– Ну, что вы хотите? – спросил Алексей, разглядывая мужика вблизи.
Вид у того был самый обыденный. Типичный бригадир тракторной бригады или агроном. Глаза спокойные, чуть насмешливые. Смотрит с прищуром. То ли снисходительно, то ли одобрительно. Сапоги крепкие, ухоженные, одежда не рваная, даже не залатанная нигде. Алексею как-то сразу стало стыдно за свое войско, но он отогнал неуместные мысли.
– В гости тебя позвать, – ответил мужик. – Командир зовет тебя. Хочет познакомиться.
– Какой командир? – не понял Соколов.
– Да ты не бойся, служивый. Коли ты красный командир, то тебе бояться нечего. А с чужими, кто в не нашей форме, у нас разговор короткий. Ну, ты видел их там, на просеке.
– Ясно, ваша работа, – кивнул Соколов, решив, что сейчас задавать вопросы не стоит. – Хорошо, где ваш командир?
– Пойдем, – подхватив винтовку, сказал незнакомец.
Соколов повернулся и приказал Белову и шести автоматчикам следовать за ним.
Лейтенант думал, что встречный станет возражать и ставить условия, чтобы командир шел один, но тот остановился, дождался солдат и пошел впереди, показывая дорогу и огибая большие поваленные стволы. Несколько раз Алексею показалось, что он видит или ощущает присутствие других людей рядом в лесу. Возможно, это всего лишь напряженные нервы, а может, этот бородатый потому так себя свободно и чувствовал, что был не один.
Минут через двадцать они вышли к поляне, на которой виднелись аккуратные шалаши из веток. Некоторые были покрыты брезентом. Среди них горел костер. Несколько человек в гражданской одежде занимались своими делами. Кто чистил оружие, кто зашивал одежду, кто чинил шалаши или пилил дрова. Но все замерли и подняли головы, когда на поляне появились незнакомые люди в военной рваной форме и с оружием.
Бородатый остановился посреди поляны, предложил Белову с бойцами перекурить, а Соколову велел войти с ним в шалаш. Нагнув голову, Алексей вошел внутрь и удивился, что внутри шалаш не был таким уж тесным, каким казался снаружи. Вполне приличное помещение высотой метра два и площадью около шести квадратных метров. У одной наклонной стены на лапнике, застеленном плащ-палаткой, лежал человек с перевязанной головой, до подбородка укрытый старым пальто и байковым одеялом. Волевое лицо было бледным.
Человек открыл глаза и посмотрел на Соколова так, что тому захотелось вытянуться и доложить о прибытии. Лежащий пошевелился, отогнул одеяло и пальто и попытался сесть. Бородатый бросился к нему, подхватил под локоть. И тут Соколов увидел зеленые петлицы генеральской полевой формы с двумя зелеными звездами. Теперь он узнал этого человека по фотографии. Странная слабость и одновременно волна облегчения прошли по телу. Алексей еле удержался, чтобы не улыбнуться.
– Товарищ генерал-майор, командир специальной группы младший лейтенант Соколов. По приказу командующего армией группа прибыла для вашей эвакуации через линию фронта.
– Что? – Казаков внимательно посмотрел на танкиста, потом на бородача: – Где ты его взял, Матвеев?
– Там, на просеке, Николай Степанович. Танк у них и грузовик немецкий. А на грузовике два десятка оборванцев с ружьями. Форма наша, но такое ощущение, что их волки в лесу драли или они всей оравой по кустам ползали неделю.
– Вот мои документы, товарищ генерал-майор. – Соколов протянул генералу свое удостоверение личности командира РККА. – Могу я говорить с вами наедине?
– Выйди, Матвеев, – разглядывая удостоверение, попросил Казаков бородача. Тот хмыкнул и вышел из шалаша.
Когда они остались вдвоем, Соколов коротко изложил ситуацию. Он рассказал, как получил приказ из штаба армии, как группу возглавили полковник Горбунов из штаба армии и майор Сорокин из Москвы. Как группа понесла большие потери в результате прорыва через линию фронта, как погибли Горбунов и Сорокин. И как Соколов все же нашел генерала. Рассказал он и о том, что его нынешняя пехота – освобожденные из плена красноармейцы.
