В студии третью часть песни спел вокалист Grinspoon Фил Джемисон, также он записал часть вторую, но у него не получилось «добить» её. Потом секцию «в стиле Хампердинка» исполнил Бернард Фаннинг из Powderfinger.
«Мне всегда очень нравился голос Стиви, и я думал, что три части песни показывают всё его разнообразие, – говорит он. – Я был более чем счастлив спеть «Энгельбертову» секцию, в которой есть вот эта уязвимость, которая не слишком присуща первой части. Опять-таки это непростая песня и прозвучать в ней так же убедительно, как Стиви, довольно сложно. Я, помню, впервые услышал её ещё маленьким – и «Black Eyed Bruiser» тогда же – крутя ручку АМ-радио в нашей семейной машине Falcon 500, так что когда Ник Сестер <из Jet> пригласил меня присоединиться к ним на записи, я просто побежал вприпрыжку».
«Третья часть оказалась довольно трудной, – говорит Джемисон. – Напомню: когда Стиви пел её на ступеньках Опера-хаус он ещё и кульбит назад делал, а я уверен, что это немножко проблематично – петь и одновременно задние кульбиты выполнять. Задача сложная. Я очень нервничал, исполняя её. Невообразимо сложно было».
У Райта по этому поводу свои чувства: «Петь эту песню трудно потому, что она такая длинная. Но во второй медленной части немного отдыхаешь и к третьей уже силы собираешь».
«“Evie” – первая песня, которую я помню, как услышал по радио, – продолжает Джемисон. – Помню, ехал с отцом в машине, она заиграла, он сделал погромче. Мне, наверное, года 4–5 было. То есть для меня это песня-воспитатель. Первая часть довольно затейлива, сложна. Краму <из Spiderbait> непросто было сыграть её на барабанах. Да, это прямолинейный AC/DC, но грув чуть мощней. А барабаны играют какой-то нереальный прямой шаффл фоном ко всему этому. Но первая часть – изумительная рок-песня. И я думаю, потому песня стала таким хитом. Ник Сестер может и книгу телефонную спеть, так что и здесь он отлично поработал».
Когда песню стали играть живьём, задача играть соло Малколма из первой части выпала именно Тиму Гейзу из аккомпанирующей группы Райта The All Stars. Гейз жил в Ньюпорт-Бич на северном побережье Сиднея и, бывало, подвозил соседа Райта на репетиции. Там они джемовали с Ангусом и Малколмом.
«Я всегда считал, что это соло – очень фанковое, потому что в нём есть эдакий выброс, который мне особенно нравился, – то, как Малколм ударяет по нижним струнам, пока совершает эдакий забег, как уличная соображалка, и, как показала жизнь, ещё и великолепный гитарист старой школы – с вибрато и подтяжками струн. Я это обожаю. Что касается исполнения этого соло, то оно каждый вечер отличалось, так что, наверное, я его играл в моём стиле в то время, и на той стадии оно было довольно сырым.
Нет вообще никаких сомнений в том, что «Evie» – это очень тщательно и вдумчиво сделанное произведение – взять хотя бы то, что там три чёткие секции с определённым эмоциональным развитием. Все, кто там играют – просто прекрасны. Когда Джордж и Гарри принимаются работать над чем-то, они, чертовски уверен, вытаскивают какую-то другую сторону, которую хотят, и вот «Evie» – классический образчик их усилий».
***
То, что столь прекрасная песня никогда не возглавляла чарты по ту сторону океана, – несправедливость столь же досадная, как и трагическая и бесплодная жизнь Райта. Возможно, если бы песню крутили на радио и признали, как она того заслуживает, многое в жизни сложилось бы по-другому, в частности, Райт был бы в другом положении, не как сейчас, когда он, практически банкрот (не считая случайных чеков с роялти), живёт на южном побережье Нового Южного Уэльса и выжимает всё до капли из каких-то прошлых возможностей.
