– Что ж, я думаю, она вполне имеет право на существование, – не стала я разочаровывать коллегу. – Остается пустяк – найти эту самую «братву».
– Да, это… вопрос, – сразу приуныл следователь. – Здесь этих фамилий… Поди угадай, кто из них мог предъявить счет Хикметову. На десять лет перебирать хватит.
– Кстати, насчет фамилий, – вдруг вспомнила я. – Тебе ничего не говорит фамилия Перов? Перов Семен Игнатьевич?
– Перов? Да нет. Нет, такого не помню. По делам вроде бы не проходил. По крайней мере, по моим.
– А по базе сможешь его пробить?
– Зачем? Это что, подозреваемый? – сразу насторожился Беляев. – Ты сама-то что нарыла? Я, значит, ей все, как на ладони выложил, а она мне – ни словечка. Давай сама тоже колись. Что это за Перов такой?
– Да ничего я не нарыла, – с досадой сказала я, и, увы, это была почти правда. – Ездила в «Доминанту», пыталась переговорить с персоналом. Только не очень-то стремятся они разговаривать. Каждый себе на уме.
– Они уже знают о том, что босса убили?
– Только те, кому я сказала. И, насколько я поняла, они совсем не заинтересованы, чтобы информация эта распространялась.
– Вполне понятно. Бизнесу такая «реклама» всегда только во вред.
– Вот именно. Я-то понадеялась было, что с помощью этой неожиданной новости смогу раскрутить их на откровенный разговор.
– Что-то типа «обуха по голове»? – усмехнулся Беляев.
– Типа того. Только не вышло. Эффект, конечно, сообщение произвело, но на откровенности никак не сказалось.
– А может, им просто не о чем было откровенничать? – предположил Беляев. – Совсем не обязательно, что Хикметов горел желанием рассказывать новым сотрудникам о своих старых связях.
– Может быть. Так или иначе, у нас обоих результаты, кажется, пока не очень богатые.
– Это да. Но ведь и дело только еще в самом начале. Дай срок. Так что это за Перов такой, ты так и не сказала?
– Перов? – рассеянно переспросила я, поспешно решая, стоит ли выдавать свои тайны.
Перов был соучастником, человеком, через которого можно было раскрутить всех остальных и, возможно, даже выйти на заказчика. Мне не хотелось вот так вот просто делать недалекому и неприятному лично мне следователю Беляеву столь щедрый подарок. Но в итоге чувство справедливости одержало верх и, вспомнив, что он поделился со мной всем, что имеет, решила поделиться и я.
– Он работает там, в одной из гостиниц, – равнодушно, будто не сообщаю ничего особенного, проговорила я. – Рожа такая, просто кирпича просит. Я и подумала – мало ли что тут может быть. Может, у него такая же «интересная» предыстория, как и у этого бизнеса. Мне говорили, что он устраивался по личной рекомендации Хикметова, а между тем на общем, вполне цивильном фоне сотрудников этой конторы он конкретно выделяется. Я и подумала: мало ли… Так что, можно будет пробить его по вашим базам?
– Давай попробуем.
Беляев занял освобожденное мной место за компьютером и принялся ожесточенно щелкать кнопками.
Однако результатов эта усиленная работа, к сожалению, не дала. Просидев минут двадцать, Беляев наконец отвалился от экрана и сообщил, что просмотрел всю доступную ему внутреннюю информацию. Перов Семен Игнатьевич в базах тарасовской уголовной полиции не числился.
– Надо же, и тут облом! – с неподдельной досадой воскликнула я.
– Не стоит отчаиваться, – пытался внушить оптимизм Беляев. – Еще не вечер. Будет и на нашей улице праздник.
Сказав это, следователь взглянул на часы и, как-то подозрительно радостно улыбнувшись, добавил:
– Хотя что это я! Сейчас как раз уже вечер. Рабочий день фактически закончился, и я, можно сказать, свободен как ветер. Что скажешь насчет ужина в ресторане? Мы ведь так и не выпили на брудершафт. Думаю, пришло время исправить это недоразумение.
Услышав про ужин в ресторане, я поняла, что пора сматывать удочки. Еще один ужин в ресторане явно будет в моем расписании лишним.
– О… Да? – как бы в большой растерянности захлопав глазками, сказала я. – Ну… как сказать? Конечно, это очень лестное приглашение, и я с удовольствием приняла бы его, но, понимаешь, как назло, именно сегодня у меня запланирована куча дел. Это расследование… оно просто не дает мне покоя. Просто голова раскалывается, днем и ночью только о нем и думаю.
– И ночью?
– Да, практически круглые сутки. Вот и сейчас… Ты знаешь, мне нужно опросить еще уйму народу, и на сегодня тоже назначено несколько встреч. Это вы, счастливцы праздные, можете не торопиться, оклад ведь все равно начисляют. А для меня время – деньги. Так что, наверное, ужин придется отложить.
– Жаль…
Во взорах следователя было столько неподдельной печали, что это чуть было не поколебало мою твердую решимость. Но, вспомнив, что не сегодня завтра Перов может узнать, о том, что обнаружили труп, я устояла. В сущности, времени у меня оставалось максимум день-два, так что, уверяя Беляева в том, что должна торопиться, я говорила абсолютную правду.
Взяв сумочку, я уж готова была покинуть кабинет печального следователя, как вдруг вспомнила, что снова не спросила про материалы с места происшествия.
– Ах да! – воскликнула я. – Совсем забыла спросить. Опергруппа, которая обнаружила труп, передавала тебе материалы? Если можно, я хотела бы посмотреть.
– Материалы? Да, конечно!
Бедняга, кажется, воспринял это как «попятный ход» и с энтузиазмом начал рыться в своих папках, видимо, надеясь, что, посмотрев материалы, я таки отправлюсь с ним в ресторан.
– А, вот! Вот они, – говорил он, извлекая на свет нужную папку. – Пожалуйста, можешь посмотреть. Здесь фотографии и описания. Как лежал труп и все прочее. Хотя труп мы с тобой, кажется, уже осматривали.
Меня действительно интересовал не труп и даже не описание того, как он лежал. Я хотела посмотреть фотографии места, где он был найден, и, сориентировавшись на местности, которая была хорошо известна мне, составить для себя картину преступления.
Просмотр нескольких фотографий не занял много времени, и вскоре я уже имела довольно четкое представление о месте происшествия.
Как я и ожидала, труп обнаружили недалеко от старых домов, которые еще не успели разрушить. Я даже узнала место. Именно там во время своих изысканий на пустыре я видела собак. Они рылись в земле, несомненно, чуя, что там закопано что-то интересное.
Близость места «захоронения» Хикметова к укрытиям в виде нежилых домов позволяла сделать несколько интересных предположений о том, как все произошло.
Осторожный и неглупый бизнесмен, несомненно, знавший, что кто-то имеет к нему какие-то претензии, вряд ли по своей воле отправился бы в засаду. Вполне возможно, что, приглашая на пустырь, никаких угроз Хикметову не делали. Этот самый «кто-то» мог сказать, что хочет просто встретиться с ним один на один для разговора, чтобы на свободе, без лишних свидетелей «порешать проблему».
