Предварительно созвонившись, я объяснила, что мне нужно, и уже через четверть часа информация с мини-камеры и диктофона была переведена на носитель, с которого ее мог считать обыкновенный смартфон.
Словесно и материально отблагодарив своих друзей, я вернулась в машину и, не тратя даром золотого времени, тут же начала просмотр видеоматериалов.
Поначалу «кино» не было особенно интересным. В курилку то и дело заходили люди и в форме, и в спецодежде, и просто в штатском, пару раз мелькнули даже Свиридов и Митяй, но все это было не то. И тот и другой приходили в большой компании, а разговор, который я так надеялась услышать, должен был происходить в атмосфере приватной и доверительной, при полном отсутствии свидетелей.
Поглядывая на таймер, отмечавший время записи, я с грустью констатировала, что, судя по этому времени, рабочий день уже приближается к концу, а ничего похожего на тайное совещание я так и не наблюдаю.
Лишь в самом финале, когда число «посетителей» в курилке заметно уменьшилось и появляться они стали реже, я наконец увидела то, чего так долго ждала.
Сосредоточенно глядя в пространство, в тесную «щель» вошел Свиридов и, едва лишь он успел прикурить сигарету, следом появился Митяй.
Камера записывала только видео, и хотя при желании мои гениальные ребята легко смогли бы объединить изображение и звук, я не просила их об этом, поскольку хотела сэкономить время.
Вот и сейчас, найдя, что мне нужно, я решила не смотреть дальше. Отметив время и дождавшись, когда Митяй и Свиридов покинут курилку, я взялась за прослушивание диктофона. На видео оба они минут десять с сосредоточенным видом беззвучно шевелили губами, из чего я сделала вывод, что разговор был серьезный.
Найдя на диктофонной записи тот же отрезок времени, я сконцентрировалась и приготовилась слушать.
— Что скажешь? — раздался голос Свиридова.
— Думаешь, они? — вопросом на вопрос ответил второй голос, по всей видимости, принадлежащий Митяю.
Тогда, на пикнике, в общем гаме этого голоса не было слышно, и на слух я не могла идентифицировать, но на видеозаписи не было третьих лиц.
— А кто же еще?! — эмоционально воскликнул Свиридов.
— Слишком уж круто для этих лохов, — спокойно отметил Митяй.
— Разве что круто, а так… Кто еще это мог сделать? И главное — никаких следов. Деда этого вызывал, так он, похоже, и не догадался даже, о чем речь идет. Чист, как стекло, будто вчера родился. Я ему и так и этак пытался намекнуть — ноль эмоций. Уставился на меня, как баран на новые ворота, и хоть бы что! Это получается, пацан, что ли, сделал, Игорек этот? Сделал, а папке не сказал?
— С ними последнее время телка какая-то постоянно тусуется. Я ее на поляне видел, когда «рыбку ловить» ездили.
По тону Митяя можно было понять, что он усмехается.
— Да, мне мужики тоже говорили. Там на дороге, когда встретили их… Мои-то ушли, а тех, кого мне Черный в подмогу прислал, она, говорят, так отделала — в больницу пришлось везти.
— Прямо в больницу?
— Ну, может быть, не «прямо», но хромают сейчас оба.
Послышался смех.
— Ловко, — одобрил Митяй. — А кто это такая, вообще? Что-то борзая больно.
— Да мне наплевать, кто она такая, — с досадой проговорил Свиридов. — У меня и без нее проблем выше крыши.
— Черный давит?
— Давит — не то слово. Вчера вечером был у него, думал, отыграюсь, а вместо этого еще глубже завяз. Специально, что ли, делают… суки.
— Так чего же ты ждешь? Форсируй события, — многозначительно сказал Митяй.
— Да вот уж и сам думаю, что пора. Иначе мне край. Я уж ему пообещал, что скоро все будет, он следит тоже. Умник, блин! Знает, что там хороший кусок, специально подстраивает, чтобы я поглубже сел.
— Хочет весь его разом себе и забрать?
— Наверное. Денег кто же не хочет? Их все хотят. А Черного ты знаешь. Я ему пообещал, что сделаю, и если он увидит, что ничего нет, он и сам может что-нибудь… сделать.
— Тогда форсируй. Если других вариантов нет…
— Откуда? Разве кредит взять.
Собеседники снова засмеялись.
— Да, на Черного кредитов не напасешься, — с пониманием произнес Митяй.
— Это точно. И без того проблем выше крыши, а теперь этот вертолет еще. Надо же, как ловко сделали, гады! И свалить не на кого.
— Скажешь, что террористы. Ваххабиты исламские, — усмехнулся Митяй.
— Я-то скажу, но если в террористов не поверят и порчу повесят на меня, это опять расходы. Все знают, что я на этой старой кастрюле летаю…
Свиридов пробормотал что-то не совсем внятное и, по-видимому, не очень цензурное.
— Где мне на все денег набрать?
— Форсируй, — решительно повторил Митяй.
— Да я и рад бы, только как?
— Как? Да мало ли как. Варианты всегда есть. Вот, например… например, ездят же они на перевязки. Ежедневно и регулярно, без праздников и выходных дней. Кстати — вдвоем. Он и телка эта борзая. Вот и… думай. Одним махом всех побивахом.
— Снова ребят отправить?
— Зачем ребят? Чтобы сразу виноватых нашли? Нет, это поумнее нужно сделать. Так же, как они с этим вертолетом. Чтоб и комар носа не подточил.
— А поконкретнее? Советуй, ты же у нас главный стратег.
— Поконкретнее? — задумался Митяй. — Насчет «поконкретнее», это подумать надо. Они там тебе что сделали? Гидросистему испортили? Жидкость слили? Так вот и нам нужно что-то подобное… тоже что-нибудь испортить, да так, чтобы ни следа не осталось.
— Подумай, Митя, я в долгу не останусь, — многозначительно произнес Свиридов.
— Подумаем, подумаем. Варианты всегда есть.
После этих слов все стихло, и довольно долгое время из моего телефона, на котором я прослушивала запись, не доносилось ни звука.
Потом снова послышались голоса, но в этот раз совершенно незнакомые. Они оживленно и весело обсуждали происшествие с вертолетом.
Послушать, что думают об этом событии сотрудники базы, мне, наверное, тоже было бы полезно, но, учитывая новости, которые узнала я из непродолжительной беседы Свиридова и Митяя, прослушивание остальных записей я решила отложить на потом. Сейчас мне самой необходимо было кое о чем подумать.
Глава 8
Вскользь оброненные Свиридовым слова «думал, что отыграюсь» могли означать только одно.
«Похоже, ко всем прочим вопиющим недостаткам наш уважаемый Николай Юрьевич одержим еще и страстью к карточной игре, — размышляла я. — Занятно. Выходит, на данный момент он по уши в долгах, и для того, чтобы рассчитаться, ему необходимо «форсировать» какие-то события».
