С поддержкой Бартлетта, Берардини и других неотмеченных сторонников группы на радиостанциях от KMAC/KISS в Сан-Антонио до WLQV в Колумбусе, «It’s A Long Way To The Top» сильно помогла в раскрутке группы.
И упускать возможность было нельзя.
***
Сегодня Бостон – это территория группы AC/DC. The New England Patriots (команда американского футбола. – Прим. пер.) включают песни «Thunderstruck», «For Those About To Rock» и другие записи AC/DC до, во время и после матчей на стадионе Gillette в Фоксборо. В Южном Бостоне, где население – ирландцы-католики, принадлежащие к рабочему классу, та самая среда, что в «Отступниках» Мартина Скорсезе и «Уилле Хантинге» Гаса ван Сента, песни AC/DC получили широкое распространение не только потому, что они настоящие, честные и вдохновляют, но и потому, что в них – память, кто ты и откуда. Нет никакого другого места, куда ты мог бы вернуться – по-настоящему или в душе. Не стоит отрываться от него, потому что твоя страна сделала тебя тобою. Воспитывался ты в семье Янгов или на улицах Южного Бостона, семейные связи и место рождения – это для тебя всё.
Бостон и соседний город Куинси (Квин-зии, как говорят настоящие местные) – ещё и родина Dropkick Murphys, ирландско-американской панк-роковой стадионной группы, которой удалось то, что не вышло у многих других, а именно – сделать достойный кавер на песню AC/DC. «It’s A Long Way To The Top» они превратили в нечто совершенно своё, уникальное. На концертах они также играют «Dirty Deeds» и «T.N.T.».
В январе 2013-го в баре McGreevy, район Бэк-Бэй, Бостон, «Дропкики» дали специальный бесплатный концерт в честь выхода альбома с названием очень в духе AC/DC, – Signed And Sealed In Blood («Кровью подпись и печать»). Владелец этого бара – Кен Кейси, вокалист и басист группы. Придя туда, я оказался в толпе в бейсболках Red Sox и футболках Bruins. В маленьком зале набилось, наверное, человек 200, и гораздо больше разочарованно стояли на тротуаре. Когда дело дошло до главного гимна этой группы «Shipping Up To Boston», увековеченного в фильме «Отступники», народ начал трястись так бешено, что, казалось, стены рухнут. Такое же было, когда AC/DC выступали в маленьких залах в Австралии, Англии и Америке с середины по конец 70-х.
После концерта Кейси позирует для фото и подписывает мерч. При всём его богатстве и новообретённой славе он явно не утратил связи с фанами и не забыл своё происхождение. Высказывание этого человека вошло в анналы: «Полагаю, наша цель – стать AC/DC кельтского панк-рока». Лицо его светлеет, когда я замечаю, что пишу книгу о Янгах.
«Гениальные авторы песен и шоумены, – говорит он. – Они – суть того, что значит быть настоящей рок-н-ролльной группой. Дело не в том, как выглядеть. Дело в музыке. AC/DC – это мужская группа, они держатся корней и не сворачивают со своего пути. Ты всегда знаешь, что получишь от AC/DC, и мы именно такими стараемся быть. Мы хотим, чтобы наши фаны знали, что они получают, чтобы они верили, что мы им всегда дадим то, что они хотят. Это как раз то, что всегда делали AC/DC».
Я спрашиваю Тони Берардини, почему именно в Бостоне они так прижились.
«Отклик на AC/DC на Восточном побережье был гораздо сильнее, чем на Западном, – отвечает он. – За пределами города Бостона, который относительно мал, расположено множество городков для синих воротничков, для рабочего класса, и там населения гораздо больше, чем в самом городе. Мне кажется, тяжёлый рок AC/DC и темы их песен нравятся этому рабочему классу. AC/DC – это настоящий, простой, без выпендрёжа и извинений, голый и прямолинейный рок. Мне кажется, эта аудитория чует «туфту» за сто миль. В музыке и шоу AC/DC туфта отсутствует полностью. Вот подумайте: «Дропкики», в общем, в том же потоке, хотя их стиль – традиционный/ирландский панк, но – давайте прямо скажем – кто ещё может сделать достойный кавер на “It’s A Long Way To The Top”, включая соло на волынке?»
