Шакэсс, конечно, замечательный меч, который может удлиняться и искривляться по воле хозяина, но оставлять вторую руку без оружия мне было неуютно. Поэтому ее, по совету мамы, и занял второй, более короткий, меч.
Нарабатывать навык работы сразу с двумя мечами пришлось практически заново. В той жизни я любил оставлять левую руку свободной, чтобы создавать плетения, но раз в этой жизни я этого лишен, то и нет смысла отказываться от дополнительной возможности атаковать. Тем более короткий меч был больше предназначен для сдерживания моего противника и защиты.
Нам очень повезло, что среди наемников не оказалось ни одного мага. А то, что некоторые из них пользовались боевыми артефактами, можно считать лишь мелкой неприятностью. Тем более у гвардейцев были полностью заряженные амулеты с щитовыми чарами, которые позволяли достичь противника до того, как тот их полностью разрядит, и сковать его ближним боем, в котором артефактом пользоваться не так удобно, как хотелось бы.
Несмотря на всё желание Гирона отгородить меня от битвы, она сама нашла меня. Прорвавшись в центр лагеря, мы оказались отрезаны от остальных воинов и встали в круг, защищая спины друг другу. На удивление, никто не изъявил желания поговорить перед боем, и наемники просто и без затей атаковали нас.
Так получилось, что в общей свалке я несколько выбился вперед, и на меня насели сразу двое наемников. Решив испытать себя в реальной схватке, я не стал прибегать к боевому трансу, а решил проверить, насколько мне хватает природной ловкости и силы, чтобы противостоять взрослым и опытным воинам.
На самом деле, с моей стороны это глупость несусветная. В бою, если уж вступил, надо побеждать противника настолько быстро, насколько можешь. Так сбережешь намного больше сил, и в итоге больше шансов выжить, но тут сыграло то, что я сейчас молод, и желание доказать всем, насколько я силен, неожиданно оказалось сильнее доводов разума.
Выступившие против меня двое мужчин оказались сработавшейся парой, и пока один заходил справа и целился в голову, второй заходил слева и целился в ноги. Такое вполне могло бы против меня и сыграть, но тренировки мамы… м-да, было тяжело. Зато сейчас я неожиданно для своих противников сделал широкий шаг в бок и, отведя меч противника, ударил его ногой по колену, одновременно блокируя меч второго свои коротким мечом, чтобы в следующий миг закрутить его и заставить мужчину сделать один небольшой шажок в мою сторону.
В следующий миг мой клинок, как живой, изогнулся и прочертил полосу по горлу мужчины, в то же время, как я вонзил второй меч в упавшего на одну ногу наемника. Пиетета перед чужой жизнью я уже давно не испытываю, поэтому лишь вздохнул, смотря на то, как быстро кончились мои противники.
К этому моменту со своими противниками справились гвардейцы, которым, несмотря на серьезное сопротивление, удалось связать капитана наемников и не дать ему убить себя. Вскоре и все остальные очаги сопротивления были подавлены.
Хоть эта победа далась нам легко, но не обошлось и без плохих новостей. Трое гвардейцев были убиты в стычке, и еще несколько ранены, но лечебные амулеты уже помогли им встать на ноги и исцелили самые опасные раны. Жаль, что в артефакты не внести достаточно сильные чары, чтобы справиться со всеми ранениями полностью, и моим людям все равно потребуется лечение.
– Так. И что у нас тут? – спросил я Гирона, после того как убедился, что со всеми всё в порядке.
– Отказывается говорить, – процедил сквозь зубы мужчина. Было видно, что потери среди гвардейцев его здорово разозлили, и он прилагал большие усилия, чтобы не перегнуть палку.
– Кто ты такой? – я решил попытать удачу. Наемник лишь презрительно смерил меня взглядом и отвернулся. – А ты знаешь, что тебе грозит за то, что ты напал на дворянина?
Я схватил молчащего мужчину за челюсть и с силой развернул ему голову так, чтобы наши глаза встретились.
– Ты мне всё расскажешь… – я кровожадно улыбнулся и ударил его направленной жаждой убийства, отчего стоящие рядом гвардейцы непроизвольно дернулись.
Этому приему я учился несколько месяцев у мамы после того, как она рассказала историю о том, что в битве часто побеждает не тот, кто сильнее и умелее, а чья воля мощнее. Вот и жажда убийства – это направленное излияние воли человека на окружающих. Я ощутил это на собственной шкуре и знаю, о чем говорю. Такая жуть – ощущать это беспокоящее тебя чувство, как будто за тобой следит злобный хищник, который думает, поиграть с тобой или просто съесть. Особенно страшно это было ощущать от такой хрупкой на вид женщины, как моя мама. Что ни говори, а Ленит дель Рейгос могла произвести неизгладимое впечатление. М-да…
Обычно мастер такого уровня, как моя мама, не любит применять такой прием, но он позволяет сломить дух слабых, а значит, уже наполовину одержать победу. Направленная жажда убийства еще сильнее воздействует на жертву, заставляя и самого смелого отступить.
Как бы мне ни хотелось похвастаться, но, видимо, моего умения было недостаточно, так как мужчина хоть и побледнел, но продолжал молчать.
– Раз не хочешь говорить при всех, то, пожалуй, прогуляемся, – выдал я после минуты молчания.
Я сделал знак рукой, чтобы за мной не ходили, и, почти не напрягаясь, схватил за шкирку наемника и потащил его в сторону леса. У меня появилась задумка, как напугать этого мужчину, но это надо проделать без посторонних глаз, и, к сожалению, без помощи мне не обойтись.
«Поможешь мне разговорить его?» – я мысленно обратился к Дейре.
«Конечно», – как всегда почти мгновенно ответила она тихим шепотом.
Очень хорошо, что она не стала артачиться, чего я опасался, а значит, все должно получиться как задумано.
Убедившись, что деревья надежно скрывают нас от посторонних взглядов, я поднял мужчину на вытянутой руке так, что его ноги перестали касаться земли, и с силой впечатал в дерево. Этим я добился сразу нескольких целей: произвел впечатление на наемника, который никак не ожидал такой силы у юнца, которым он меня, скорее всего, считал, с другой же стороны, легкое ошеломление послужило следующей части плана.
Стоило мужчине только прикоснуться к стволу, как его конечности стали окутывать свежие побеги, которые вскоре окончательно зафиксировали наемника, и, несмотря на все усилия, ему не удавалось выбрать из этой западни. Осознав, что произошло, мужчина еще сильнее побледнел и посмотрел на меня с пока еще скрываемым, но с каждым мигом всё более сильным страхом.
Дело было не только в том, что я продолжал давить на него жаждой крови, но и в том, что дерево спеленало его без малейших моих действий. Каждое творимое магом заклинание в этом мире сопровождается световыми эффектами или обязательным прочтением сложных форм для создания плетения, так что даже люди, обделенные даром, видят волшбу и её результат. Поэтому, когда не видишь никаких действий, а тебя пеленает по рукам и ногам растение, это… ужасает. Неизвестность всегда пугает сильнее.
– Теперь можно и поговорить, – сказал я, кровожадно улыбнувшись, и сделал шаг к наемнику.
