– Мэри, я согласен. – Ей показалось, что она ослышалась.
– Что?
– Я согласен пожить в вашей квартире. Мне осталось пробыть в России около двух месяцев, и на это время я готов отказаться от той квартиры, которую снимаю. Ваш дом расположен в прекрасном месте, в соседнем подъезде живут мои коллеги, вас я не стесню, потому что квартира большая, да и все равно, как вы справедливо заметили, вас никогда не бывает дома. Вам хватит двух месяцев, чтобы разобраться с мамой?
На то, чтобы разобраться с мамой, точно не хватит целой жизни. Но проблемы нужно решать по мере их поступления. Это Маша знала точно. Сейчас маме взбрела в голову безумная мысль с чего-то переехать к дочери. Зная ее ветреный и непостоянный нрав, можно было быть уверенным, что причуда эта закончится так же быстро и внезапно, как и началась. Кроме того, мама, кажется, говорила, что собирается замуж… Кстати, если дело действительно в ремонте, почему бы ей не переехать на время к своему жениху…
Правда, ремонта Маше точно не пережить. Нетрудно догадаться, что если мама затеяла его всерьез, то покупать обои и устраивать разборки с ремонтниками точно поручит дочери. Господи, как же это все не вовремя… Маша чуть не застонала от огорчения.
– Готовить можем по очереди, – англичанин, оказывается, все это время продолжал говорить. – Вы знаете, Мэри, я – неплохой повар. Так что если вы обещаете иногда баловать меня блинами, то я взамен обещаю классический английский яблочный пирог, гренки по-валлийски, омлет с сыром чеддер и джем из апельсинов с виски. Вы пьете виски, Мэри?
– Пью, – засмеялась Маша. Он так вкусно рассказывал, что она чуть не захлебнулась слюной. Нет, все-таки хорошая ей пришла в голову идея пригласить его у себя пожить! – Дэниел, давайте пока пообедаем тем, что я принесла из супермаркета. Изысков не обещаю, но есть очень хочется.
Пообедав, она вручила Аттвуду ключ от квартиры, показала свободные полки в бабушкином шкафу, чтобы он мог занять их своими вещами, за которыми пообещал съездить за то время, пока Маша будет на работе. Она забрала коробку с оловянными солдатиками, которым было суждено сыграть важную роль в предстоящем празднике, и в неожиданно хорошем настроении побежала по своим делам. Уже в машине она вспомнила про то, что в выходные обещала пригласить в гости Гордона Барнза. Интересно, как он отнесется к тому, что в ее квартире теперь живет другой англичанин?
Впрочем, немного подумав, Маша решила, что ситуация и в этом случае складывается как нельзя лучше. С Дэниелом ей было легко и просто, потому что он за ней не ухаживал. Отношения с ним были дружескими, а дружить Маша Листопад умела. Гордон сказал ей, что она ему нравится, а такие вещи с юных лет вводили Машу в ступор. Она не умела нравиться мужчинам. Да еще и Марьяна, которая так отчаянно ревнует, что смотреть больно. Нет, очень хорошо, что есть Дэниел. Он прикроет ее и с этой стороны. А потом они оба уедут в свою Англию, и жизнь снова станет простой и привычной, как раньше.
Маша внезапно подумала, что, возможно, будет скучать по тем приключениям, которые вошли в ее жизнь. По стечению обстоятельств, произошло это одновременно с ее знакомством с Дэниелом Аттвудом, а значит, и закончится все вместе с его отъездом. Что ж, хорошего понемножку, Маша привыкла довольствоваться малым. Невольно она вспомнила цитату из сериала «Молодой папа»: «Это смерть, довольствоваться тем, что есть».
– А может, я и не жила все это время? И вдруг Лиля права, и то, что происходит сейчас – это шанс изменить мою жизнь? Перестать соглашаться на то, что есть. На эрзац вместо настоящей жизни, полной приключений, разочарований, любви, боли и счастья. Я всегда избегала новых впечатлений и острых ощущений. Боялась, что мне будет больно. Боялась, что на меня набросятся все псы ада, но ведь именно с этого начинается путь в рай.
