“Любопытство — губительная штука”, — говорила я себе, распарывая маникюрными ножничками тонкую ткань и предвкушая повторную встречу с вещами из тайника супруга.
Первым в моей руке оказался старый фонарик, и я выложила его рядышком, на кровать. Следом попались часы. В неясном свете свечей они выглядели необычно, словно имели чуть заметную голубоватую подсветку. Как завороженная, я смотрела за шагающей вперед секундной стрелочкой… Тик-так-тик-так… И сердце стучало в такт, и дыхание подстроилось, участившись.
В какой-то момент я приложила их к собственному запястью, и обнаружила, что они мне идут, несмотря на мужской фасон. Только вот время немного отставало и, сверившись с визофоном, я решительно подкрутили заводную головку. Часы встали, оглушив тишиной.
Нахмурившись, я прислушалась к дару — ничего, вещь работала, больше того — сейчас от нее просто разило магией. И, в тот самый миг, когда, пожав плечами, я собиралась отложить часы в сторону, кто-то прошел мимо моей комнаты.
Жалобно скрипнули доски, и еще раз…
— Это Боннер, — шепнула я, чувствуя себя деревянной куклой, не имеющей возможности шевелиться.
Облизнув пересохшие губы, рванула к выходу, схватив старый фонарик и включая его на ходу. Со страхами нужно бороться! Или я посмотрю им в лицо, или они сожрут меня изнутри.
Моя дверь открылась на удивление тихо, а вот фонарик не пригодился. Там, за пределами комнаты, было светло, как днем! Снова скрипнул пол — уже где-то внизу, а после раздались частичные отголоски женского голоса:
— …наверху. Сходи…
Моргнув, я открыла глаза уже в темноте, сжимая в руках старый фонарик и буквально холодея от ужаса.
“Тик-так, тик-так”, — заговорили часы, и этим меня пробудили. Освещая дорогу фонариком, я добежала до двери Боннера не помня себя от страха. Толкнув ее от себя, вбежала внутрь и тут же оказалась схвачена намертво. Кажется, я визжала, и сильно….
— Успокойся, Кэтрин! Кэти!! Да что с тобой?! — голос Адама пытался стать моим голосом разума. Не выходило. Я еще металась из стороны в сторону, когда он, на миг отпустив, схватил за плечи и ощутимо встряхнул. Клацнули зубы, едва не отвалилась родная челюсть, зато помогло.
— Это ты, — выдохнула, увидев наконец, что передо мной Боннер. И тут же бросилась к нему на шею, прижимаясь всем телом. — Там кто-то был! Внизу… Я тебе клянусь. И свет горел!
— В доме никого, кроме нас нет, — он гладил меня по спине, по голове, крепко обнимая и даря чувство защищенности.
— Откуда ты…
— Проверяю прямо сейчас. Здесь только мы. — Он немного помолчал, прислушиваясь к моему сбитому дыханию и предположил: — Дом старый, впечатлений много — возможно, тебе приснился кошмар?
Я уже и сама не знала. Только вот уходить из надежных некромантских объятий совсем не хотелось. Казалось, сделай я хоть шаг назад, тут же умру от разрыва сердца.
— Кэти, — голос Адама изменился: все такой же успокаивающий и спокойный, но в нем появились нотки чего-то еще…нехорошего. — А что ты делала перед тем, как появилось видение?
Он больше не называл произошедшее кошмаром.
— Ничего особенного, — шепнула я, пытаясь припомнить в деталях, чем занималась. И бледнея от понимания…
— Ложь, Кэти, — его руки продолжали гладить мою напряженную спину. Замедляясь, усиливая нажим. — Слышишь? Кажется, само время отсчитывает секунды для неумелой лгуньи, намекая, что пора исправиться и сказать дяде адвокату правду.
Я забыла как дышать. Часы… Чертовы часы тикали, судорожно сжатые в моей руке. Замерев, подбирала нужные слова и объяснения. О да, они намекали, буквально вопили, что я — идиотка, небрежно воспользовавшаяся чьим-то артефактом, теперь снова излучающим легкое голубоватое свечение. Непроверенным, украденным артефактом.
— Мне не спалось — начала я, немного отстраняясь от крепкого теплого надежного тела потрясающе пахнущего мужчины. Он не противился этому, напротив, отпустил без колебаний и тут же сложил руки на груди, натянув на лицо маску вежливого интереса. Только в глазах буйствовала тьма. Я видела это, потому что чертов фонарик — тоже украденный — продолжал освещать комнату.
— Слушаю, Кэти, — подбодрил меня некромант, одобрительно кивая. — Мне вот тоже не спалось, и я читал. А ты?..
— А я вспорола подклад сумочки и вынула вещи, взятые из тайника Роджера.
Меня пробрал озноб, и я протянула Боннеру “контрабанду” с севера. Тот даже не подумал принять мой щедрый дар.
— Это те самые вещи, из-за которых вскрыли вашу супер защищенную квартиру и перевернули все вверх дном? — будто невзначай, задумавшись, уточнил Адам.
Я пожала плечами и, помедлив, кивнула.
— Те, из-за которых, предположительно, пришлось исчезнуть твоему мужу?
— А э-э… Да.
— Которые спрятаны в квартире Стэфани Кирк? — закончил Адам, и лицо его все-таки отразило бешенство, поднимающееся изнутри.
— Да, это они! — выпалила я, тряхнув перед его носом этими чертовыми находками. — Забирай.
— К чему они мне? — искренне удивился Боннер. — Только ненормальный будет прикасаться к вещам, пропитанным чужой магией, без должного осмотра и понимания, что они из себя представляют.
Шах и мат. Ну, почти…
Да, я признавала свою вину, но только за последнюю ложь. Потому что вещи не представляли собой прямой угрозы. Уж мне ли не знать? Щелкнув фонариком, я погрузила нас в темноту, освещаемую только обманчивым светом луны в открытом окне. Так было легче говорить.
— Я артефактор, Адам, — шепнула тихо, тщательно подбирая слова — и просто не могу пройти мимо. Или не взять их в руки, как ты. Подобные вещи мы чувствуем. И к “плохим” не прикасаемся, находя иные пути оказания помощи. Но, как правило, для артефактора нет “плохих”, потому что мы для них — лекари. Они притягивают, просят, рассказывают и… повелевают нами, если можно так сказать. Манят, зовут. Некоторых сводят с ума. У меня не было практики много лет, и теперь каждый зов — сродни глотку свежего воздуха после душного помещения. Да, мои действия тебе кажутся абсурдными, но иначе я просто не могу.
Взявшись за ручку двери, я собралась выйти в коридор, снова чувствуя безотчетный страх, сковывающий все внутри. Безумно хотелось остаться, но напрашиваться и снова видеть укор в черных глазах было выше моих сил. Лучше вернусь к себе, обдумаю все и…
На плечи легли сильные руки, чуть сжав их и потянув назад. Я отступила от двери, обернулась и задержала дыхание, глядя на смутные очертания лица Адама и ожидая, что он скажет.
Только слов не было. Был мрачный взгляд, складка между бровей, кивая линия губ… А потом он взял меня за руку и повел за собой. Через одну комнату в другую, где и нашлась кровать, застеленная теплыми одеялами. Еще там был огромный стеллаж во всю стену с кучей корешков книг, массивный шкаф и пустой стол, рядом с которым лежала гора белой ткани, еще недавно закрывающей мебель.
