— Отлично.
Марни помахала своим знакомым, которые тут же отвлеклись от игры и стали рассматривать их. Раньше она никогда не приходила на футбольные матчи с кавалером. Прошлой весной ее пытались познакомить с тренером по футболу, но из этого ничего не вышло. В этом году у него уже появилась девушка, поэтому Марни не боялась, что он будет настаивать на встрече. Два раза тренер назначал ей свидание, но у нее всегда были такие не правдоподобные отговорки, что ему это надоело.
Когда Ло садился рядом с ней, почти весь стадион устремил на них взгляды.
— Как дела с телефонным справочником? — спросил Ло.
— Пока никак, но я надеюсь, — она скрестила пальцы. Он поймал ее руку и снял солнечные очки, чтобы получше рассмотреть ожог.
— Болит?
— Даже не было волдыря. Я думаю, благодаря маслу.
— Отлично. — На секунду он задержал ее руку в своей. — Ты как талисман для команды. Тебе надо было пойти на поле, чтобы принести ей удачу.
На ней были черные шорты и полосатая черно-синяя футболка, на которой было вышито: «Мама Дэвида».
— Все мамы в футболках нашей команды.
— Но никому она так не идет, как тебе.
За стеклами очков Марни не видела его глаз, но чувствовала, что он рассматривает ее. Теплая волна пробежала по телу. Она посмотрела на поле.
— Вон Дэвид.
— Какой номер? Вижу, вон он.
Дэвид и его товарищи по команде бежали вдоль боковой линии. Когда он увидел их вместе, то даже на таком расстоянии было заметно, что глаза его заблестели. Дэвид широко улыбнулся и помахал им. Ло помахал ему в ответ и, подняв большой палец, показал, что все отлично.
— Его команда должна победить, — заметил Ло.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что по своей натуре Дэвид — победитель. Это же сразу видно.
В конце первого периода Марни боялась, что его прогнозы не оправдаются. «Торнадо» проигрывало 0:1, много раз каждая команда пыталась забить гол, но всегда положение спасали хорошие вратари. Страсти на трибунах сильно накалились.
Марни резко отдернула свою ногу, когда он нечаянно задел ее. Ей казалось, что каждый волосок на его ноге был наэлектризован.
— Извини, — тихо произнесла она.
— Ну что ты.
Машинально Марни провела рукой по тому месту, которым коснулась его ноги.
— Расслабься, — добавил он. — Я не заразный.
Она перестала тереть ногу и смущенно спросила:
— Тебе нравится?
— Нравится что, прикосновение?
— Ставить женщин в дурацкое положение.
— Я не большой специалист по этой части. Мне нравится просто секс без всяких этих штучек.
Стараясь не обращать внимания на его ухмылку, она вернулась к тому серьезному вопросу, ради которого они встретились.
— Что в этом письме?
Солнце зашло за стадион, огромная тень накрыла трибуны. Ло снял очки. Его глаза омрачились.
— То же самое.
— Угрожали? — спросила она, беспокоясь за Дэвида.
— Не то чтобы. Просто напомнили о том, как раздует все пресса, если станет известно о Дэвиде. Но это и так очевидно.
— Дэвиду тоже придется несладко.
— Конечно. Я же не такой эгоистичный кретин, как ты думаешь. Надо рассуждать логично, отбросив эмоции. Мы можем вычислить этого человека, если начнем думать, как он, правда?
Она кивнула.
— Я очень удобная мишень. Тот, кто пишет письма, прекрасно понимает это и на этом играет. Он соображает. Это хорошо обдуманный план, чтобы погубить мою карьеру. После катастрофы «Челленджера» НАСА постепенно начинает возвращать к себе доверие.
— В основном благодаря тебе.
Он пожал плечами.
— Администрация все еще многого боится. Они не хотят никаких скандалов. И если на обложках журналов появится портрет моего незаконнорожденного сына, как ты думаешь, будут ли у меня шансы снова полететь в космос?
— Ты хочешь полететь?
По выражению его лица она поняла всю глупость своего вопроса.
— Да, и для каждого полета отбирают ограниченное количество астронавтов. Я хочу как можно больше летать до тех пор, пока не состарюсь или у меня будет плохая кардиограмма, или появятся молодые астронавты. Конечно, я хочу опять полететь.
— Тебе нравится летать?
— Да. Это сидит во мне. Это и секс.
— Раньше я не понимала, как глубоко ты чувствуешь. Мне и в голову не приходило, насколько все это может отразиться на твоей карьере.
— Меня, конечно, не выгонят из Центра, но с плохой характеристикой моя карьера будет закончена. Мне придется учить других делать то, что я хочу делать сам. Тот, кто меня шантажирует, понимает, что значит для меня космос.
— Я не посылала эти письма, — искренне произнесла Марни, невольно прижав руки к груди. — И мне, и Дэвиду было бы лучше, если бы все осталось по-прежнему. Если он узнает, что ты его отец, это только осложнит мальчику жизнь.
— Почему? — с интересом спросил Ло.
— Потому что ты — это ты. Что ты будешь делать с сыном-подростком?
— Часто ходить на футбол.
— И редко на вечеринки.
— Ты что, следишь за мной?
Марни промолчала. Он не должен догадываться, что она читает газеты только для того, чтобы найти там его имя. На страницах светской хроники попадались его фотографии.
— Свисток, — сказала она, взглянув на поле.
Меньше чем за две минуты «Торнадо» успело забить гол. Но когда до окончания матча оставалась всего минута, напряжение сильно возросло. Казалось, будет дополнительное время. Весь стадион встал, и болельщики начали криками поддерживать порядком уставших игроков.
— Иди сюда, здесь лучше видно. — Ло схватил ее за талию и перенес на другую скамейку. — Лучше?
— Намного. — Впервые за игру она видела все поле. — Следи за мячом, Дэвид. Забери его, — кричала Марни вместе со всеми, от возбуждения подпрыгивая на скамейке и топая ногами. Чтобы она не упала, Ло придерживал ее за талию.
— Осторожно, упадешь.
Когда у Дэвида отобрали мяч, который он вел к воротам противника, Ло выругался и крикнул:
— Отбери мяч, Дэвид. Догони его.
— Давай, Дэвид, давай, — кричала Марни, когда Дэвид ловко перехватил мяч у соперника.
— Двадцать секунд, Дэвид! Пятнадцать. Помогите же ему. Судья не прав. Где твои очки? Десять секунд. О, Дэвид, сделай же что-нибудь!
Ее последние слова потонули в общем реве, когда Дэвид обошел вратаря и забил победный гол. Буквально все поле взорвалось от радостных криков. Болельщики ликовали.
