Книга Евпраксия, страница 11. Автор книги Александр Антонов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Евпраксия»

Cтраница 11

— А теперь скажу то, что касается только вас, государь.

Князь почувствовал себя смущённым, но собрался с духом и попросил Иоанна удалиться:

— Да не уходи далеко, владыко. Я тотчас тебя позову.

— Митрополит ушёл. Князь строго сказал епископу:

— Говори, святой отец, да не мешкая. И чтобы никакой лжи.

— За правду целую крест. — И Фриче поцеловал нагрудное распятие.

— Слушаю.

— В вашу землю пришёл князь Вартеслав. Да известно мне, что с чёрными умыслами. В замке Штаден я стал свидетелем разговора княгини Оды и её сына. Она наставляла его, как похитить, сокровища киевских князей. Сказывали раньше, что когда Ода покидала Россию, то собрала такое множество драгоценностей и золота, что с собой могла увезти только часть. А прочее закопала в надёжном месте. Но чтобы скрыть следы, она велела убить рабов, кои закапывали сокровища.

«Ложь! Не было убийств в дни отъезда Оды», — отметил Всеволод. И порадовался тому, что Вартеслав во всём упредил Фриче. Он верил простодушному племяннику больше, чем расчётливому епископу, и сказал довольно жёстко:

— Святой отец, ты неугоден мне! И пока германские гости здесь, не хочу тебя зреть.

— Но почему, великий государь? — поднявшись из-за стола, спросил Фриче. — Только правда в сказанном мною.

— Тысячу вёрст ты нёс камень за пазухой! И кого ударить надумал, отрока, аки овцу невинную! Вместо того, чтобы настроить к подаянию. Да и на княгиню Оду наговор несёшь: на чужое добро она не позарилась! Она была великая княгиня — и тем всё сказано.

— Помилуй, великий государь. Я только предупредил и о сокровищах, и о том, что ждёт вашу дочь за маркграфом Штаденским.

— Вот как увижу маркграфа, тогда скажу: быть ли княжне Евпраксии несчастной. — И Всеволод позвонил в колокольчик. Появился дворецкий Василько, и князь сказал ему: — Проводи святого отца в его покой. Да не давай ему воли и ко мне не пускай.

— Исполню, князь-батюшка. — И Василько указал Фриче на дверь.

Лишь только они скрылись, в трапезную как-то боком вошёл митрополит Иоанн. А следом — боярин Богуслав. Всеволод, ire удостоив Иоанна вниманием, сказал Богуславу:

— В полдень позови в тронную залу жениха со сватами: смотрины будут. А после обедни ударишь в колокол вечевой. Да чтобы думные бояре на то вече пришли.

— Так и будет, княже, — ответил прежний воевода, а ныне первый боярин при великом князе.

Едва Богуслав ушёл, как Всеволод спросил Иоанна:

— Владыко, ты всё ещё упорствуешь?

Ответ его был полной неожиданностью для князя.

— Ночью помолился и подумал о многом. Два века Русь делится своими жёнами без ущерба вере. Выдавай и ты в немецкую землю свою дочь, ежели всё прочее сойдётся.

— Спасибо, духовный отец.

— Мысли мои утвердились в том, что раба Божия Евпраксия не уронит чести православия. Дух её крепок, как и у тебя с великой княжной.

— Скажешь теперь, что и вече нет нужды созывала»?

— Не скажу. Пусть сойдутся кияне и утвердят наше стояние.

— То верно. А ведомо ли тебе, чего добивался епископ Фриче?

— Нет, государь, не ведаю. Но ваши речи были жёсткими и потому догадываюсь...

— Так и было. Но об этом полом.

В полдень в тронном зале собрались многие княжьи мужи, бояре, воеводы, дабы была, очевидцами сватовства и помолвки княжны Евпраксии. Как уселись великий князь с княгиней на свои места, подошли к ним дворецкий Василько и боярин Богуслав.

— Великий князь, великая княгиня, сватов привели, и жених с ними, — доложил боярин Богуслав.

— Веди на глаза, — повелел Всеволод.

Богуслав направился к двери, в ладони хлопнул, и тотчас двери распахнулись, в зале появились Вартеслав, Генрих, камергер Вольф и камер-юнкер Саксон. В роли главного свата выступил князь Вартеслав. Он низко поклонился Всеволоду и Анне, потом направо и налево всем придворным мужам и повёл речь:

— Великий государь всея Руси, великая княгиня, пришли к вам из германской земли купцы. Прослышали они, что товар добрый у вас в теремах бережётся. А вот и главный купец, — князь показал на жениха, — маркграф Нордмарки Генрих Штаденский, роду королевского. И просит он показать тот товар — красну девицу, — ежели государь и государыня сочтут сие возможным.

Слушая Вартеслава, Всеволод не спускал своих зорких глаз с Генриха. Удивил жених будущего тестя ростом почти трёхаршинным. «Эко вымахал!» И худобе его князь подивился. Но дольше всего он рассматривал лицо жениха. Как Вартеслав и говорил, оно и впрямь было ангельским, будто сошло с фрески Софийского собора, написанной искусным византийским живописцем. Всё в лице Генриха умиляло: и кроткий взгляд больших голубых глаз, и мягкая, светлая улыбка. «Господи, да вот же она — красна-девица. И что там Вартеслав просит... Да будет ли он мужем когда?»

— Говори же, братенич, чем знаменит твой отрок? — обратился Всеволод к Вартеславу.

— Род графов Штаденских знаменит многими подвигами. Они владеют огромными землями, многими замками. Их могущество уступает только императорскому. Но недавно маркграф Генрих осиротел и потерял батюшку. Матушка графиня Гедвига вдовствует и надеется получить от вас, государи, славную невестку.

Всеволод и Анна переглянулись.

— Что ты скажешь, матушка-государыня? — спросил князь Анну.

Желания Анны оказались противоречивыми. До восемнадцати лет она прожила среди полудиких племён, видела зверские лики. И потому её потянуло прикоснуться к ангельскому лицу жениха, приласкать его по-матерински. Но что-то отталкивало её от немощного отрока, который никогда, поди, не возьмёт в руки меч, дабы защитить ближнего, свой дом, свою державу. И она милостиво отдала право выбора дочери, сказала то, что могла пожелать своей дочери любящая мать:

— Ты, князь-батюшка, положись на Евпраксу. Сказывал же, что в этих теремах так уж повелось с дедушки Владимира, что княжон не неволили.

— Хорошо помнишь предание, спасибо. Не будем и мы неволить Евпраксу, — ответил Всеволод. У него тоже впечатление о маркграфе раздваивалось. По его мнению, рядом с крепким Вартеславом Генрих был похож на цаплю, однако князь никогда не судил о человеке по его внешности. Умный муж, свободно владеющий пятью языками, прочитавший много мудрых книг, он прежде всего ценил в человеке духовный мир, его ум. И тут не разглядишь человека походя, как коня на торгу, с ним надо душевно поговорить, чтобы раскрыл свои тайники, показал, чем богат, а прежде всего — розмыслом. И счёл Всеволод, что нужно будет найти время посидеть с маркграфом вдвоём. Всё, по eгo мнению, шло к тому, что дом Рюриковичей породнится ещё с одним именитым домом Западной Европы.

Так примерно думала в эту пору и княжна Евпраксия, которую пока в залу не пригласили, однако она была свидетельницей того, что происходило в тронном зале.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация