– Ой! Как вы меня напугали!
– Правда? – растянув до ушей свой огромный рот, говорил Перов. – Извиняюсь. Меня прислал Игорь Михайлович. Он сказал, что вынужден задержаться, непредвиденные обстоятельства. Прошу вас, пройдемте в гостиницу. Там вы сможете дождаться его с полным комфортом. Вам приготовят кофе или чай, по желанию. Десерт, фрукты. Все за счет отеля.
Казалось, еще немного – и Перов продиктует содержание этого счета, сообщив стоимость каждого фрукта в отдельности. Изображать из себя радушного хозяина у него явно не получалось.
– А долго мне придется… дожидаться? – как бы не зная, на что решиться, поинтересовалась я.
– Думаю, не очень. Игорь Михайлович не уточнял, но, я уверен, он не заставит долго томиться в ожидании такую очаровательную девушку, – Перов снова растянул губы.
– Ох… даже не знаю, – тяжко вздохнула я. – Сегодня у меня еще столько дел. Послушайте, а давайте, чтобы нам никого не напрягать, мы договоримся так, – будто озаренная внезапной счастливой мыслью, проговорила я. – Я сейчас поеду по своим делам, а вы передадите Игорю Михайловичу, что я в течение дня созвонюсь с ним и назначу встречу на более удобное время. Хорошо?
– Что ж, как хотите, – без сопротивления сдался Перов. – Если ждать вам неудобно…
– Совсем неудобно, – с чувством подхватила я. – Сегодня столько дел…
Добродушный «помощник» не стал настаивать, и через пару минут я уже выруливала с площадки перед гостиницей на автотрассу.
Во время нашего короткого разговора Перов держался отлично и ничем не выдал, что слышал мой «разговор по телефону» из-за куста. Но тем не менее я не сомневалась ни минуты, что рыбка клюнула.
Несложное содержание беседы, вращающейся в основном возле темы «ждать – не ждать», позволяло параллельно думать и о чем-то другом, и Перов, несомненно, думал. Уже один его отсутствующий, углубленный в себя взгляд ясно свидетельствовал о том, что главные мысли «помощника» находятся далеко от идущего разговора.
Очень довольная тем, как все прошло, я набрала номер Кири.
– Владимир Сергеевич? Рыбка проглотила крючок, готовь своих радистов.
– Радисты с утра готовы, можешь не беспокоиться. Я дал все нужные указания сразу же, как только ты уехала.
– Что ж, отлично. Думаю, очень скоро для них найдется дело.
– Надеюсь. С доказательствами у нас пока не густо. Каждое слово на вес золота. Так, значит, наш друг уже получил нужную информацию?
– Да. Я отправляюсь готовиться к решающей битве. Ну и ты, надеюсь… не подведешь.
– Не сомневайся. Я заинтересован в раскрытии этого дела ничуть не меньше тебя. Прищучить столичного чина – такой эксклюзивный случай выпадает не каждый день.
Убедившись, что Киря на боевом посту, я действительно отправилась «готовиться к битве». Что-то подсказывало мне, что она будет вполне реальной и сражаться придется в самом буквальном смысле этого слова.
Поднявшись к себе в квартиру, я для начала хотела сосредоточиться и привести в порядок мысли. Последние события, следовавшие одно за другим с молниеносной быстротой, не позволяли как следует обдумать происходящее, и, инстинктивно чувствуя, что общее направление моих действий правильное, я не имела возможности сосредоточиться на деталях, которые иногда не менее важны, чем общее направление.
Сейчас, получив небольшой тайм-аут, я собиралась восполнить этот пробел.
Заварив кофе, я первым делом проанализировала свой недавний разговор с Перовым, от которого во многом зависел успех задуманного предприятия. Но с разговором, кажется, все было в порядке.
Я дала понять, что труп найден, но пока, кроме меня и полиции, об этом никто не знает. Мне даже удалось обезопасить в этом плане Игоря, ведь если наша встреча с ним не состоялась, то и последние новости я сообщить ему не могла. Значит, он тоже ничего не знает и не может считаться потенциальной жертвой. Знаю только я и еще какая-то безмозглая дурочка, годная лишь на то, чтобы взять ее с собой в поход по магазинам. На осмотр места преступления я ее с собой не возьму, а значит, буду там одна, глупая и беззащитная, как овца, сама себя отдавшая на заклание. Компанию мне может составить лишь какой-то непонятный аноним, утверждающий, что знает, кто заказчик и куда «ведут ниточки».
Кажется, все правильно, информация подана именно в том ключе, в котором нужно. И загадочный «аноним», и я, уже осведомленная о том, о чем не надо, – оба мы в результате этой осведомленности автоматически переходим в разряд тех, кто неминуемо должен последовать за Вадимом Хикметовым. Бандиты постараются нас уничтожить, тем самым выдав себя с головой.
Да, здесь, кажется, было все в порядке.
От размышлений о своих последних действиях я перешла к анализу более ранних событий. Теперь, когда я узнала столько нового и интересного о Вадиме Хикметове и его фирме, эти события представали в совершенно ином свете, и многое в них становилось для меня понятным.
В частности, вполне естественно объяснялось поведение Маркелова и секретарши, их нежелание делиться информацией и подспудные опасения.
Как люди, наиболее приближенные к боссу, они наверняка знали, что и над «хозяином» есть хозяин. И если им было известно, что это за человек, конечно же, они понимали, что связываться с ним рискованно. Важный московский чин, несомненно, имел длинные руки, и, узнав, как именно он достал Хикметова, его присные, конечно же, не захотели такого же сценария и для себя.
«Пожалуй, оно и к лучшему, что на тот момент у меня не оказалось аргументов для жесткого давления, – человеколюбиво думала я. – Ребята, похоже, и без того были насмерть перепуганы, а тут еще я со страшными угрозами. За что бы им, спрашивается, такое наказание? Ведь к преступлению они явно непричастны. Сами боятся».
А вот фигура незаметного «помощника» Семена Перова вызывала у меня неподдельный интерес. С чем было связано то, что его взяли на работу по рекомендации Хикметова? Не с тем ли, что тому, в свою очередь, дал эту рекомендацию Панов? Или Берсенев? В этом не было бы ничего удивительного. Ведь должен же бенефициар знать, как реально идут дела на подконтрольных ему предприятиях. А для этого ему нужны собственные «глаза» и «уши».
Впрочем, такой человек, как Перов, вполне подходил и для выполнения функции «длинных рук», в чем Хикметов мог убедиться лично.
«Удастся ли ребятам Кирьянова раскрутить его на показания? – думала я, перебирая имевшиеся в моем арсенале подслушивающие и подглядывающие средства. – На слабака он не похож, а с доказательствами у нас не густо, тут Киря прав. Разве что на его неоднозначном прошлом удастся сыграть. Хотя информация об этом прошлом, кажется, из области предположений».
Размышляя о том, что поймать преступника и доказать вину – далеко не одно и то же, я вдруг подумала, что неплохо было бы узнать, что об этом скажут мои гадальные кости. Удастся ли нам в результате всех этих замысловатых маневров доказать вину Панова? Ведь, в сущности, это он – заказчик убийства. Он явился инициатором, он привел в действие все нужные рычаги, он отдал команду. Он – главная причина всего. А действия «шестерок» вроде Перова – это лишь следствие.
