— Только не грузись, зай, — Стэф подала мне руку. Я приняла ее, поднялась и медленно поплелась вверх.
— Даже протрезвела, кажется, — преодолев лестницу, с обидой пожаловалась подруге. — Столько пить, и все зря… А ведь я коньяк даже не люблю. И ушибы ноют. А вдруг перелом?
— Где?
— Мало ли, где-нибудь, — неопределенно повела рукой я. — Может, мне в больницу съездить?
— А почему нет? — задумчиво проговорила Стэф. — Побои снимем! Скажем, это Роджер тебя так! Вон, скула уже яркими красками наливается.
Последнее заявление меня здорово напугало. Гораздо сильнее, чем любой перелом. Потому что мой таинственный адвокат прямо сказал — вести себя тихо, ни с кем не ругаться, в скандалы не лезть, внимание не привлекать. А как его не привлекать с синяком на пол-лица?
— А вот и я, красави… кхе-кхе… — улыбка сползла с губ соседа, стоило ему увидеть мою роскошную физиономию. — Ладно, давайте двери открывать.
В свою квартиру я входила, затаив дыхание и прислушиваясь. Все было тихо и спокойно. Пробежавшись по комнатам, благоневерного все же не обнаружила. Зато наткнулась на включенный в кабинете мужа макбук. Обычно я обходила эту комнату стороной, так как Родж в последнее время жутко нервничал, если трогала хоть одну его бумажку, чертеж или деталь… В свете последних открытий становилось ясно, почему: он ведь старательно разбазаривал совместно нажитое, чтобы мне не досталось ни цента.
И вот, замерев напротив монитора со встроенной в него компьютерной системой, я смотрела, как там сворачивается один электронный документ и разворачивается второй, в который вставляют до боли знакомую картинку — в точности такую же, как показывал мне адвокат утром. Домик на южном континенте. Сверху появилась приписка: “Этот будет продаваться с середины юния. Пока он сдан по договору аренды. Цена указана на фото. Торг не уместен. Найдешь клиентов — звони в любое время, обсудим”.
Документ сохранили под названием “риелтору”, свернули и, открыв сеть, полезли в электронную почту. Видимо, отправлять указания по продаже.
Нащупав рукой спинку стула на колесиках, я подвинула его ближе и села, позабыв о боли в ребрах и разбитом лице. Все-таки продает. Нет, не так. Все-таки у нас есть дом на юге. У нас, а не у него одного! Потому что это он категорически запретил мне работать, с криками и битьем себя в грудь: мол, я мужик, я принесу в дом денег, сколько тебе будет нужно! И ведь носил поначалу. И жили мы как-то неплохо… Когда-то. Сколько прошло лет? Шесть? Семь? Куда же все подевалось? Куда пропал мой жгучий южанин, сделавший предложение на берегу Воскресного озера под живую музыку?
— Кэт? — в комнату заглянула Стэфани. — Ты куда пропала? Где обещанные угощения?
Я хотела было ответить, но тут краем глаза заметила, как спешно сворачиваются все открытые программы и документы. Повернув голову, успела заметить заставку на макбуке — море на закате дня. В течение следующих нескольких секунд экран потемнел, процессор, работавший почти бесшумно, затих, и я громко вздохнула.
— Удаленный доступ? — со знанием дела спросила Стэфани. — Наверное, и дверь также заблокировал, сменив данные. Вот ведь какую сволочь ты взрастила.
— Почему я? — уточнила на автомате.
— А кто же? Ты ему вместо матери: стирала, есть подавала, пылинки сдувала, все капризы выполняла.
— С матерью не так удобно, — зло усмехнулась я, по-прежнему глядя на черный монитор. — С ней сексом не позаниматься, когда приспичит.
Во мне начала подниматься злость. Не такая, как раньше. Эта не вспыхнула на пустом месте, как обычно бывало. Муж знал о том, как быстро я могла загореться, накричать, даже угрожать, но и отходила также стремительно, тут же сама стыдясь случившегося. Родж и приучил меня стыдиться собственного характера, а потом сам же и заскучал. О, я помнила, какой досталась супругу… Жгучая брюнетка с искрящимся взглядом и сотней идей в голове. Мне прочили неплохую карьеру и приглашали работать в именитую ювелирную сеть, ведь наделять шедевры мастеров капелькой волшебства и очарования может далеко не каждый. А я могла. Делилась внутренней силой с предметами, и они становились особенными, неповторимыми. Теперь же я могла лишь злиться и сжимать кулаки от бессильной ярости.
— Я его раздавлю, — шепнула тихо, глядя куда-то в пустоту. — Уничтожу. Только сперва проясню кое-какие моменты. Нужно собраться…
— Что ты там бормочешь, зай? — Стэфани с энтузиазмом рылась в баре Роджера. — Слушай, а что если мы откупорим эту бутылочку? Я как-то пила такое, оно дорогое безумно…
— Открывай, — кивнула я, поднимаясь. — И сыр сама нарежь, ладно? Мне нужно пока собрать кое-какие вещи.
— Куда ты спешишь? Роджер, кажется, на работе, а значит…
— Он выключил макбук, — прервала я подругу, отодвигая при ней картину и набирая пароль от сейфа. Не подошел. Роджер и его сменил.
Усмехнувшись, вернулась к столу и, подняв голову, попросила:
— Иди, Стэф, накрывай нам. Думаю, минут пять есть. Пока не приехала полиция.
— Не поняла.
— Он понял, что я в доме. Видимо, уведомление пришло. Наверняка обратился в правоохранительные службы. Так что…
— Я пошла нарезать сыр! В контейнер сложу, у меня съедим… — отозвалась подруга, выбегая из кабинета. Я же опустилась на корточки, вынула один из ящиков стола, засунула руку внутрь, с легкостью продавливая двойное дно и, подцепив его длинным ногтем, потянула на себя. Да, муж вычеркнул меня из списка приближенных лиц, но забыл, что за столько лет я узнала о нем многое. Вынув из тайника пакетик с наличкой, еще какой-то конверт и, к моему удивлению, связку ключей, выложила все это добро на стол. Роджер давно перешел на “умные” замки, считывающие данные с отпечатков пальцев, сетчатки глаз и узнающие наши голоса. Ключи же были вполне обычные, штук пять на небольшом железном кольце. Однако для чего-то он прятал их…
Решив не брезговать ничем, сложила все добытое себе в сумочку и отправилась в спальню. Там переоделась в более удобные джинсы, рубашку, взяла несколько пар нижнего белья и пару свитеров на смену. Все утрамбовала в небольшую сумку для фитнеса. Адам Боннер говорил, что муж приползет ко мне сам буквально через пару дней, поэтому много вещей брать не стала.
Выскочив на лестничную клетку, спрятала обе сумки — дамскую и с одеждой, в небольшую нишу за лифтом и вернулась домой, на кухню.
— Наконец-то! — Стэф протянула мне полный бокал рубиново-красного вина. — За нас, за девочек!
Я улыбнулась, присела рядом и отпила немного приторно-сладкой жидкости.
— Вкусно, — сообщила, прикрыв глаза от удовольствия. — Не знаю, насколько это вино дорогое, но на такое денег не жалко.
— Нищие вообще довольно-таки щедрые люди, — засмеялась подруга. — Чем меньше у человека денег, тем больше он расположен ими делиться. Слушай, а чего ты не собираешься в панике?
— Все равно как следует собраться не успею, — пожала плечами я. — А бегать и скидывать в чемоданы все, что под руку попадется — глупо. Половина барахла окажется ненужной, вторая половина того не стоит.
