– Я помню! – воскликнула Маша. – У меня была ангина с высокой температурой, поэтому мне казалось, что все происходит во сне, но это был не сон. Бабушка вышла из кабинета деда с какой-то тетрадкой и сбежала в сад. Она плакала, а Михалыч ее успокаивал, а потом он отнес меня на руках в машину, и мы уехали в город, а ночью сгорела дача.
– Я всегда была убеждена, что мать ее подожгла, – хрипло сказала Тамара. – Но она не сознавалась, говорила, что просто, уезжая, забыла погасить камин. Но она сожгла дом нарочно, старая дура! Не смогла принять и простить тот факт, что отец ей изменял, и решила уничтожить в огне всякую память о нем. Он страшно любил этот дом. Жил больше там, чем в городской квартире. Сбегал от нас и уединялся там, чтобы мы не мешали ему мечтать о его англичанке. Вот мама и решила вопрос кардинально.
– Ну, этого мы уже не узнаем, – сказала Лиля. – Да это и не важно. Важно то, что за несколько дней до пожара сафьяновая коробка с солдатиками была перевезена в город. Маша любила эту игрушку, и Елизавета Андреевна не решилась у нее ее отнять. Как бы то ни было, но солдатики уцелели в пожаре и все последующие годы хранились в городской квартире семьи Листопад. Прошло много лет, и внук Мэри, разбирая на чердаке старые записи своего деда, Ройла Шакли, нашел какие-то бумаги, подтверждающие, что в коллекции оловянных солдатиков, так бездумно отданных его женой своему любовнику, было кое-что ценное. Правильно, Гордон?
Марьяна переводила Барнзу весь разговор, поэтому сейчас он затравленно кивнул в ответ.
– Из бумаг своего деда Гордон вычитал, что один из солдатиков когда-то принадлежал сыну Наполеона и сейчас стоит целое состояние. Ройл знал об этом, но так как он очень любил жену, то не посмел расстроить ее сообщением о том, что именно она отдала в чужие руки.
– Дед не догадывался об истинной стоимости этой вещи, – хрипло сказал Барнз. – Он просто в своем журнале, в котором вел учет коллекции, отметил, что Мэри подарила двадцать пять фигурок инженеру из России, которого звали Александр Листопад, и что он, Ройл, не стал ей говорить, что один из солдатиков из коллекции Наполеона. Он подробно описал все фигурки, я связался с коллекционерами и понял, что на самом деле потеряла из-за бабушки наша семья. Но я не знал про любовный треугольник.
– Ройл тоже этого не знал, – кивнул Александр. – Мама никогда никому об этом не говорила, только мне. Много лет она хранила тайну своей любви и моего рождения.
– Твоего рождения? Ты хочешь сказать, что бабушка родила тебя от русского?
– Вы – сын моего отца? – спросила ошеломленная Тамара.
– Да, я сын Александра Листопада, хотя еще месяц назад ничего об этом не знал, – кивнул Александр-младший.
– Гордон, узнав, сколько может стоить оловянный солдатик, решил отправиться в Россию, чтобы вернуть фигурку в семью. Он выяснил, что Александр Листопад давно умер, но его наследники продолжают жить в том же городе и по тому же адресу, – продолжила свой рассказ Лиля.
– Это было нетрудно, – кивнул Александр. – Когда мама мне все рассказала, я сделал то же самое.
– Да, но вам было совершенно нечего скрывать, Алекс, – улыбнулась Лиля, – поэтому, приехав в наш город, вы сразу же пришли по нужному вам адресу, не прячась и не скрываясь. Гордону же нужно было втереться в Машино доверие, не раскрывая истинной цели своего интереса. Он поменял работу, устроился в фирму, которая вела переговоры о совместном проекте с нашим нефтеперегонным заводом, приехал сюда в командировку, снял квартиру, чтобы не быть на виду работников гостиницы, где живут остальные члены британской делегации, и начал за Машей слежку.
– Слежку? Это как? – недоуменно спросила Маша.
