Только жену свою – красавицу не сумел доблестный воин родителям престарелым представить, не дали ей ревнивые египетские боги подышать воздухом благословенной Идумеи, померла чаровница прямо на корабле, не выдержала новых испытаний. Жаль. Но да на все божья воля. Кстати, самое интересное, что религия у Птолемея не иудейская, как у предков его идумеев, и не египетская, как у матери была, а совсем уж чудно – как у греков и римлян. Верит он в Юпитера, Сатурна, Венеру, да и во всех прочих богов, в малых и больших. А причиной тому тот же отец. Когда в Египте служил, Рим пришел, и нужно было подходы к новым хозяевам находить, вот тогда кто-то из правителей местных, возьми да и прикажи целому воинскому подразделению, что с римлянами бок о бык стояли, поменять вероисповедание.
Вот и отец Птолемея поменял, а за ним уже и вся семья. Только Птолемей плохо знает римских богов, много путает, а уж как начнет рассказывать небылицы, хоть уши воском заливай. А в остальном – вполне справный воин.
– Скольких ты направил прямехонько к Прозерпине? – Забыв о субординации, полез со своими расспросами к Ироду Птолемей.
– Не считал. Дай вина. – Уклончиво ответил царь. Обеспокоенные его заявлением воины повскакивали с мест, пытаясь усадить Ирода к костерку, позвать лекаря,…
Пока Птолемей бегал в царский шатер, Ирод обдумывал, о чем будет говорить своим людям, а о чем можно и помолчать. Скажи он сейчас правду, – мол, великан был один – никто уже не станет хорониться, да оглядываться, забудут выставлять караул, охранять рабочих.
Меж тем Птолемей принес запечатанный воском кувшин с вином, и налив Ироду в чашу, присел рядом. Привлеченные удивительными новостями от других костерков к ним начали подтягиваться воины. Ирод медленно пил, наслаждаясь теплым вином и общим вниманием. Неспешный рассказ способен сделать из любой заурядной поножовщины настоящее сказание. И не важно, что в жизни их царь не великан огромного роста и недюжинной силы. Легенда добавит, и чего не было, донеся до потомков образ их благородного предка. Предка, которым можно будет гордиться, а значит, он просто не имеет права не быть героем самого замечательного сказания, самой увлекательной истории, согревающей душу песни. И еще Ирод радовался в душе, что снова может чувствовать себя равным среди равных. Не царем, которого ненавидят и бояться, а воином, охраняющим границы своей земли, боевым командиром – надежей, защитником, другом.
Ирод рассказывал о великанах, заранее сожалея о том, что история неминуемо закончится, как закончится и это невинное приключение, после которого он снова будет царем всех евреев, который волен миловать и казнить, и которого никто, никогда уже не полюбит.
Глава 2
Мечта сбылась, он сделался царем Иудеи, выпустил свою монету с косым крестом, а потом с плодом граната, спал с хасмонейской царицей, уже имел от нее сына Александра, но был ли он счастлив? Боюсь, что нет. Даже напротив, с момента реального восшествия на престол, Ирод приобрел досадную привычку оглядываться. Все время он ждал, что вот-вот на него нападут, ночи старался проводить в резных покоях, часто отдельно от жены, чья пышная свита могла выдать его. И тогда ревновал Мариамну, и снова страдал.
Меж тем «тайных дел мастера» желали видеть Ирода идумея на престоле, а значит, я должен был сделать все возможное для того, чтобы он оставался там как можно дольше, а значит, Ирод должен был жить, жить и править.
По этому поводу в 717 от основания Рима, или как тут принято в 5724 от сотворения мира, в Иудею для специальной встречи со мной явились сразу же Марциалий Нунна Алауда и мой опекун в Иудеи Криспин Марций Навус, оба постарели, а Марциалий так и вовсе располнел, отчего сделался похожим на турецкого царя, которого я видел в Риме во время какого-то большого праздника.