В феврале 2012 года во время своего нечастого появления на публике спел «Энгельбертову» секцию – во время исполнения трибьют-шоу «Стиви: Жизнь и музыка Стиви Райта и The Easybeats» о его жизни, которое придумали и поставили актёр Скотт МакРей и продюсер Крис Кибл. (Позже он с ними разругался, обвинив совершенно без всякого основания в том, что они его ограбили.)
Сердце кровью обливалось при виде него нынешнего, иссушенного хрупкого человечка, призрака, но вот очень вдохновляло то, как песня – а пел он её со всей сладостью и чувством, которые выдал на записи – поднимала его. Как будто он снова тот самый Стиви-рок-звезда. А не Стиви-наркоман.
«Делить сцену с этим человеком, что заняло последние пять лет моей жизни, – замечательный опыт, вне зависимости от того факта, что мне приходилось за ним следить и вовсю стараться, чтобы помочь ему блистать, – говорит МакРей. – В каком-то смысле это стало вознаграждением за всю мою работу, такое «спасибо» и время, которое останется со мною навсегда».
Приближаясь к 65-му дню рождения, Райт всё ещё держит настройку.
«Этот момент, я понимал, я могу больше никогда и не увидеть снова, и, полагаю, публика то же думала, – говорит Кибл. – Мы это появление не планировали и не репетировали, и оно стало сладко-горьким. Он взял все ноты. Публика онемела. Он просто заполнил собою всё пространство, как тот выдающийся шоумен, которым он является или, возможно, был».
Но Америка просто не раскусила ни «Evie», ни Райта. Как она вообще много чего не просекла, что в те годы создавалось в Австралии.
Джим Делехант возглавлял отдел артистов и репертуара Atlantic Records с 1969 по 1981 год. Он узнал об «Evie», когда Корал Браунинг, сестра менеджера AC/DC Майкла Браунинга, появилась в его нью-йоркском офисе с экземпляром Hard Road.
«Мне очень понравились “Evie” и “Hard Road”», – печально сообщает он мне.
Делехант сразу же подписал контракт, «уверенный, что и тут всё сложится», но это был холостой выстрел. Промотур по США сорвался – Райт плотно сидел на героине и на работу вообще не настроен был. В Штатах он умудрился, по словам Гленна Голдсмита, попросить «кого-то из рекорд-компании» достать дозу. Отчаянно нуждающийся в дозе, он раньше времени улетел в Сидней. «Evie» и «Hard Road» погибли. Тем не менее в качестве своего рода утешения взялся за заглавный трек, а Сьюзи Кватро позже перепела первую часть песни.
«Я добился, чтоб её поставили в эфир, – говорит Стив Лидс, который пришёл работать в Atlantic в 1973 году и дорос до главы отдела продвижения альбомов. Сейчас он – вице-президент направления таланты и индустрия в SiriusXM, спутникой радиостанции в Нью-Йорке. – Atlantic получил первые бабки на чем-либо, что делали Ванда и Янг. Но не случилось ничего. То-сё, туда-сюда, понимаешь ли. «Evie» отличалась от всего. Радио искало такие песни, которые звучат знакомо и одинаково. Гомогенизированные. Ну и особо эфиров и не было».
Но следующая посылка от Корал Браунинг из Австралии перевернула ситуацию.
3. AC/DC
«It’s A Long Way To The Top (If You Wanna Rock ’N’ Roll)» (1975)
AC/DC, которые все годы непреклонно куют свой собственный фирменный рок, с начала своего существования в 1973 году испытали удивительно много влияний. Среди них Free, ZZ Top, Бадди Гай, Билли Торп, The Coloured Balls, Cactus, T. Rex, Айк Тёрнер, The Rolling Stones и – вы явно можете услышать это странным эхом в «Shake A Leg» с альбома Back In Black – Эдди Ван Халена (хотя Ангус играл тэппингом ещё до того, как Ван Хален начал записываться; тэппинг есть на альбоме 1976 года Dirty Deeds Done Dirt Cheap). Так что, кто они, если не продукт воздействия множества внешних сил, пусть даже не часто услышишь от Янгов признания о том, кто на них повлиял – ну, кроме разве что понятных поклонов в сторону Чака Берри и Литтл Ричарда.
