Также вы нечасто услышите, как они говорят о своих австралийских корнях. Янги росли и воспитывались в западных районах Сиднея, но они как-то всё время преуменьшают роль этого города, предпочитая превозносить шотландское происхождение. Все трое братьев довольно долго жили вне Австралии – у них дома в Англии и Европе. Дни в Бёрвуде в далёком прошлом во всех смыслах. AC/DC уже давно не паб-группа. Они теперь, по выражению Дерека Шульмана, «квинтэссенция рок/панк-группы 20/21 веков».
Но было время, когда Янги обращались к своему прошлому.
В 1983 году на французском телевидении ведущий спросил Малколма, можно ли считать, что AC/DC открыли дверь или же возвели мост для международного успеха других австралийских групп, в частности, INXS и Men At Work.
«На самом деле вряд ли мы, скорее это Bee Gees или ещё кто, – сказал он и заржал дико. – Наша группа возникла в Австралии, а от такого не избавишься. Но мы гордимся тем фактом, что мы собрались в Австралии».
А потом Ангус сказал ведущему на австралийской телепрограмме в 2008-м: «Все знают, что мы начали в Австралии. собрались здесь и, наверное, ни в одной другой стране не возникли бы. Причиной – музыка того времени, правильный климат, правильное время, правильные люди. В Австралии есть какая-то грубоватость. Ну и в нас, конечно, она тоже есть».
Или была. Когда Ванду и Янга сменил Матт Ланж, он отшлифовал все эти заусенцы. То, что было лёгким, светлым, пофигическим и бунтарским, постепенно стало тёмным, убойным, коммерческим. Успех, которого отчаянно желали Ангус и Малколм пришёл не только в отсутствие их старшего брата за микшерским пультом, но в первую очередь за счёт чего-то неуловимого, неосязаемого, что и делало их группу уникальной.
А именно саунд вознёс AC/DC на вершину, то звучание, которое сложилось ещё до Highway To Hell и Back In Black, отмытых Ланжем с мылом.
AC/DC, как бы ни старались, но не могли сбросить с плеч своё происхождение, потому что музыка того периода не лжёт: она звучит по-австралийски. И более, чем любая другая группа – более, чем Daddy Cool и Билли Торп – они песнями 1974–78 годов заставляют австралийца почувствовать себя австралийцем.
В 1976 году британская музыкальная газета Record Mirror перечислила главные статьи экспорта Австралии: «Консервированные персики, милые мишки-коалы, фигурки кенгуру, овцы, набитые утконосные (sic!) утконосы, игрушечные бумеранги, холодное светлое пиво, речные пейзажи Рольфа Харриса и AC/DC».
Австралия – в саунде лучших произведений AC/DC: отсутствие украшений, примитивизм, презрение к авторитетам – качества, привлекательные и сами по себе. То звучание, которое Джордж Янг, Гарри Ванда и – в меньшей степени – Бон Скотт вытащили из Ангуса и Малколма, с полнейшей упёртостью, узколобостью и полным отсутствием интереса к тому, что в этом найдут критики.
«Бон стал единственным сильнейшим влиянием на группу, – как-то признал Малколм. – Когда он присоединился к нам – всё сложилось. У него было такое настоящее отношение в духе «всем вставить». В нас оно тоже жило, но понадобился Бон, чтоб это вышло наружу».
Майк Фрейзер, нынешний инженер AC/DC, говорит: «Я знаю, что их корни – в Шотландии, но по мне звучали они всегда по-австралийски. А может быть, это потому, что Австралия – там, где они её определили? Этот тяжёлый бит. Американский и британский рок – он очень обработанный, отделанный, больше про пейзаж, чем про искренность».
Искренность. Говоря о Янгах, слова этого не избежать. А в их истории нет песни искреннее, чем «It’s A Long Way To The Top».