– Ну, с самолетом у нас ничего не получится, – он возвратил удостоверение лейтенанту. – Негде его тут сажать. Да и не стоит рисковать. А ты, значит, и рацию мне привез. Что-то начальство какую-то странную заботу обо мне проявляет.
– А кто эти люди, товарищ генерал? – Соколов кивнул в сторону поляны.
– Считай, что партизаны. Как в Отечественную войну 1812 года, как в Гражданскую. Народ поднимается на борьбу, лейтенант. Они меня отбили у немцев.
– С вами больше никого не было? Вы один?
– Нет, не один. Немцы меня схватили, когда мы со штабом корпуса пробивались из кольца. Оглушило меня, в руку ранило. Я был без сознания. А когда ребята Матвеева меня отбили, я им рассказал все. Они вышли на наших. Сейчас они тут, неподалеку. А это временный лагерь партизанский. Так, переждать непогоду, отсидеться. У них несколько таких, помимо основного с землянками.
– А почему вы не со своими, а здесь?
– Мои люди разведывают Липовку, лейтенант. Есть идея атаковать этот городок, разгромить небольшой гарнизон, захватить кое-какую технику для передвижения. А заодно продукты питания, оружие, боеприпасы. Да, там со мной еще несколько партийных руководителей со своим секретным архивом. Я сообщал в штаб армии. С ними что делать? Тебя не инструктировали на этот счет?
– Так точно. Архив нужно уничтожить и составить акт, но ни Горбунова, ни Сорокина в живых нет, а моя подпись может не удовлетворить политотдел.
– Ладно, понял.
Совещание было коротким. Несколько офицеров из состава штаба мехкорпуса с интересом рассматривали младшего лейтенанта-танкиста, который прошел немецкими тылами в поисках генерала Казакова. И нашел его.
Совещание проводил сам генерал.
– Товарищи офицеры. Мы с боями прошли не одну сотню километров. Мы сражались честно и выполняли приказ, каким бы тяжелым он для нас ни был. Корпус не погиб. Некоторые части были в процессе отхода переданы другим соединениям, многих товарищей мы потеряли в этих кровопролитных боях. Но самое главное, что мы сохранили, – это свою честь защитников Родины и знамя корпуса. И если сохранено знамя, значит, часть не будет расформирована. Она получит пополнение, матчасть и снова будет бить врага. Но сейчас перед нами стоит очень сложная задача. Нам нужны оружие, боеприпасы, чтобы попытаться прорваться к фронту и соединиться с регулярными частями Красной Армии. Майор Бубенцов доложит вам суть разработанной нами операции. Прошу, Сергей Иванович.
Генерал сел, вытирая платком вспотевший лоб. Сидевший рядом с ним майор с пышными усами и глубокими залысинами у висков поднялся, откашлялся и взял в руку указку. На дереве, на самодельной, наскоро собранной деревянной раме растянули карту Соколова.
– Липовка – небольшой поселок в стороне от дороги. До войны он был сельскохозяйственным поселком, в котором работали машинно-тракторная станция, сельскохозяйственная лаборатория и опытное хозяйство сельхозинститута. К поселку перед войной была проложена железнодорожная ветка в связи с развитием животноводства и полевого растениеводства. А также в связи с размещением там складов дивизионного подчинения. Сейчас в Липовке немцы разворачивают ремонтные мастерские для танков и автотехники. В основном это ремонт двигателей и электрооборудования. Танковые двигатели привозят отдельно, грузовики и легковые автомашины доставляют на буксире или своим ходом. Гарнизон, как нам удалось установить, приблизительно рота автоматчиков, рота связи, восстанавливающая телефонную связь в районе поселка. В мастерских работают два десятка ремонтников, переброшенных из Могилева. В этих местах много подбитых танков, и восстановление их идет в нескольких таких же мастерских, разбросанных южнее Минска. Железнодорожная ветка разбита и не функционирует.
