Быстро сбросив его руки, она взобралась по лестнице.
— Думаю, мне не помешает еще чашечка кофе. — Миновав дверь, Лора кинулась к чашке и налила себе еще кофе. — А ты?
— Я в порядке, спасибо. — Он запер дверь в подвал и вернул ключ на его потайное место. — Но я, пожалуй, знаю, что тебе поможет гораздо лучше, чем кофе.
Лора медленно обернулась и так же медленно опустила чашку. Голос Джеймса звучал низко и глубоко, как бы намекая на высокую степень близости между ними. Глаза его обещали нечто запретное, походка была решительной, когда он двинулся к ней. Зная, что ей нужно бежать, Лора словно приросла к месту. Она не пошевелилась даже тогда, когда он поднял руки и протянул их к ней.
Медленно он развязал узел на полотенце, обернутом вокруг головы Лоры, и снял его. Ее влажные волосы водопадом упали ей на лицо и на плечи. Отбросив полотенце, Джеймс снова поднял обе руки и, скользнув пальцами сквозь ее волосы, убрал их от лица. Он расчесывал пальцами эти пряди влажных волос, распутывая их. Несколько раз таким образом расчесав их до самых кончиков, Джеймс сомкнул руки вокруг ее шеи и пальцами стал массировать позвонки.
— Ну разве это не сняло некоторого напряжения шеи?
Еще как сняло и, кроме того, так на нее подействовало, что ноги совершенно ослабли, а где-то глубоко внизу начало бушевать настоящее пламя. Жар медленно поднимался, охватывая все тело.
— Да, спасибо. — Сейчас ее главной задачей было не пасть жертвой несомненного шарма этого пройдохи. Она сбросила его руки и заставила себя обойти его. Каким-то образом ей удалось благополучно поставить чашку с блюдцем на стол, не уронив их. — Почему… почему бы нам сначала не осмотреть комнаты внизу? А потом, если ты захочешь посмотреть что-нибудь еще, я тебе помогу.
— Хорошо, веди.
Отсутствие полотенца на голове совершенно не вселяло уверенности. Влажные волосы придавали ей очень домашний вид. Каждый раз, когда он смотрел на нее, Лора чувствовала себя уязвимой, однако полагалась на свою выдержку, которую в ней воспитывали годами.
Нет, все это, конечно, шутка. Она не собирается подписывать контракт о продаже дома Джеймсу Пейдену, даже если бы он утроил запрошенную сумму. Казалось, само его присутствие здесь оскверняет дом. Лора вздрогнула, представив себе Джеймса и его буйных дружков, врывающихся в дом так, как они врывались по субботам в кинотеатр, хулиганя там, пока их не выгонял управляющий. Нет! Не бывать этому! Только через ее труп!
— Это кабинет отца, — сказала она, вводя этого развязного покупателя в просторную, обитую деревом комнату в задней части дома. Мебель была из кожи и тяжелого дуба и до сих пор пахла трубочным табаком. Перед камином на полу лежала медвежья шкура, а несколько охотничьих трофеев молча скалились на них со стены над каминной полкой. Весь центр комнаты занимал старинный стол для игры в бильярд со старомодными кожаными мешками для шаров.
— Он играл в пул? (Пул — разновидность бильярда.)
— Часами, — ответила она, улыбнувшись нежным воспоминаниям.
— А, вот в чем, значит, различие. Удивленная его язвительным тоном, Лора обернулась:
— Различие?
— Между джентльменом и бездельником. Если болтаешься в зале для игры в пул, тебя называют никчемным человеком. А вот если играешь часами в бильярд в собственном доме, то тогда ты, конечно, джентльмен. — Джеймс еще раз с горечью взглянул на бильярдный стол, затем на Лору и сказал резко: — Пошли наверх.
Ей совсем не понравились зловещие нотки в его голосе. Плохо уже то, что приходится вести мужчину, особенно мужчину с репутацией Джеймса Пейдена, к спальням, когда в доме, кроме них, никого нет.
Но когда в его словах «пошли наверх» прозвучала скрытая угроза — словно вот там он и собирается наказать хозяйку за всю ту несправедливость, которая выпала на его долю, — неприятное чувство в животе у Лоры усилилось.
Однако к тому моменту, когда они добрались до второго этажа, выражение его сердитого лица немного смягчилось. Лора сначала показала ему парадную спальню, подумав, что это как-то умиротворит его. Но когда они вышли оттуда, Джеймс остановился в холле, вопросительно глядя на нее, пока она не показала ему еще две спальни с общей ванной комнатой. Затем она засеменила к лестнице:
— А теперь я покажу тебе…
— А там что?
Даже не оборачиваясь, Лора знала, что он имеет в виду. Конечно, он показывал на угловую спальню.
— Это моя спальня, — неохотно ответила она.
— Могу я взглянуть на нее?
— А это необходимо?
— Думаю, да.
Ну почему миссис Хайтауэр не делает того, что ей положено за те шесть процентов комиссионных, которые ей причитаются? Лора корила себя за то, что согласилась показать ему дом без риэлтера. Экспансивность этой женщины вызывала раздражение, но ее присутствие сейчас, когда Джеймс Пейден просил показать ему спальню Лоры, было бы очень кстати.
— Я уверена, что если ты сделаешь серьезное предложение, то миссис Хайтауэр наметит…
— Но я уже здесь.
Он засунул руки глубоко в карманы, склонил голову набок и всем своим видом показывал, что готов стоять так до второго пришествия или уж, во всяком случае, до тех пор, пока не добьется своего, — смотря какое из этих двух событий произойдет раньше. Такая наглость была просто несносной, но спор с ним только затянул бы его визит, и Лора уступила:
— Ну хорошо.
Не пытаясь даже скрыть свою враждебность, она повела Джеймса назад по коридору и остановилась, пропуская его в дверь. Его взгляд тут же устремился к постели. У Лоры не было сил убрать ее, когда она утром встала, и теперь на подушке четко виднелось углубление от ее головы, простыни были смяты. Постель казалась сейчас удобной и манящей.
Пейден прошел прямо к кровати и сел, проведя ладонями по простыне.
— Меня всегда интересовало, как выглядит постель Лоры Нолан.
Ее так и подмывало сказать что-нибудь типа: «Если бы я не была совершенно разорена, ты бы не узнал этого до самой своей смерти». Вместо этого она произнесла:
— Извини, что постель не убрана. Я не успела утром.
— Ничего. Я предпочитаю мои постели неубранными.
Она судорожно сглотнула, подавляя в себе нервное возбуждение, возникшее при виде рук Джеймса, гладивших ее постель. Посмотрев на нее взглядом, который буквально пылал, он встал и подошел к ее туалетному столику. Там он внимательно осмотрел флаконы с духами, нить жемчуга, которую Лора забыла положить на место в бархатную коробочку, ее коллекцию старинных шляпных заколок и хрустальную коробочку для колец, подаренную ей бабушкой.
Его внимание привлек шезлонг в углу спальни. Он долго смотрел на него, прежде чем окинуть Лору таким взглядом, от которого у нее сложилось впечатление, что сейчас он думает о чем-то крайне непристойном.
