Он вдруг резко прервал тот нарастающий процесс, с которым мы «поднимали» Брайана. Теперь же группа снова попала в ситуацию, когда сравнивается AC/DC с Боном Скоттом и AC/DC с Брайном Джонсоном. Но в то время доводы Дага были исключительно финансовыми. Back In Black уже продался тиражом в пять миллионов. Даг сказал, что если у этой пластинки такие цифры, то Dirty Deeds разойдётся в количестве двух миллионов. Я ему сказал, что так и будет действительно, но продажи альбомов AC/DC снова выйдут на равнину».
Карсон оказался прав. Dirty Deeds (вариант с трек-листом, в котором скандальным образом отсутствует «Jailbreak») стал шестикратно платиновым, и до сих пор он – самый продаваемый альбом AC/DC в Штатах после Back In Black и третий по продажам из всех альбомов группы, уступая Back In Black (22-кратная «платина») и Highway To Hell (семикратная). For Those About To Rock платиновый всего четырежды – по продажам его обошли даже Razor's Edge (пятикратная) и Who Made Who (пятикратная).
«Решением Дага двигала только жадность. Его аргумент таким был: мы получим отличные премии за такие продажи, поэтому я должен перестать думать, как артист. Я до сегодняшнего дня горжусь тем, что боролся за группу. Выпустить тогда Dirty Deeds – это самое глупое решение, которое когда-либо принял руководитель рекорд-лейбла. Одному богу известно, сколько продалось бы экземпляров For Those About To Rock, если б Даг подождал и выпустил его первым. Но своим идиотским решением он реально изменил всю историю группы. В недостатке успеха Flick of The Switch и Fly On The Wall я виню по большей части глупое решение выпустить Dirty Deeds вслед Back In Black.
Flick of The Switch и Fly On The Wall не просто продавались ни шатко ни валко (только «платина») – из-за них взбешённые AC/DC ушли с лейбла Atlantic. Несложно представить себе, что AC/DC особенно возмутило то, что Dirty Deeds, который в 1976 году сочли альбомом непубликабельного качества, Atlantic теперь с энтузиазмом рекламирует с помощью пляжных мячиков.
«Помню, как проводилась кампания с WBCN в Бостоне, – говорит Джуди Либоу. – Мы решили сделать летний промоушен, выбрали песню “Big Balls”, заказали вот эти мячи гигантские, которые станция потом раздаривала бы. Мы здорово повеселились, с группой и с их музыкой».
А почему Моррису не удалось постичь смысл AC/DC?
«Даг ценил их, но по-своему, – говорит Дерек Шульман, который на сестринском лейбле Atco путём самой замечательной межкорпоративной аферы в музыкальной истории увёл AC/DC у Морриса в обмен на Пита Таунсенда из The Who. – Проблема, как я чувствовал, заключалась в лёгком презрении группы ко всем, кто работал на стороне «рекорд-бизнеса». Они нормально относились к музыкантам, но не очень хорошо к тем, кто работал на них в «бизе». Даг, конечно, понимал, что AC/DC – уникальная группа, которая продаётся огромными тиражами. Однако, я думаю, что их личный настрой в стиле «мы меньше, чем шоу-бизнес» никогда не пускал этот самый «биз» в их герметичный мир».
У Марка Гейбла родилось ощущение герметичного мира во время профессиональных и личных контактов в тремя братьями.
«Я больше работал с Джорджем на профессиональной основе. Но как-то и с Ангусом пообщался, и даже повезло с Малколмом пива попить пару раз. Малколм очень тихий, не крикун и ни в коем случае не надменный. Он двинут на музыке вообще и на бизнес-стороне вопроса в частности. Когда я познакомился с Ангусом, мы поболтали немного, но он мой юмор совершенно не оценил. Я про Янгов понял одно: они воспринимают себя очень серьёзно. К большому таланту прилагается обычно ранимость. Они очень осторожны с незнакомыми. У них есть такое ощущение, что мы внутри, а вы – нет. У меня всегда такое впечатление складывалось при работе и с Alberts Productions и с Янгами».
Шульман, однако, смог увидеть такую черту братьев, которую обычно никто не замечает.
«Я их уже давно не видел. Последний раз – в туре несколько лет назад. Я люблю парней этих, хорошо к ним отношусь. Они отличные люди, которые живут по своим правилам, не допуская вторжения извне и всяких манипуляций. И очень приятно сидеть в гримёрке с Ангусом, который держит в ладонях чашку чая и курит сигарету, и разговаривать с ним не о делах».
Есть какая-то ирония в том, что Dirty Deeds, который в 1981 году уничтожил отношения AC/DC с лейблом Atlantic, это тот же самый альбом, который за пять лет до того почти что послужил предлогом для лейбла разорвать отношения с группой. Но по-другому бы и не было. Потому что у Янгов – менталитет уроженцев Глазго: тронешь меня или моих – прилетит обратно, мало не покажется.
***
Не сумев убедить «пиджаков» нью-йоркского офиса Atlantic в том, что альбом Dirty Deeds имеет коммерческую перспективу, AC/DC чувствовали себя, как контуженные. Всё это приключение, которое началось в 1976-м с выпуском американской версии High Voltage, похоже, прекращалось, едва начавшись.
«Это нас просто взбесило, – говорит Марк Эванс. – Эта группа вообще всегда плохо воспринимала критику, особенно от рекорд-компании. Там же ребята, которые вроде с нами одна тусовка, но тебе говорят: нет, приятель, материал слабоват, выпускать нельзя. Группа разозлилась».
И как гласит уже хорошо описанная история, Джерри Гринберг хотел отказаться от группы, но Филу Карсону удалось убедить Эртегунов, Ахмета и Несухи (в книге Уолла его имя написано как «Несуи») оставить их на лейбле на условии уменьшения аванса за будущие альбомы.
Карсон ещё раз пересказывает историю для этой книги: «Конечно, в нью-йоркском офисе Atlantic обсуждалась тема разрыва контракта с группой. Отдел A&R считал, что группа никуда не продвигается и что они вообще очень вторичны. Именно поэтому Dirty Deeds не выпустили сразу. Однако до того как отказаться от группы, у них хватило ума проконсультироваться со мной. К тому времени мы с AC/DC уже совершали серьёзные набеги на Европу и, безусловно, возмещали те 25 000 долларов, которые должны были за каждый альбом».
А промывка?
«Несухи Эртегун мог сказать команде Atlantic, что сотрудники международного отдела поддерживают AC/DC».
Но у Гринберга другие воспоминания. Он отвергает предположения о том, что группу он не любил и не очень об их делах беспокоился. Он также опровергает и историю, изложенную Майклом Браунингом в книге Маррея Энгельгарта, о том, что Карсон перескочил через его голову и стал умолять Эртегунов о пощаде.
«Ничего об этом не знаю, – говорит он. Были какие-то разговоры <о том, чтобы отказаться от группы>. Но это не моё решение. В A&R работал один человек, кому я полностью доверял – вот он и сказал, что нужно избавиться от этой группы. А я сам никогда вообще не собирался от них отказываться. Группа в то время ездила в турне по Европе, в Америке они не сыграли ещё ни единого концерта. Текущими делами занимался Фил Карсон. Я в основном помню про Atlantic то, что там всех, а не меня одного, альбом не вдохновил.
Отношение сотрудников Atlantic было таким: не знаю, стоит ли этот альбом выпускать. Этого я отрицать не могу. Atlantic этот альбом выпускать не хотел, тут сомнений быть не может. Это факт. Но если говорить о разрыве контракта с группой – я думаю, что такого мы никогда не хотели.