Это тоже была цитата из ее любимого сериала. И, бормоча ее, Маша завела машину и выехала из двора. Она не чувствовала взгляда внимательных глаз, смотревших на нее через окно, и уж тем более не слышала едва произносимых под нос ругательств.
Приехав на работу, Маша неожиданно застала в своем кабинете Гордона Барнза. Точнее, отдельных кабинетов в ивент-агентстве Валерии Лавровой не признавали. Свой закуток был лишь у самой Лавры, да еще у главбуха. Все остальные сидели в огромной общей комнате, разделенной перегородками. Каждая зона имела свой цвет, и сотрудники во время недавнего ремонта могли выбрать, какой они предпочитают. Машин закуток был нежно лиловым, как только что распустившаяся сирень. Сиреневый куст был нанесен в виде принта на противоположную окну стену, и под этим кустом, за ее столом восседал невозмутимый Гордон, увидев которого Маша слегка опешила.
– Вы что здесь делаете?
– Мы не договорили. – Он невозмутимо встал со стула и помог Маше снять ее невесомую шубку. Гвалт, который постоянно стоял в кабинете, где люди профессионально занимались устройством праздников, не стихал. Никто из коллег не видел ничего необычного в том, что к Марии Листопад пришел посетитель, пусть даже высокий, красивый и с тем тонким налетом небрежной элегантности, который неизбежно выдавал иностранца. – Мэри, я внезапно понял, что должен немедленно увидеть вас снова.
– Зачем? – Маша пожала плечами. Она чувствовала себя неловко.
– Зачем мужчина хочет увидеть понравившуюся ему женщину? – грустно спросил он и, заметив ее нетерпеливый жест, шутливо поднял руки вверх: – Все сдаюсь, сдаюсь, не буду об этом говорить, я вижу, что вам неприятно мое внимание.
– Вовсе нет, – слабо возразила Маша. – Дело не в вас, Гордон. Просто мне всегда неловко от любого внимания. Вот и все.
– Почему? Неужели такая красивая женщина, как вы, до сих пор не привыкла к вниманию?
– Я вовсе не красивая, – Маша даже засмеялась от такого предположения. – Как сказано у кого-то из русских классиков, «она была чертовски мила». Вот это описание как раз про меня.
На упоминание русских классиков инженер Барнз, в отличие от филолога Аттвуда, не отреагировал. И почему Машу тянуло все время сравнивать их между собой?
– Вы ошибаетесь, Мэри, – Барнз говорил еще более грустно. Он встал из-за стола, подошел к Маше и взял ее за руку. – Я приехал, чтобы сказать, что вы не обязаны приглашать меня домой, если вам этого не хочется. Я не настаиваю.
– Бросьте, Гордон. – Маше стало неудобно. Кроме того, ей больше всего на свете хотелось, чтобы он оставил в покое ее руку, и она потихоньку потянула и вытащила пальцы, которые отчего-то даже немного слиплись. – Я обещала показать вам свой дом, и я не отказываюсь от своего обещания. Я бы даже пригласила вас на обед, но не думаю, что успею блеснуть кулинарными талантами. Сейчас из-за праздника на заводе у меня ужас сколько работы.
– Мэри, а давайте в воскресенье пообедаем в ресторане? – предложил Барнз. – Какой у вас в городе самый лучший ресторан? Я приглашаю вас на обед, потом провожу до дома, вы покажете мне квартиру, мы выпьем у вас чаю, и я оставлю вас в покое.
– Давайте, – согласилась Маша, пряча улыбку. Улыбалась она от того, что собиралась сейчас предложить. – Гордон, я согласна, но только с одним условием. Видите ли, я сдала одну из комнат, у меня живет квартирант, поэтому на обед мы возьмем его с собой. Тем более что я убеждена, что он вам понравится и вам будет о чем поговорить. Он тоже англичанин, как и вы.