Дабы не привлекать внимание к столь уважаемым и редким гостям, мы уговорились встретиться в доме знатного иудея Алекса II, как я только теперь выяснил, опекуна нескольких «тайных дел мастеров», работающих в Иерусалиме. Разумеется, я отдавал себе отчет в том, что Иудея, равно как и любое другое царство или княжество насквозь пропитано шпионской сетью «тайных дел мастеров», но лично знал лишь нескольких «гонцов», которые связывали меня с «опекуном» или отсылали послания непосредственно к начальству. Теперь, пред моими очами разворачивалась грандиозная теневая система общества, в котором я жил, как живет обычный человек при свете дня, ходит по земле, посещает храмы, не ведая, что где-то внизу, в подземных лабиринтах нижнего города творится своя, отделенная от внешнего города жизнь. Жизнь тайная.
Овальная комната не блистала роскошью, похоже, хозяева ее исповедовали принцип – «одному телу – одна смена одежды», или как говорится в Книге Исхода: «Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захода солнца возврати ее. Ибо она есть единственный покров у него; одеяние тела его: в чём он будет спать?». Никогда не понимал бога иудеев, тем более, что сам-то я жил во дворце царя, и вокруг меня пестрели разнообразные одежды одна красивее и изысканнее другой.
Квадратный стол, за которым возможно обедала вся семья, лавки вдоль стены, сундуки застланные сверху шерстяными ковриками. Плетеные циновки на полу. Все идеально чистое, ухоженное. На полках посуда. На первый взгляд ничего необычного: плошки, чаши, кружки, кратеры, кувшины для воды и вина. Но все они без единого скола, без малейшей трещинки.
Не желая беспокоить нас, хозяин заблаговременно убрался в другую комнату, разместив молчаливых стражников таким образом, чтобы они не могли подслушивать, и одновременно с тем, наблюдали, чтобы нас ни кто не побеспокоил.
Расторопная служанка поставила на стол пару кувшинчиков с вином, простоватые на вид, а на самом деле весьма изящные и дорогие чаши, принесла лепешки и фрукты. Должно быть, после они намеревались поесть основательнее, сейчас же ни что не должно было отвлекать от того важного, что господа Марциалий Нунна и Криспин Марций Навус собирались сообщить мне.
– Ирод не может быть первосвященником, потому что в его роду не было священников, – сразу же пошел в атаку Марциалий Нунна по прозвищу Жаворонок.
Я пожал плечами, мол, тоже мне новость, даже сразу взгрустнулось.
– Погоди вздыхать, это еще присказка, но скоро будет и сказка. – Он весело подмигнул мне. – Раз Ирод не может совмещать пост царя с постом первосвященника, ему придется искать себе первосвященника, или народ взбунтуется. – Он выразительно обвел нас взглядом, и не дождавшись возражений продолжил, – с другой стороны, он не желает сажать на это место человека, который, что называется рожден для этого, а именно брата Мариамны Аристобула III. Верно ли я излагаю?
– Все так, господин. – Я склонил голову, – но если ты думаешь, что я могу каким-нибудь волшебным образом повлиять на Ирода… то, увы… ты предпринял бесполезное путешествие.
– Он не хочет Хасмонея, потому что – те слишком долго были у власти, первосвященник Хасмоней – угроза Иродову трону?
Я снова кивнул. Крыть было нечем.
– Но, Хасмонеи носят одежду первосвященников и передают ее из поколения в поколение не так давно! – Он сделал паузу. – Строго говоря, род Хасмонеев получил жреческий или первосвященный сан из рук потомков героя Селевка в Сирии, то есть, они такие же ставленники, как и сам Ирод. Что же касается их хваленого священнического происхождения, то даже сами Хасмонеи не скрывают, что ведут свою ветвь далеко на от Аарона, которому иудейский бог поручил быть первосвященником, передавая эту должность из поколения в поколение.
