Подтверждая свои слова действием, ублюдок ухватился поудобнее и снова сдавил пальцы на моем горле.
Но к этому моменту я уже успела прийти в себя и собраться. Небольшая фора, которую так любезно предоставил мне враг, стремясь удовлетворить свою порочную склонность к издевательствам, оказалась как нельзя кстати. Я отдышалась, набралась сил и теперь была полностью готова дать отпор.
Я все еще лежала на земле, а ублюдок сидел на корточках возле моей головы. Нанести сокрушительный удар кулаком из такого положения было сложно, поэтому, резко сложившись пополам, я занесла ногу и припечатала негодяя в табло.
Видимо, удар пришелся в переносицу, поскольку мой новый друг снова застонал от боли и разжал свои уже порядком надоевшие мне пальцы.
Это мне и было нужно. Моментально вскочив на ноги, я уже через секунду стояла у него за спиной и сама сжимала руки на его горле.
Здоровяк был довольно высокого роста, и то, что, намереваясь удушить меня, он присел на корточки, было мне очень на руку. Навалившись всем корпусом, я не давала ему возможности эффективно «маневрировать», а все сильнее сдавливая его шею, постепенно лишала и возможности адекватно соображать.
Хотя враг и превосходил меня физической силой, но преимущество в ловкости явно было на моей стороне. Пытаясь сбросить меня, он неуклюже переваливался и в конце концов, потеряв последние ориентиры в результате кислородного голодания, упал на землю.
Из положения «лежа» повторить мой маневр с толканием спиной противника врагу было гораздо труднее. В сущности, исход битвы был предрешен.
Дернувшись раз-другой, здоровяк замер, и через минуту я уже с уверенностью констатировала летальный исход.
Не представляя, что делать с трупом, лежащим на тротуаре посреди жилого поселка, я, практически уже в полной темноте углубилась в древесно-кустарниковые дебри, буйствующие на газонах. Понимая, что в такой ситуации у меня не слишком много вариантов, я стремилась отыскать местечко поукромнее, чтобы убрать своего «друга» хотя бы с открытой всем ветрам и взорам дороги.
Наверное, в этот день удача сопутствовала мне, так как, кроме достаточно густых зарослей, я обнаружила посреди деревьев старый канализационный колодец, в котором, в дополнение к прочему заполнявшему его мусору, вполне гармонично могло разместиться и тело незадачливого убийцы.
Подтащив труп к люку, я сбросила его вниз, с удовлетворением отметив, что яма достаточно глубокая, и чтобы узнать, что в ней лежит тело, необходимо будет специально туда заглянуть.
«Будем надеяться, что в этом благословенном месте не так уж много фанатов исследования выгребных ям, — думала я, продолжая свой прерванный путь в старенькую трехэтажку. — Разве что бомжи заинтересуются, но эти в полицию не побегут. Так что можно быть спокойной — в ближайшие несколько недель, кроме покалеченных автоподставщиков, вряд ли кто-то еще обеспокоится судьбой этого горе-мстителя».
«Дома» меня, как всегда, приветствовали радостно и, обеспокоенно расспросив, почему это я так долго и не случилось ли чего, с миром отпустили почивать. В свою комнату я отправилась хотя и утомленная, но очень довольная, что и Валя, и Нина Петровна вполне удовлетворились моим объяснением, что мне просто понравилось гулять в их живописном, утопающем в зелени поселке и ничего особенного со мной, разумеется, не случилось.
Глава 5
На следующий день без четверти двенадцать мы в полном составе дежурили у дверей поликлиники. Присутствовала даже Нина Петровна, по-видимому, большая домоседка. Но на этот раз, ввиду исключительности события, она уступила настоятельным требованиям Валентины и нарушила свой обычай, рискнув выехать «аж в сам Тарасов».
По секрету Валя сообщила мне, что, кроме празднования выписки Игоря, предполагаемый пикник имеет и еще одну тайную цель. Будущие молодожены хотели поближе познакомить обоих вдовствующих родителей с тем, чтобы свадебные торжества не ограничились только молодежью, а логично и последовательно перешли бы на старшее поколение.
— Константин Иванович, он такой солидный, основательный, — говорила Валя, когда, чуть поотстав от «взрослых», мы с ней направлялись к зданию больницы. — А мама, она… она очень хозяйственная, готовит хорошо. Мне кажется, они бы… у них бы получилось.
— Почему нет? Вполне возможно, — отвечала я, глядя на идущую впереди оживленно беседующую пару. — Между прочим, ты заметила, что сегодня нас никто не поджидал на дороге? Наверное, с прошлого раза накушались…
— Да! — оживленно подхватила Валя. — Я тоже обратила внимание. Никого не было. А я, честно говоря, в глубине души очень волновалась. Сама упросила маму поехать, а сама потом думаю — а вдруг опять какие-нибудь бандиты пристанут? Вот будет ей… приятное путешествие. Очень боялась!
— Не думаю, что они снова захотят использовать этот трюк, — говорила я, вспоминая, с каким напутствием отпустила Вову.
Приветливые лица владельцев «Лендровера» и «BMW» даже у меня до сих пор стояли перед глазами, что уж было говорить о ребятах, в дополнение к ощутимым финансовым потерям понесшим еще и физические.
Впрочем, от разных прочих трюков, на выдумки которых, похоже, весьма хитер был враг, нас пока еще никто не гарантировал, и главный принцип, которым я сейчас предпочитала руководствоваться, можно было озвучить короткой фразой: «смотри в оба».
Револьвер снова торчал сзади, заботливо припрятанный под спинку жилета, на щиколотках были укреплены ножи, и в том же универсальном тайнике за поясом моих джинсов, но уже спереди, под руками, расположились несколько хорошо заточенных метательных звездочек.
Словом, я на все сто процентов готова была встретить врага лицом к лицу, не предполагая ни сном, ни духом, что специфика следующей его атаки будет настолько своеобразна, что не помогут ни ножи, ни остроконечные звездочки, ни даже револьвер.
— Игорь!! — разнесся на весь двор радостный клич, от которого в испуге вспорхнули ввысь мирно пасущиеся на травке голуби. — Ну наконец-то! А мы тут ждем, ждем…
Игорь, уже сменивший креативную разноцветную пижаму на обычный гражданский костюм, выйдя из дверей лечебного заведения, прямиком угодил в жаркие объятия любимой. В порыве чувств Валя, кажется, и не замечала, что у него почти полностью перебинтована правая рука, и из-под короткого рукава летней рубашки практически до самой кисти идет еще один дополнительный «рукав» из бинтов.
После непродолжительного, но весьма эмоционального обмена мнениями и последними новостями, мы всею дружною толпою вышли за ворота и стали устраиваться в машине.
Зорин-старший, в качестве полководца, устроился на переднем сиденье, а женщины и выздоравливающий пациент в тесноте да не в обиде разместились на заднем.
На обратном пути была такая же спокойная атмосфера, как и по дороге в больницу — никто не подрезал, не стремился прижать к обочине или заставить совершить какой-либо внеплановый маневр, и, подъезжая к летному городку, я даже немного расслабилась.
