И я дошла до акта вскрытия, и, видимо, здорово изменилась в лице, и даже рукой за горло схватилась, потому что, если бы не мой пустой желудок, вырвало бы меня точно. Игорь сделал знак бармену, и тот мигом принес и поставил на стол бутылку коньяка, два бокала и тарелочку с нарезанным и посыпанным сахаром лимоном. Он разлил коньяк, и Игорь, взяв свой бокал, почти приказал мне:
– Пей! Иначе не выдержишь! Это и мужику читать не под силу.
И я выпила, потому что мне это было действительно надо. Правда, мне не полегчало, и Игорь, поняв это, уже сам снова налил. Вторая порция помогла, и я перевела дух – да-а-а, это было чтение не для слабонервных!
– Сигарету дай! – попросила я.
Игорь не только дал мне сигарету, но и зажженную зажигалку поднес. Да он сейчас еще и не то готов был для меня сделать, лишь бы я ему помогла добраться до убийцы Светланы. Покурив, я окончательно пришла в себя. А вот и композиционный портрет на экране появился. И я этого человека сразу узнала. Все, как говорили в Денисовке и как описывали убийцу свидетели, чьи показания я только что прочитала: очки, усы, бородка, на голове шапка с опущенными ушами, высоко намотанный на шее шарф, но глаза-то, если ты в помещении, а не на солнце, за фотохромными стеклами не скроешь! По ним-то Мария Федоровна его и опознала. Да-а-а, действительно, глазастая старуха – она же с ним в полумраке разговаривала.
– Игорь, у меня с собой фотографии подозреваемых. Я хотела бы, чтобы свидетели, которые видели убийцу, их посмотрели – вдруг кого-то опознают?
– Нет проблем, сейчас я дам команду, и Резинку с таксистом привезут, потому что от хозяина квартиры толку не будет, он сроду не просыхал.
– А Резинка – это старшая над девушками, видимо? – уточнила я.
– Да, ее Зинаида зовут, вот и пошло Зинка-Резинка, – объяснил он и кому-то позвонил, а потом предложил: – Пока ждем, поешьте, заказывайте что хотите, все за счет заведения.
Ушаковы синхронно покачали головами – ничего, мол, не надо, и я тоже отказалась:
– Кусок в горло не полезет. Мне бы кофе горячего, а то этот остыл.
Игорь кивнул официанту, тот мигом обернулся и снова принес большую чашку кофе, который я на этот раз решила выпить – травить меня у него смысла не было, я была ему еще очень нужна.
– Жалко Светлану. Красивая была девушка, – сказала я: не сидеть же нам было молча.
– Самая красивая в поселке, – глухо, глядя в пустоту, сказал он. – В нее все влюб-лены были. Независимо от возраста. Начиная с одноклассников и заканчивая взрослыми мужиками. Ну и я, конечно. Чувствовал я, что нравлюсь ей, только у нее родители очень строгие были, не пускали никуда. Учеба, учеба, учеба и ничего больше – они оба у нас в школе преподавали. Так что она отличница, а я?.. – У него дернулся уголок рта, и все стало ясно. – Ну и куда я со свиным рылом в калашный ряд? А тут присел я по глупости, но всерьез. Писали мне друзья, в том числе и о Светке, что она в Пензу в университет учиться уехала – мы в Беково жили, есть такой поселок. Ну и нужен я ей со своей судимостью? Вот и попросил я, чтобы они мне больше о ней ничего не сообщали, не травили душу. Они и перестали, только забыть Светку я так и не смог. Освободился я, приехал к своим, а мне там не больно рады были. Переночевал я, а утром в Пензу уехал – было мне здесь к кому обратиться. Чем занимался, неважно, но на ноги крепко встал: квартира хорошая, машина не самая плохая и бизнес кое-какой, причем легальный. Жениться я не собирался – бабы и так на шею вешались. А в 2015-м… Как сейчас помню, 14 октября, решили мы с мужиками оттянуться. Поехали к Резинке – у нее в салоне самые лучшие девочки в городе. А там… Я как Светку увидел, так меня словно кто-то обухом по башке огрел. Стою как дурак и ничего не понимаю. А она при виде меня побледнела как мел и голову опустила – в глаза посмотреть боится. Пьянка – по боку, забрал я ее, привез к себе… Какое там трахаться? Мы до утра разговаривали.
