– Вроде того. За ним участие в банде, грабежи, разбой. Банду взяли, Перов проходил как свидетель, поскольку лично на него почти ничего не было. Он начал активно сотрудничать со следствием, поэтому «формуляр» ему портить не стали, отпустили с миром. Но у «нужных людей» он, видимо, был на заметке и старых связей не потерял.
– Не удивительно, что этот московский владелец захотел внедрить его в свою фирму. В дополнение, так сказать, к Лере.
– Да уж. Красавица и чудовище. А почему ты решила, что «внедрить» его захотел именно Панов?
– При расспросах сотрудники говорили, что Перова устроили на работу по личной инициативе Хикметова. А там рожа одна чего стоит. Его к живым людям без намордника и выпускать-то не следует, а тут в такую сферу приглашают работать. Гостиничный бизнес! Это ведь исключительно работа с людьми. У Хикметова весь персонал цивильный, все подтянутые, все спортивные, все миловидные. – Тут немного некстати мне вспомнилась голливудская внешность Игоря. – И вдруг – этот неандерталец. Да еще по личной инициативе. С чего бы?
– Думаешь, эта «инициатива» была инициирована Пановым?
– Наверняка. Или он, или Берсенев, наверняка кто-то из них «посоветовал».
– Что ж, вполне возможно.
– Это, кстати, я думаю, можно будет у Леры уточнить. Как она, оправилась от шока? В последний раз, когда я ее видела, она пребывала в истерике. Даже больничный взяла, настолько расстроилась.
– С Лерой пока дело идет не бойко, хотя против распечатки звонков возразить ей нечего. Похоже, она тоже ждет, как там оно дальше повернется. Оно и понятно, положение у нее, прямо скажем, не из легких. Вроде и покровителей закладывать неудобно, а с другой стороны, и самой вместо них подставляться тоже не хочется. Думаю, нужно время.
– Что ж, дело твое. Я свою работу, кажется, выполнила. Исполнителей вам нашла, улики на них предоставила. Даже с риском для собственной драгоценной жизни, – сказала я, вспомнив про злосчастный синяк. – Теперь дело за вами. Заказчик у нас, как выяснилось, птица высокого полета, «закрыть» его с моими ресурсами вряд ли получится. Тут уж вам карты в руки, официальным нашим органам.
– Будем стараться, товарищ начальник, – улыбаясь, отрапортовал Киря. – А тебе, наверное, не помешает немного отдохнуть.
Да и боевые ранения… подлечить, так сказать.
– Какой же ты все-таки гад, Киря, – в досаде проговорила я. – Я тут стараюсь, не щадя живота своего, добываю свидетеля, а он…
– Так я же ценю! – поспешно стал заверять старый друг. – И старания ценю и… погоди, какого свидетеля? Ты это сейчас о чем? Эти ребята, они же… они же соучастники. При чем здесь свидетель?
– А при том. Бывало ли, чтобы я приходила без подарков? В отличие от некоторых… Свидетель у меня есть, который видел, как Хикметова избивали. Тот самый, что историю мне на диктофон наговорил. Сидит в машине у меня, дрыхнет. Все перегаром провоняло, в салоне уже атмосфера, не совместимая с жизнью просто.
– Так ты… ты бомжа этого отыскала?! – восхищенный и изумленный, восклицал Киря. – Ну Танька! Ну ты… ты просто…
– Нечего и искать было, – спокойно принимая вполне заслуженные комплименты, говорила я. – Там же, в избушке, дрых. С нашей последней встречи и не просыхал, похоже. Посылай уже кого-то, чтобы забрали его. А то машину просто выбрасывать придется. Вся этой вонью пропиталась.
– Татьяна! Я… Ты… В общем, короче, выражаю тебе чувствительную благодарность от органов внутренних дел в целом и от себя лично за бесценное сотрудничество и огромный вклад… Нет, это ж надо! Живой свидетель. Да я теперь этих гопников… да я их в два счета расколю!
Рассыпаясь в благодарностях, Киря проводил меня до машины и приказал охранникам, дежурившим на входе, извлечь из нее бесчувственное тело Гриши.
Бомжа понесли отсыпаться, а я, следуя совету старого друга, поехала домой, чтобы подлечить боевые ранения. Физиономия моя и впрямь была сейчас чересчур уж живописной. А между тем дело было закончено, мне предстояла встреча с клиентом, и явиться на эту встречу в таком креативном образе я не имела ни малейшего желания.
Поднявшись в свою квартиру, я, конечно же, первым делом отправилась в ванную. Проведя там минут сорок, я вышла, чувствуя себя другим человеком. Свежая и обновленная, я уже готова была забыть все неприятности, которые довелось испытать мне на злосчастном пустыре, и переключиться на гораздо более приятные заботы, связанные с отчетом клиенту и получением гонорара.
Радужное настроение портил лишь синяк, но теперь и на эту проблему я смотрела другими глазами.
«В конце концов, существует же на что-то косметика, – подходя к зеркалу и осторожно заглядывая в него, рассуждала я. – Немного пудры, тонального крема… грим, в конце концов. Так или иначе, нерешаемых проблем и безвыходных ситуаций не существует. Если уж я сумела справиться с таким безнадежным расследованием, сумею справиться и с его последствиями в виде небольшого… ну или, скажем, среднего… да хоть бы даже огромного фиолетового пятна. К черту сомненья! Мне теперь любые высоты по плечу».
Однако оптимистическое самовнушение, вполне позитивно влиявшее на мой внутренний настрой, на внешности, к сожалению, никак не отражалось. Огромный синяк так и оставался огромным синяком и, чтобы хоть как-то прикрыть это ужасающее «последствие» расследования, мне пришлось задействовать и пудру, и тональный крем, и грим.
С полчаса провозившись у зеркала, я наконец-то посчитала свой внешний вид вполне удовлетворительным и позвонила Тамаре.
– Здравствуйте, Тамара Давидовна.
– О, Татьяна! Ну наконец-то. Я все жду, а вы все не звоните… – взволнованно говорила Тамара. – Как идет ваше расследование? Есть хоть какие-то новости?
– Расследование закончено, преступники за решеткой, – спокойно ответила я. – Думаю, нам нужно встретиться с вами. Я отчитаюсь о результатах и…
– Как?! Уже закончено?! Невероятно… Ведь прошло всего несколько дней. Вы нашли убийцу?
– Да, и передала преступников в руки полиции. Убийц оказалось несколько. Но это не телефонный разговор. Думаю, нам лучше встретиться.
– О… Да! Да, конечно. Разумеется, приезжайте. Я с нетерпением жду. Закончено… Надо же! Всего несколько дней…
Предоставив клиентке предаваться эмоциям по поводу моей невероятной оперативности, я поспешила к машине. Что ни говори, а работа действительно была сделана неплохо. Так что было вполне логичным за оперативный труд получить и оперативное вознаграждение.
Доехав до набережной и припарковавшись неподалеку от знакомой «сталинки», я поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь.
Защелкали замки, и, к своему изумлению, я увидела, что дверь мне открывает не горничная, а сама хозяйка.
«Значит, дамочка действительно переживает по поводу безвременной гибели супруга, – сделала вывод я. – А я-то чуть было не записала ее в список подозреваемых».