– Да так. – Лиля пожала плечами. – Ему нужно было узнать, по-прежнему ли солдатики хранятся в твоей квартире? Какой у тебя распорядок дня? Может ли он пробраться в дом и забрать то, за чем охотится? Изучая тебя и твое окружение, он заодно присматривался и к Тамаре Александровне, а также к ее новому другу, господину Смирнову. Для того чтобы заручиться поддержкой, ему пришлось открыть тому часть правды. Малую часть, не больше, но Виктор оказался человеком умным.
Лиля сделала издевательский реверанс в сторону бизнесмена, но тот даже ухом не повел.
– Господин Смирнов быстро смекнул, что интерес английского гостя к каким-то оловянным солдатикам – не пустая блажь. Конечно, про Наполеона и истинную стоимость фигурки он не знал, но понимал, что речь идет об очень хорошем барыше, если ради него Барнз проделал такой путь. Он рассказал Гордону все, что знал про Машу, но сам решил опередить иностранца. Кстати, Манечка, ты зря переживала, что этот хлыщ может быть твоим отцом. Он не имеет к тебе никакого отношения.
– Отцом? – У Тамары вновь взметнулись вверх ее идеальные брови. – Что за бред?
– Ты говорила, что Виктор – любовь всей твоей жизни, – слабо сказала Маша.
– Ну да, я влюбилась в него, когда была совсем девчонкой, но он тогда бросил меня ради выгодной партии, а я в отместку бросилась как в омут в роман со своим однокурсником. А когда забеременела, он сбежал от меня, даже институт бросил. С Витей же нас жизнь развела на много лет, пока полгода назад мы случайно не встретились, чтобы уже не расставаться. Вот и все, Мария! И твои глупые фантазии тут совершенно не уместны.
– Речь сейчас не о Маше и не о ее глупых фантазиях, – успокоила Лиля. – Речь о том, что Виктор решил пробраться в квартиру Маши и забрать коробку с солдатиками. Тамара Александровна, вы ведь были в курсе, правда? Вы не имели ничего против? Интересно, не боялись ли вы, что в случае успеха его бы и след простыл вместе с принадлежащими вашей семье солдатиками? Не думаю, что он собирался тащить вас в свою будущую богатую жизнь.
– Ты врешь, – завизжала Тамара, – ты все врешь, наглая девчонка! Витя, Витя, скажи, что она говорит неправду!
– Я думал об этом, – степенно сказал Смирнов, не выпуская Тамариной руки. – Но решил, что действительно люблю эту женщину. Я планировал забрать коллекцию и вместе с ней уехать за границу. Тома, верь мне, я говорю правду. В конце концов, солдатики принадлежали ей. После смерти родителей именно она – прямая наследница коллекции, а не девчонка.
– Елизавета Андреевна завещала квартиру и все, что в ней находится, Маше, – спокойно сказала Лиля. – Так что особо рот не разевайте на чужое добро. Вы попросили у Тамары Александровны ключ от Машиной квартиры, но ключа у нее не было. Зато он точно был у Алексея Боброва, который регулярно захаживал к своей падчерице в гости. Вы знали это и придумали, как получить у Боброва слепок ключа. Но для этого вам была нужна помощь, и вы обратились к сообщнику.
– Михалыч, – побелевшими губами сказала Маша. Губы не слушались, прыгали, и она на мгновение зажала рот рукой. – Ты знаешь, кто убил Михалыча?
– Знаю, – кивнула Лиля. – Дело в том, что сестра господина Смирнова, по стечению обстоятельств, работала директором того самого гидрометеорологического центра, в котором работал Бобров. А племянник, тот самый Кирилл Смирнов, ради трудоустройства которого так тщательно Михалыча выживали с работы, – родной сын Виктора. К сыну он и обратился с просьбой сделать слепок с ключей, которые Бобров носил с собой. Парнишка оказался не только не обремененный моралью, но еще и любопытный. Ему ужасно захотелось узнать, зачем его папашке понадобились ключи от какой-то там квартиры. Он захаживал в гости к отцу и его пассии, а потому как-то подслушал разговор, в котором вы, Виктор, так неаккуратно упомянули солдатиков. Что вы говорили Тамаре? Уговаривали ее ограбить собственную дочь?
