— А это нормально, что такой шум?! — прокричала я в ухо Зорину.
— Да вообще-то нет, — и сам, кажется, слегка недоумевая, говорил он. — Здесь они уже должны приличную высоту набирать, такой слышимости не должно быть… Не знаю, почему так… Может, задание изменили.
Но так или иначе, с измененным заданием или с прежним, а буколическая картинка у озерка не складывалась. Вылеты продолжались около часа, и в продолжение всего этого времени мы не могли сказать друг с другом и слова.
Шашлыки были уже готовы, когда все «Медведи» наконец выползли из берлоги, и шум прекратился.
Но только было мы собрались снимать аппетитный деликатес с огня, как в небе вновь послышался рокот пропеллера, и над нашими головами завис тот самый старенький «Ми-8», который, если верить Зорину-старшему, их недруг использовал как личный автомобиль.
Вертолет спустился очень низко, открылась боковая дверь, и я увидела того самого гражданина из «Мерседеса», что совсем недавно встречал своего подвыпившего друга, выехав прямо на летное поле.
Свиридов слегка наклонился и стал что-то кричать, обращаясь к Зорину-старшему, но из-за работающих двигателей слов не было слышно. Тогда он сказал что-то, обернувшись в кабину, и вертолет еще немного сбросил высоту, вертя своими пропеллерами чуть ли не прямо над нашими головами.
Мощные вихревые потоки стали сносить заботливо разложенные на траве скатерти с тарелками, но нежданным «гостям», кажется, не было до этого никакого дела. Свиридов все продолжал что-то кричать, пришедшие в движение воздушные массы выдували из мисок салаты и закуски, а над мангалом, где «доходил до кондиции» почти готовый шашлык, образовалось целое серое облако, чем-то напоминавшее апокалиптический ядерный гриб.
Свиридову так и не удалось докричаться до Зорина, и диалога не получилось. На прощанье окинув удовлетворенным взглядом разрушения, которые произвел на поляне его визит, он скрылся в чреве вертолета, и через минуту железная стрекоза уже удалялась от нас в сторону авиабазы.
— Да-а-а… — протянул Зорин, глядя на первозданный хаос, образовавшийся на месте, где еще недавно так красиво и художественно были расставлены произведения кулинарного искусства. — Такого и специально не сделаешь…
— Ах!.. Константин Иванович!.. — чуть не плача говорила Валя. — Вот именно! Именно специально! И самолеты эти, и… сам он. Сам прилетел! Какие еще подтверждения нужны?!
— Да ну уж ты… — качал головой Зорин. — Это уж ты… хватила!
— А почему, пап? — вступился Игорь. — Вполне возможно. Я бы, например, даже не удивился. Кто сегодня руководит полетами?
— Сегодня?.. Сысоев, кажется…
— Ну вот! — сразу оживился Игорь. — А он — самый закадычный друг. Ты же сам мне говорил, что они со Свиридовым — не разлей вода просто. И в сауну вместе ходят, и в кабаки.
— Думаешь?.. — все еще как бы не желая верить, спрашивал Зорин-старший.
— Да что тут думать, — уверен! — пылко отвечал Игорь. — Он, когда в ту сторону летел, увидел нас здесь. Вот и послал весточку дружку своему. А тому какая разница? Ему ведь все едино, что «Медведи» с трех километров крейсерскую высоту наберут, что с десяти. Скорректировать, изменить немного задание, сказать, что так надо… в стратегических целях. Вот тебе и концерт готовый. Сначала эти над нами тут бреющие полеты отрабатывали, а потом и сам прилетел, точки над «i» расставил.
— Ну не знаю, не знаю, — не спешил соглашаться Константин Иванович. — Не знаю, может, ты и прав. Но сейчас-то все уже улетели, так что… можно собирать, что осталось. Если что-то осталось. Собирать и… зализывать раны.
Собственно, пока мужчины обсуждали глобальные вопросы, мы давно уже перешли к конкретным действиям, и в дополнительных указаниях не было нужды. Вновь расстелив на траве вовремя пойманную скатерть, мы с Валей собирали остатки провизии, которые еще годились в пищу, а Нина Петровна размещала их на этом импровизированном «столе». Но, конечно, былого великолепия достигнуть уже не удалось.
— Что теперь с шашлыком-то делать… — горестно сетовала Валя. — Мама так старалась…
— А ничего не надо с ним делать, — полная оптимизма, отвечала я. — Съесть его — да и вся недолга. Это ведь просто зола. Она полезная даже. А кому непривычно, может вообразить себе, что мясо черным перцем обсыпано.
— Перец — острый, — внесла конкретику Нина Петровна.
— Ну а это — специальный такой. Не острый.
Сполоснув в озере запылившиеся тарелки, мы с Валей выложили на них серые кусочки припудренного золой, но все равно источающего весьма аппетитные запахи мяса, Константин Иванович разлил по чайным чашкам вино, и жизнь постепенно стала налаживаться.
В возобновившейся тишине снова завязался доверительный разговор, и наш пикник уже почти приблизился к задуманному идеалу, когда снова послышался звук работающего двигателя.
На сей раз средства передвижения были наземными, но отнюдь не менее шумными. Огромный, столетней давности джип и обшарпанная «Нива» въехали на поляну и остановились у берега озера невдалеке от нас.
Из машин с шумом стала выгружаться веселая, исключительно мужская компания, доставая какие-то загадочные предметы, явно не предназначенные для «завтрака на траве».
Разговор наш снова прервался, и, томимые нехорошими предчувствиями, мы снова, не сговариваясь, ожидали несанкционированных вторжений в семейный праздник. Однако, увидев, что в качестве дополнительного аксессуара из багажников извлекаются ведра и сети, я поняла, что парни приехали порыбачить, и решила, что причин для беспокойства на сей раз нет.
Однако не прошло и получаса, как развернувшиеся события со всей наглядностью показали, что я ошиблась.
Оживленно переговариваясь, новые «гости» копошились у своих машин, надувая резиновую лодку и укрепляя какие-то конструкции на небольших деревянных поддонах. Закончив предварительные приготовления, они подошли вплотную к илистому берегу и тут разделились. Двое, сев в лодку, отчалили, энергично работая веслами и выплывая на середину озера, а трое оставшихся стояли на берегу, то и дело перекликаясь с товарищами, комментируя их действия и давая полезные советы.
— Всегда здесь так людно? — поинтересовалась я, наблюдая за происходящим.
— Да вообще в первый раз такое, — недоуменно отвечал Зорин-старший. — Обычно ни души здесь нет. Тишь да гладь. А сегодня… небывалое что-то.
— Это все он, — нахмурив брови, гнула свою линию Валя. — И с самолетами… и этих… этих тоже наверняка он прислал.
— Да ну уж ты… — снова возражал ей Константин Иванович. — Придумаешь тоже… Что он, по-твоему, только про нас и думает, что ли? Делать ему больше нечего!
— А что, так и выходит, — не сдавалась Валя. — Выходит, что только про нас и думает. Даже самолеты, и те нашел как использовать. Даже и этим сумел навредить. Любую мелочь к своей цели направит, ничего не пропустит!