История Светы, которую рассказал мне Игорь, новой не была: родители напортачили с ее воспитанием, а за их ошибки пришлось ей расплачиваться. А чего они ждали, если до окончания школы в ежовых рукавицах ее держали? А все должно быть вовремя: и первая любовь, и первые свидания, и первые поцелуи. И вот, когда такой ребенок остается без ежесекундного жесткого контроля, он спешит наверстать все упущенное, а соблазнов в большом городе много. Так со Светой и произошло: страстная влюбленность, ссоры-примирения, первый секс (хорошо, если без беременности обошлось), учеба побоку, заваленная сессия, неудачная пересдача, отчисление из университета и соответственно выселение из общежития. К родителям возвращаться стыдно, значит, работа где-нибудь за копейки, на которые нужно еще и жилье с кем-то в складчину снимать. Денег катастрофически не хватает, кто-то из бывалых подружек, которые сами так подрабатывают, предложил переспать с кем-то за деньги. Раз, второй, третий, а там и до профессионального занятия проституцией дошло. Только попасть туда легко, а вот уйти оттуда практически невозможно.
– У нее среди постоянных клиентов папик один был, – рассказывал Игорь. – Из высокопоставленных. Холеный, интеллигентный, говорит красиво очень правильные вещи! А на деле – тварь последняя! Оказывается, Светка очень похожа на его первую жену, которая его бросила и с ребенком ушла, а потом вышла замуж и за границу уехала. Вот он свою ненависть к ней на Светке и вымещал: бил, сигареты об нее тушил – я сам эти шрамы видел, оскорблял всячески, заставлял на коленях перед ним ползать и ноги целовать, особенно любил, когда она плачет навзрыд, и все приговаривал: «Ты сука продажная, как и все бабы! Я за тебя большие деньги плачу, так что терпи!» Светка потом по несколько дней отлеживалась, в себя приходила. Хорошо хоть нечасто он так над ней измывался, где-то раз в две-три недели.
– Он же садист, – не выдержала я. – И с психикой явный перекос. Попробовал бы он так с женой обращаться – мигом бы в «дурку» загремел.
– А кто же проституток за людей считает? – криво усмехнулся Игорь и продолжил: – Послушал я это все и сказал Светке, что с хозяином салона я договорюсь, а потом она домой в Беково вернется. Тут-то и оказалось, что возвращаться ей некуда. Ее кто-то из наших, поселковых, в городе видел и, вернувшись, рассказал, чем Светка в Пензе занимается. Ее родители сначала не поверили – она же от них скрыла, что ее из университета выгнали, врала, что на вечернее перевелась и работать пошла, чтобы с них деньги не тянуть, поэтому к ним приезжать и не может. Приехали они в Пензу, убедились, что все это правда, и сказали ей, что дочери у них больше нет, а вернувшись в Беково, дом продали и уехали.
– Их можно понять: какое же к ним, учителям, уважение будет, если у них дочь таким делом занимается, – тихо заметила я.
– А там же еще младшая сестра была, кто же ее замуж возьмет? – добавил Игорь. – Сказал я тогда Светке, что у меня она останется. На следующий день вещи ее перевез и с хозяином салона потолковал. Он такие отступные заломил, что… – он только головой помотал. – Но Светка-то мне дороже. Ну, большая часть суммы у меня была, я ее сразу отдал и паспорт ее забрал, а остальное пообещал в течение двух недель привезти. Ну, человек меня знал и слову моему верил. И в тот же день я Светку у себя прописал, а то ведь она, считай, бездомная была. Она на глазах ожила: была как зверек загнанный и глаза больные, как у собаки умирающей, а тут глаза блестят, целыми днями по дому что-то делает, убирается, готовит, уют наводит. Все «Игоречек, Игоречек!». А уж счастли-и-ивая! Да и я рядом с ней помягче стал, – тут он не выдержал: замолчал и отвернулся.