Берардини сам вёл первый бостонский концерт AC/DC.
«Осенью 1978 года я узнал, что AC/DC выступят в Бостоне в маленьком клубе Paradise Theater на 500 мест. Я тут же позвонил на лейбл и сказал, что мы хотим сделать живую трансляцию. А лейбл такой: “Да, точно? Да нет проблем!” В те дни можно было такое делать. Сегодня бы не вышло. Клуб набился до отказа. Я вышел на сцену и произнёс некую вступительную речь, которая транслировалась в эфир. К сожалению, я так завёлся, что сказал нехорошее слово на три буквы и ещё парочку ругательств. Толпа просто с ума сошла, а от игры группы чуть двери не выбило».
Этот Paradise до сих пор находится на авеню Коммонуэлс, в полумиле от Фенуэй Парка, но переименованный в Paradise Rock Club. Крошечное пространство: почти всё занято сценой. Находясь там, не веришь, что AC/DC начинали в таких вот забегаловках с сотней посетителей и вышли на арены перед сотнями тысяч в Буэнос-Айресе, Рио-де-Жанейро, Торонто и даже перед миллионами – в Москве на лётном поле (имеется в виду знаменитый концерт в Тушино в 1991 году. – Прим. пер.). Ни одна другая группа не способна собрать столько народу, как AC/DC.
«Сейчас AC/DC выдают такой же качающий тяжёлый рок, как и на первых альбомах. Они подчистую продали TD Garden и Gillette Stadium в ходе тура Black Ice – я на оба ходил, – и их концерты до сих пор тебя пробивают до дна. Вот скажите, много ли групп делали такое столь долго?»
***
Не все, однако, готовы поручиться за то, что AC/DC – «нетуфтовый» австралийский саунд в чистом виде.
Робу Райли было всего 17, когда он познакомился с Янгами в South Side 6 в Мельбурне, и, как он скромно замечает, «дунул с ними на Лэнсдаун-роуд». В 21 год он переехал в Сидней с группой Dallimore, подписанной лейблом Alberts и в 1980 году выпустившей единственный сингл «We Are The Kids». Год спустя он вошёл в состав Rose Tattoo, чьи первые четыре альбома спродюсируют Ванда и Янг, после того, как Бон Скотт пристроит их в Alberts, и брак этот был лёгким и летучим, но крайне продуктивным творчески.
Райли говорит, что в группу его взяли «шантажом». Он больше с ними не общается – феерически поцапался с вокалистом Энгри Андерсоном, но место в пантеоне славы рока ему обеспечено за его песню «We Can’t Be Beaten». Рифф этой песни – один из самых оригинальных, узнаваемых и любимых в австралийской музыке. Если кто и понимает химию хорошей рок-песни – то это Райли.
«Там, конечно, чёткий осси-саунд. Каждый его пытается скопировать, что довольно мило. У AC/DC австралийский саунд, но они – мировая группа. Они давным-давно покинули Австралию и стали просто группой для всего мира. Весь мир находит их музыку доступной, ту формулу, что они применяют».
Марк Гейбл придерживается похожего мнения: «Я бы не стал говорить, что AC/DC – это только квинтэссенция австралийского рок-саунда. Тот факт, что Ангус и Малколм родом из Шотландии обусловил то, что в Австралии они сделали что-то совершенно новое. Если б они родились в Австралии, они бы не нашли этот свой звук, звучали бы по-другому. Эти парни отличались от всех по виду, по мыслям и по восприятию Австралии. Они видели Австралию с той стороны, с которой сами австралийцы её не видят. Они взяли панк-рок и сделали из него такое, что весь мир смог понять и оценить».
