— Ее зовут Донна Боннер.
Боннер… Жена? Мать? Сестра? Дочь?.. Да плевать, кто! Какая мне, в сущности, разница? Никакой! Только пальцы свело от напряжения, с такой силой я сжала сумочку.
— Не понимаю, зачем это нужно? — вопрос был задан с излишней резкостью. — Мог бы и спросить, хочу ли я лететь непонятно куда, чтобы знакомиться с… кем бы она не была.
— Зачем? Мы потратили бы лишние слова и время. И ты все равно полетела бы.
— Ты так в этом уверен? — я вздернула бровь и усмехнулась. — Знаешь, мне надоели эти игры, Адам. Я спрашиваю тебя о чем-то, а ты делаешь вид, что не слышишь, или переводишь тему. Почему бы просто не быть со мной честным? Разве я не заслужила?..
Он прервал меня не дав договорить. Ударил по тормозам и, развернувшись, посмотрел. В упор.
— Хочешь поговорить о честности, Кэтрин? — спросил он таким тоном, что у меня мурашки по коже побежали от холода. — Давай, я не против. Вернёмся к твоему звонку из квартиры Стэфани Кирк. Помнишь? Поздний вечер, ты бессвязно пытаешься объяснить мне, что кое-что забрала из кабинета Роджера.
Наверное, я побледнела, потому что прямо-таки ощутила, как кровь отлила от лица, и тут же зашумело в ушах. Бах-бах! Это сердце отбивало свой бешеный ритм, оглушая меня.
— Напомни, что ты взяла, — он беспечно протянул руку к моему плечу, стряхнул невидимые пылинки и снова уставился на меня. Не мигая.
Сделав глубокий вдох, я прошептала:
— Деньги. Южные…
— Кроме денег, — снова перебил Адам.
Я хотела рассказать ему это, и уже давно. Только нужен был удобный момент. Хотелось поговорить спокойно, объясниться, рассказать все, когда Боннер будет в благодушном настроении… И вот дождалась.
— У него в столе был тайник, — сказала, чувствуя, как сердце пропускает удар. — Там были ключи. Старые. Такие знаешь, от ретро-замков. Целая связка. Они… они теперь вшиты в подклад моей сумочки.
— Я понял, о чем ты. Такими пользуются многие на юге, они только для северян непривычны. — Адам продолжал неотрывно смотреть мне в глаза. — Здесь мало кто запирается на чип-ключ, а многие и вовсе оставляют двери открытыми, не доверяя электронике, но накладывая магическую защиту.
Мы помолчали. Несколько бесконечно долгих секунд я удивленно смотрела на некроманта и все-таки произнесла мысли вслух:
— Ты знал. Что я забрала из квартиры нечто, кроме денег.
— Разумеется, — он усмехнулся, но как-то зло, неправильно. — Ты была слишком взволнована во время звонка, и вряд ли стала бы беспокоить адвоката, чтобы поделиться новостью о деньгах, которые взяла у мужа. А на следующий день в вашу квартиру проникли неизвестные, и все там разнесли. Что-то искали и долго. И, знаешь, они вряд ли шли за ключами, Кэтрин. То есть, любой старый замок можно взломать, и сделать это гораздо проще, чем справиться с системой безопасности в квартире Поука. Не находишь, что в их логике нет смысла?
Я находила, и ещё как.
— Потому что там лежали не только ключи, — проговорила тихо, глядя, как появляются желваки на скулах Адама.
— Что еще, Кэтрин?
— Перстень, фонарик и часы, — выдохнула я, разом почувствовав, будто гора с плеч упала. — Там было несколько предметов, и я забрала все, решив, что Роджер не стал бы прятать их просто так.
— Где они?
Он так зло смотрел на меня, так не похоже на того Адама, каким был ещё час назад… И я вдруг остро ощутила, что мы где-то в глуши, вокруг лес, а впереди кованые железные ворота, за которыми виднеется небольшой двухэтажный дом. И ни единой живой души вокруг, кроме нас двоих.
— Я спрятала их в квартире Стэфани, — солгала, продолжая смотреть вперёд. Дом явно находился в запустении, хотя тропинка, ведущая к нему, была тщательно расчищена от веток и листьев.
— Кэтрин, — мне показалось, что голос Боннера стал мягче и спокойнее, — посмотри на меня. Я все тот же, и не причиню тебе вреда. Если ты хочешь услышать от меня правду, то тоже должна быть откровенной.
— Где мы? — я прекрасно слышала Боннера, но подозрения уже посеяли зерно сомнений в душе, и теперь стало не по себе.
— В моем доме. Точнее, будем там через пару минут, — ответил он, впервые не таясь и не выкручивая правду наизнанку. Покинув авто, Адам подошёл к воротам и открыл их вручную, после чего въехал и все повторил, уже закрывая их.
А я… я вдруг пропала, ушла в себя, прислушиваясь к собственному дару и не понимая, что не так. Казалось, что где-то, совсем рядом, есть вещь, нуждающаяся в моей помощи, она звала меня, просила ее заметить и восстановить. Она заражала меня тоской и унынием, а я никак не могла понять, где ее искать.
Покинув авто, пошла вперёд по тропинке, прислушиваясь к чувствам, стараясь уловить связь с вещью и с любопытством осматривая все вокруг.
У дома был разбит сад из самых разных плодовых деревьев, они были в цвету, но сильно “одичали” без должного ухода. Сама постройка смотрелась очень гармонично и уютно: на первом этаже была небольшая веранда, за которой, словно большие грустные глаза, виднелись панорамные окна, зашторенные изнутри выцветшим от солнца гардинами. Из крыши выходил дымоход, и я живо представила себе камин в центре гостиной, отделанный голубым мрамором…
Так, рассматривая дом, я приблизилась к нему, совершенно позабыв обо всем остальном, включая Боннера и наш с ним разговор. Присев у первой ступени, коснулась ее кончиками пальцев и задержала дыхание. Вот и ответ. Меня звала не какая-то определенная вещь, нет… весь этот дом просил о помощи, приглашая внутрь и уговаривая больше не бросать его.
— Кэтрин, иногда ты меня пугаешь, — рядом со мной встали два здоровенных чемодана. — У тебя сейчас вид совершеннейшей психопатки.
Я поднялась, пошатнувшись, схватилась за плечо некроманта и спросила, глядя на него затуманенным взглядом:
— Что произошло в этом доме?
Боннер обхватил меня за талию, чуть отклонил голову и всмотрелся в мое лицо. Увиденное ему явно не понравилось.
— Что такое? — спросил он, хмурясь. — Предлагаю уехать.
— Нет! — выкрикнула, с ужасом качая головой и пытаясь выбраться из надежного захвата некроманта.
— Не понял.
Боннер не отпускал, смотрел зло и с нетерпением.
— Этот дом нуждается во мне. Знаю, звучит дико, но я его чувствую.
Адам замер, медленно обернулся к окнам первого этажа, усадил меня на лестницу и, склонив голову сначала вправо, затем влево, до хруста в шее, стал закатывать рукава рубашки. Справившись, он чуть приподнял штанины брюк и встал на одно колено, после чего велел мне сидеть тихо, а лучше уйти в машину.
Только я осталась, не в силах пошевелиться, завороженная таким сосредоточенным серьезным некромантом, творящим некий ритуал. Никогда не видела ничего подобного…
