— Так как его записать? — снова вмешалась акушерка.
— Двойным именем, — ответила вместо меня Мари. Они отошли в сторону для уточнения формальностей, но вскоре племянница вернулась, прижалась к моему плечу и тихо сказала: — Я видела в твоих воспоминаниях дедушку Морта. А в видениях Кэтрин Гордона. Эти двое — одно лицо, только ваш сын темноволосый и цвет глаз унаследует от Кэт. Очень красивый мужчина.
Я усмехнулся и приобнял Мари, поцеловав в макушку. Затем подошёл ближе к жене, сел рядом с ней и дотронулся до причмокивающей мордашки сына. Вот вам и загадочный незнакомец. От груди оторваться не может.
— Хочу позвонить Стэфани и родителям. Подержи его, — вдруг всполошилась Кэти, протягивая мне кряхтящий комочек. — Ну же, Адам, кто обещал ночевать у его люльки и всячески помогать?
Я обещал.
Осторожно забрав драгоценную ношу в свои руки, поднялся с кровати и отошел в сторону, чувствуя, как внутри разливается тепло.
К слову, то что малыш еще будучи в утробе матери, принял меня, было настоящим даром. Он не испытывал дискомфорта от нашего с Мари присутствия, в то время, как в палате за время родов сменилось три акушерки — они просто не выдерживали натиска наших аур. Моей и племянницы.
И вот я стоял, любовался сыном, уже не понимая, как мог минуту назад сравнить его с гномами, и слушал щебет Кэти. Она уже сообщила радостную новость родителям и теперь повторяла все для Стэфани, периодически косо поглядывая на меня.
Я не одобрял их общения даже после трехлетней реабилитации. Но и запретить его полностью не мог, приходилось считаться с мнением любимой женщины.
Суд оправдал Стэфани Кирк, признав факт ментального насилия над ней, но я точно знал, что начинали они с Поуком проворачивать сделки с перекупкой чужих изобретений по доброй воле.
Кэт простила подруге все, а я нет.
Что касается Поука — его судили и вменили в вину двадцать три случая ментального насилия над личностями. Дар менталиста был отнят, память частично удалена, а сам мерзавец сослан в далёкий городок некоей провинции, название которой озвучивать запретили. Он остался жить, но теперь не знал ни своего имени, ни кем был раньше. Ему предстояло начать жить с нуля, без посторонней помощи и без связей матери. Место ссылки не разглашалось.
Всем жертвам, пострадавшим от вмешательства Роджера, были выплачены минимальные компенсации с его счетов, так что даже Дом Доминика Тафта ушел с молотка.
Элен Поук после слушания сильно сдала и собиралась покинуть должность, но ей не дали уйти, закрыв глаза на "провинности сына". Узнав о Мари, она стала просить о встрече, и теперь племянница поддерживала с бабушкой связь, одновременно обучаясь ментальной науке. Хоть и тайно. Потому что Донна, как всегда, против.
После того, как Мари обнародовала наличие у нее сразу двух сильных даров, был создан целый комитет по надзору за магами. Отныне всех детей проверяли на наличие “побочных” сил, помимо основных, также организовывались рейды и по осмотру взрослых магов. Как итог, были найдены и обезврежены еще около десятка людей, подобных Роджеру Поуку. Он создал прецедент в праве, но, увы, не был первым и не был последним негодяем, возомнившим себя лучше других.
— Адам! — Кэти помахала мне визофоном. — Фил звонил. Он привез товар в мою лавку, нужно ехать туда.
— Будет сделано, — улыбнулся я, обрывая воспоминания и передавая ребенка новенькой акушерке. Четвертой за шесть часов.
И снова задумался, кем же станет наш сын, что так спокойно принимает ауру некромантов, путешествует во времени и гордо зовется двойным именем Гордон Морти?
Впрочем, зачем гадать? Впереди у нас много лет жизни, и я все увижу сам.
© Ника Ёрш
