нету! Спасибо, Марк, я так рад, что всегда могу положиться на вас.
Так и закончился разговор Александра Экка и его ассистента Марка Пфейфера.
А выйдя от патрона, Пфейфер забрал из дома папочку Миролюбова и направился на старую брюссельскую улочку Борн. Он остановился у трехэтажного дома красного кирпича, зажатого двумя другими домами. Витые чугунные балконы, черепичная крыша и две летучие мыши на консолях. Домик из старинной европейской сказки! Марк Пфейфер поднялся по ступеням парадного, огляделся по сторонам и дернул шнур звонка…
На втором этаже он вошел в кабинет, и человек в штатском быстро вскочил и вытянул руку с приветственным кличем:
– Хайль Гитлер!
– Хайль! – тоже вытянул руку Марк Пфейфер.
Он протянул папку человеку в штатском и повелительным тоном, каким разговаривают большие начальники или судьи, сказал:
– Отправьте немедленно в Берлин, в нашу штаб-квартиру, с кодом «Совершенно секретно». Текст будет такой: «Предположительно найдены тайные руны древних жрецов из района Днепра. Требуется тщательное изучение. Существуют оригиналы. Рекомендую изъятие. Пфейфер».
Уже скоро Марк Пфейфер, тайный агент «Аненербе» в Брюсселе, вышел из тихого особнячка и направился в сторону своей работы – университета.
Юрий Петрович Миролюбов и Федор Артурович Изенбек не дождались ответа из Брюссельского университета. И не только потому, что копии «дощек» чересчур долго изучали ученые мужи Александр Экк и Марк Пфейфер.
Причина была куда серьезнее!
10 мая 1940 года под Брюсселем загрохотали пушки и застрочили пулеметы. В этот день немецкая армия вторглась на территорию Бельгии. В ближайшие дни, несмотря на ожесточенное сопротивление, английский и французский экспедиционные корпуса были отброшены, сама бельгийская армия также оказалась рассеянна. 28 мая Бельгия капитулировала, потеряв убитыми шесть тысяч. Двести тысяч бельгийских солдат попали в плен. Но правительство решило сражаться до последнего. Оно бросилось в самолеты и улетело через Ла-Манш в Англию, где и объявило о продолжении войны с фашистской Германией. За храброе сопротивление немцы возложили на Бельгию тяжкую контрибуцию в семьдесят три миллиарда бельгийских франков, присоединили государство к своей империи и заставили его работать на свои интересы.