Тема у неё – как зерно на мельницу любой рок-группы. Но AC/DC больше всех наматывают мили. Иногда – по три концерта в день, больше ста концертов в год – это минимум. Перерыв только на то, чтобы зайти домой на Бурли-Стрит, принять душ, перекусить и – обратно, всё по новой.
«У них это стилем жизни было, – объясняет Джон Суон. – Не просто работа. Они и писали о том, каково это – быть в рок-н-ролльной группе. Если думаешь, что это просто – каждую ночь с разными – то попробуй поиграть в рок-н-ролльной группе. Послушайте этот трёп. Как у футбольных фанатов каких-нибудь, блин».
«It’s A Long Way To The Top», первый международный релиз AC/DC – до сих пор одна из лучших песен младших Янгов, со значительным вкладом старшего брата и Бона Скотта – настолько дышит Мельбурном, откуда группа начала своё восхождение к вершинам, где снят клип и их именем названа улочка, что её включают перед матчами крупнейшей спортивной организации Австралии Australian Football League.
Её именем назывались гастролирующие шоу, книги и документальные фильмы. Недавно её внесли в Австралийское национальное хранилище звукозаписи за «звукозапись исторической, культурной и эстетической важности и значения», которая «рассказывает или отражает жизнь в Австралии».
И ещё она – любимая песня AC/DC у Фрейзера.
«Мелодия её. Форма крутая. Особенно когда волынки вступают – у меня каждый раз мурашки по телу».
У него и у миллионов других людей, включая Джека Блека, Motorhead, Nantucket, W.A.S.P., Dropkick Murphys, Джона Фарнема, Билли Коргана из Smashing Pumpkins и бывшего вокалиста группы Pantera Фила Ансельмо (который записал её в разговорном жанре, как просто стихотворение, без музыки).
Почему так? Потому что не только бодрый открывающий рифф – а он на уровне «Jumpin’ Jack Flas» или «You Really Got Me» – или волынки, или рапирой пронзающий голос Скотта, или ураган бас-барабаны-гитары, нарастающий в последнем куплете, но более того – то, как несётся песня, как машина по хайвею гонит в незнакомые места. В этом – настоящая мощь, которая поднимает дух.
Как говорит басист, игравший в этой песне, Марк Эванс, то, чего ты тут не слышишь, так же важно, как и ритм-гитара Малколма, делает песню столь запоминающейся.
«Именно гитарное интро, именно форма и строй, именно Малколм, ну и плюс чувство песни».
«It’s A Long Way To The Top» – одно из редчайших музыкальных произведений, после которого задаёшься вопросом: чего ты хочешь, насколько сильно ты этого хочешь и насколько тяжело готов ради этого вкалывать?
Братья Янг на этот вопрос себе ответили 40 лет назад.
Холгер Брокманн утверждает, что именно он – первый диджей в мире, который дал в эфир песню «It’s A Long Way To The Top». В 1975 году он совершенно точно был первым, кто сказал что-либо на 2JJ, молодёжной радиостанции австралийского национального вещателя ABC, так что утверждение это выдерживает критику. Ему сейчас почти 70 лет, и он всё ещё работает на радио. Большую часть времени проводит на ферме в Верхней долине Хантер Нового Южного Уэльса с женой Марианной и иногда, чтоб расслабиться – врубает в загоне для коров AC/DC.
«Ууууу!» – кричит он, вскидывая руки вверх. – До 11!»
Брокманн впервые увидел AC/DC в сиднейском клубе Hornsby Police Boys.
«Это было в конце 1974 года. Меня затащили в Police Boys. Я толком ничего не знал, но, должно быть, уже первая пластинка их вышла, а в клубе было человек 12 примерно. Ну, может, больше. В 75-м я перешёл с ночных смен на время завтраков, и, помню, кто-то принёс “It’s A Long Way To The Top” и говорит, послушай. Ну я и включил – оказалось, настолько, блин, здорово, что я стал слушать не переставая. Пять раз подряд».
