Помня о припрятанных в укромном месте подслушивающих и подглядывающих устройствах, я решила произвести небольшую разведку, чтобы выяснить, куда их можно установить. Понятно, что в сложившихся обстоятельствах установить прослушку прямо в квартире Свиридова у меня не было ни малейшей возможности, да и никто не давал гарантии, что свои коварные планы в отношении семьи Зориных он всякий раз обсуждал с любимой супругой.
Поэтому единственным плацдармом, более-менее пригодным для собирания компромата, оставалось рабочее место. И приходилось с сожалением констатировать, что об этом месте я пока не имела ни малейшего представления.
До конца смены Зорина-старшего оставалось около двух часов, и я посчитала, что этого времени как раз хватит, чтобы восполнить досадный пробел в моих знаниях.
Хотя мне и было известно, что в часть технических специалистов доставляет спецтранспорт, но судя по стабильно хорошо слышному гулу взлетающих и заходящих на посадку самолетов, находилась она не так уж далеко.
Дойдя до пункта, откуда Зорина забирал микроавтобус, и сориентировавшись на местности, я безо всякого труда определила направление своего пути. Дорога была только одна, и, несомненно, она вела именно туда, куда мне было нужно.
Использовать «фольк» я не планировала изначально, поскольку отправляться в подобное путешествие на собственной машине означало в корне загубить всю операцию. Вряд ли на этой укромной однополосной дороге было такое же оживленное движение, как на городской магистрали, и моя машина, в качестве белой вороны выставленная на всеобщее обозрение, несомненно, вызвала бы нездоровый интерес сию же минуту.
С удовольствием вдыхая свежий утренний воздух, я бодрым шагом совершала свой марш-бросок, ничуть не огорченная тем обстоятельством, что приходится передвигаться на своих двоих. Вдоль дороги, традиционно для этих мест, шла полоса довольно густой растительности, и этот небольшой лесок, помимо производства дополнительной порции кислорода, в экстренном случае мог послужить и неплохим укрытием.
Впрочем, идиллия закончилась быстро. Предчувствия не обманули меня — аэродром с прилегающей к нему инфраструктурой действительно оказался совсем недалеко, и тут уж ни на какие лесопарковые зоны не было ни малейшего намека.
Лесок закончился, и теперь на многие километры вокруг простиралась степь да степь. С правой стороны ее ограничивали технические и административные постройки, а слева открывались взору безграничные пространства взлетных полос, где стройными рядами располагалась самая разнообразная, современная и не очень, авиатехника.
О том, что посреди этого, открытого всем ветрам пространства меня будет видно, как на ладони, догадаться было совсем нетрудно. Поэтому оставшиеся метров пятьсот дороги, отделявшие край лесопосадки от ближайшего, довольно загадочного на вид технического объекта, за которым можно было спрятаться, я преодолела со скоростью спринтера.
Вновь оказавшись под сенью укрытия, я внимательно осмотрелась вокруг, определяя, куда направить стопы.
Вокруг было на удивление безлюдно, и ничто не показывало, что сейчас я нахожусь на территории одной из крупнейших в нашей стране действующих авиабаз. Не сновали туда-сюда озабоченные техники, не проходили к своим машинам важные летчики, не показывалось высокое начальство. Никто не готовился к взлету и не шел на посадку.
Лишь ряды застывшей в ожидании техники безмолвно свидетельствовали, что броня крепка и что без специального разрешения ходить сюда в гости не стоит.
Неприязненно скользнув взглядом по ряду ракетоносцев «Ту-95», доставивших нам столько дискомфорта на недавнем пикнике, я с чувством приятной ностальгии задержалась на нескольких разномастных «Сушках», знакомых мне по предыдущей работе, и с особым уважением выделила транспортно-десантный «Ми-26» — незаменимый в некоторых отдельных случаях вертолет, в приятной полезности которого я неоднократно убеждалась лично.
Было здесь и несколько «Ми-8», все не слишком новые и не особенно презентабельные на вид, явно — «рабочие лошадки», на которых обучают новичков. Но «такси» Свиридова, стоявшее несколько в стороне, выделялось изношенностью даже на этом, не слишком блестящем, фоне. Сейчас, получив возможность разглядеть этот вертолет внимательнее, я как-то уже и не особенно удивлялась, что он использует его для личных нужд.
«Списанный, наверное, какой-нибудь, — машинально думала я, осторожно пробираясь поближе к строениям, на вид определенным мною как административные. — Оставили в части на правах металлолома, да и катаются себе, счастливцы».
По мере приближения к зданиям в поле зрения начали появляться и люди, так что я замедлила темп и удвоила внимание.
Вот, прямо перед моим носом, весь погруженный в какие-то свои думы, прошел пожилой мужчина в форме, очень похожей на форму Зорина, неся куда-то какую-то железяку. Потом, выворачивая из-за очередного угла, я чуть было не столкнулась с компанией летчиков, оживленно переговаривающихся между собой. Наконец, когда я находилась уже совсем рядом с самым солидным и, наверное, главным зданием из всех, расположенных здесь, я увидела, как открываются двери, выпуская наружу довольно многочисленную группу товарищей. Среди них взгляд мой моментально выделил Свиридова.
Товарищи тоже о чем-то говорили, уже не просто оживленно, а весьма сердито. Судя по выражению лица Свиридова, можно было предположить, что именно он недоволен больше всех.
Багровый от ярости, он гневно выкрикивал что-то в пространство, и, даже не имея возможности расслышать слова, я ни минуты не сомневалась, что большая часть из них — нецензурные.
Рассерженные товарищи проследовали вдоль здания, на ходу доставая из карманов сигареты и зажигалки. Это обстоятельство, на первый взгляд совершенно незначительное, вызвало у меня прилив энергии и энтузиазма, снова переключив мозг на мысли об основной цели, с которой я, собственно, и явилась сюда.
Еще по дороге в часть, перебирая в уме все возможные места, куда имело бы смысл поставить прослушку, я останавливалась на курилке, как на варианте наиболее предпочтительном.
На военном объекте, где все сплошь и рядом чрезвычайно взрывоопасно, места для курения наверняка должны были быть и очень обособленными. Эта обособленность в сочетании с самим процессом бессмысленного сосания сигареты, на мой взгляд, создавала просто идеальные условия для доверительных разговоров.
Вряд ли Свиридов давал задания своему «взрывному» другу Митяю прямо у себя в кабинете. Подобные наставления требуют обстановки интимной и укромной. Конечно, вполне могло оказаться, что упомянутый Митяй не входил в число сотрудников авиачасти. Тогда такой разговор должен был происходить где-то на нейтральной территории, например, в том же «мерсе». А если все-таки входил, «плацдармом» для подобных бесед может быть только курилка. Больше негде.
Проблема была в одном — я не знала, курит ли Свиридов.
И вот, естественный ход событий самым блестящим образом подтверждал мои предположения, подводя под призрачную надстройку вполне солидный и реальный базис.
