Именно благодаря ей замок Жан д’Ёр познал счастливые годы роскоши, ведь Эжени удалось сделать пребывание в замке одновременно роскошным и крайне приятным. Так, например, во времена Реставрации и Июльской монархии мадам герцогиня де Реджио принимала у себя в сентябре 1814 года герцога Беррийского, в том же году – графа д’Артуа (будущего короля Карла Х), его второго сына, герцога Ангулемского в 1818 году, герцогиню Беррийскую – в 1825-м, герцогиню Ангулемскую (дочь Людовика XVI и Марии-Антуанетты) – в 1828 году, и в 1834 году – герцогов Орлеанского и Немурского, сыновей Луи-Филиппа.
После смерти Эжени в 1868 году замок перешел к месье Леону Ратье, кузену братьев Гонкуров, который прославил его своим литературным талантом. Сам Эдмон де Гонкур написал в Жан д’Ёре свой роман «Милочка» (не путать с одноименным романом Колетт), а вдвоем знаменитые братья собирали записи для своего знаменитого «Дневника».
Часы работы
С 1 июля по 20 августа проводятся экскурсии с гидом.
Ла Женевре (La Genevraye)
Кожаный Нос
Боже мой! Все мы носим маски – кто из гордости, а кто из страха, стыдливости или малодушия.
Ля Варанд
Если не знать эту местность на границе Перш и Уш, то замок найти трудно. На обочине сельской дороги внезапно замечаешь «красивую ограду, украшенную цветами, а за ней – тропу, которая, кажется, ведет прямо в ад. Когда Кожаный Нос проезжал по этой дороге в своем экипаже, запряженном четверкой лошадей, она заставляла его содрогаться. К несчастью, старого замка не осталось, а новый даже и сравнивать не стоит…» Он не очень-то красив: длинный белый прямоугольный фасад с выступом, украшенным фронтоном. Не слишком широкий. Но замечательные белые и розовые конюшни, украшенные колоколенками, делают архитектурный ансамбль привлекательней. Именно там чаще всего проводил свое время легендарный наездник. Этого человека больше нет на земле, его прах покоится рядом с построенной им неподалеку церковью, но память о нем до сих пор жива – благодаря оглушительному успеху романа Жана де Ля Варанда.
На первой странице автор написал: «Покойный Кожаный Нос остался в памяти простых людей как один из величайших смутьянов в истории Франции. На протяжении тридцати лет ни одна история о мужестве, войне или любви не обходилась без участия этого сильного человека со шрамами…»
Он был настоящим королем в этом местечке; мужчины его уважали, а женщины о нем грезили. Не одно поколение читателей знает, что он с одинаковой непринужденностью обращался как с лошадьми, так и с дамами.
Звали его Ашилль Перье, граф де Ля Женевре.
Он родился в замке 7 августа 1787 года, в семье знатных дворян. Революция совершенно не омрачила его детство. Его родители не стали эмигрировать из Нормандии, потому что не принадлежали к высшему обществу, которое привлекало внимание палачей из числа представителей новой власти. Им удалось сохранить свое состояние и уважение крестьян.
При Империи единственной опасностью была воинская повинность, но Ашиллю как-то удалось ее избежать. Свободное время он потратил на любимые развлечения: поездки верхом, охоту и любовные приключения. Он был красив, пылок и соблазнителен: «Мощное и стройное мускулистое тело, пышущее здоровьем. Правильное лицо с выдающимся подбородком, красивые губы и прямой профиль, который можно было бы сравнить с лисьей мордочкой…» Казалось, молодой человек не знал в жизни горя.
Однако в 1809 году ему пришлось вступить в почетную гвардию департамента Орн. Впрочем, и это не вынудило его эмигрировать. А затем, в 1812 году, в двадцать пять лет, он стал мэром Ла Женевре.
Дела пошли под откос в 1813 году. Безумная авантюра в России, предпринятая Наполеоном, нанесла смертельную рану французской армии, и в апреле император объявил о новом рекрутском наборе, потому что войну предстояло вести уже на территории Франции. В Версале организовали 1-й полк почетной гвардии под командованием графа Пюлли, и графу де Ля Женевре пришлось в него вступить, чтобы оградить семью от репрессий.
Его врожденные лидерские качества и умение сидеть в седле тут же были замечены командирами, и спустя три недели после прибытия его назначили старшим сержантом. Шесть месяцев спустя его произвели в лейтенанты. Во время войны его храбрость проявлялась в каждой битве, и после ужасного сражения под Монмирайлем он стал кавалером ордена Почетного Легиона. Но судьбоносный час в его карьере и жизни еще не настал.
13 марта 1814 года произошла страшная битва под Реймсом. Французам удалось освободить город, но какой ценой. Почетная гвардия сражалась с отчаянной яростью. Ашилля Перье нашли полуживого, с лицом, превращенным в кровавую кашу. Военно-полевые врачи с пугающей точностью описали семь ранений, которые обезобразили верхнюю часть его тела и вошли в легенду:
– Удар сабли, раскроивший щеку до подбородка;
– Удар сабли, полностью отрубивший нос;
– Удар сабли, отсекший часть правой брови;
– Удар пики в левую бровь;
– Удар пики в левую губу;
– Удар пики в левый бок;
– Удар сабли, на треть укоротивший средний палец левой руки;
– Пистолетный выстрел в упор.
– Пуля сверху от затылочной кости между волосяным покровом и черепом, вышедшая у сагиттального шва.
Это кошмарное перечисление ран, найденное Филиппом Сюэ-Лару, поражает воображение. Разве можно жить после подобного? Но Ля Женевре не только жил, но и вызывал восторг. Восторг у себя самого, у окружающих и у женщин.
В августе его привезли в замок, но понадобились долгие недели постельного режима, чтобы раны закрылись, зарубцевались, и можно было бы надеть кожаную маску, которую ему сделал один ловкий ремесленник. Из вынужденного заточения Ля Женевре вышел полным сил. Ему было всего двадцать семь, и он собирался доказать самому себе, что есть еще порох в пороховницах у обладателя этой маски, которая его не только защищала, но даже облагораживала. Он бросился в авантюры, подобно Дону Жуану, но, в отличие от него, Ля Женевре переполняла жизнь. Маркиз д’Аверн сказал: «Хвала небесам, что шрамы не передаются по наследству. Мы увидели бы маленьких хороших безносых детей…» Но любовь, большая любовь ему была уготована небесами и подстерегала буквально за углом.
Ее звали Кларисса де Ля Э, родившаяся в Сан-Доминго, где у ее отца были фабрики. Ее мать умерла, а отец вернулся во Францию в 1801 году во время восстания чернокожего населения. Он привез с собой детей, свояченицу, на которой вскоре женился, и чернокожую служанку Венеру. Они поселились вначале в Аржантане, затем в Мане, где умер маркиз, а потом переехали в Кан…
Никто не знает, при каких обстоятельствах Кожаный Нос – так его называла вся провинция – познакомился с Клариссой, но зато известно, что они тут же полюбили друг друга и что она их сближению не слишком-то и сопротивлялась.
Нет сомнений, что он был очень в нее влюблен. До нас дошли некоторые из его писем:
