Так как же именно Эртегуны, высшие руководители Atlantic, повлияли на судьбу AC/DC? Младший брат, Ахмет, поведал журналу Billboard, что впервые он увидел эту австралийскую группу в 1977 году – они играли в нью-йоркском клубе CBGB. Но даже тогда он не купился: «Не думаю, что я подписал бы с ними контракт, когда впервые услышал… они старались изо всех сил… мелкие злючки на вид».
«Ахмет в то время нечасто бывал на лейбле, – говорит Гринберг. – Он много разъезжал. А я помню первый тур AC/DC – мы им организовали концерт в Whisky A Go-Go <в Лос-Анджелесе>; во всяких таких маленьких клубах мы им делали концерты, а Ахмет <в тот момент> в этом особенного участия не принимал».
Но когда группа взлетела, тут, по словам Ларри Ясгара, руководившего на Atlantic выпуском синглов, «Ахмет запрыгнул».
***
Джуди Либоу, которая в Atlantic доросла до вице-президента по продвижению и развитию, поддерживает версию Карсона: «В определённый момент пошли разговоры о том, чтобы отказаться от группы. Я, помню, поехала на конвенцию WEA во Флориду. WEA была самым крупным дистрибьютором для всех лейблов – для Warner Bros, Elektra, Atlantic. И в тот год <1977> Atlantic решил, что AC/DC должны там выступить для всех: всех лейблов, всех сотрудников, всех с WEA. Большинство их до того не видело живьём. Площадка была небольшая. Никогда не забуду, как они вышли на сцену клуба, который был забит всеми этим людьми из индустрии, и выдали своё фирменное. Ангус сидел на плечах у Бона, носился по сцене, попу показывал. Невероятное зрелище.
Через некоторое время, несколько лет, я оказалась на Западном побережье – поехала на машине в Калифорнию. И мы с Барри Фриманом, нашим промоменеджером на Западном побережье, поехали во Фресно, где AC/DC должны были выступать. Тогда во Фресно ничего особо не происходило, его даже городом трудно назвать было. Ну AC/DC там вышли на сцену, Ангус спустил штаны, как полагается, и вдруг отовсюду – мы стояли сбоку сцены – в музыкантов капуста полетела. Безумие. Они такого не ожидали. В городке и не слыхали, что снять штаны – это часть шоу. Сумасшедший дом. Капуста летела отовсюду. Летела и летела. А группа играла и играла. Они очень профессиональны и отзывчивы. Они всегда делали то, о чём мы их просим. Все, кто с ними работал, любили их».
Но вне сцены AC/DC приходилось туго. Старшим вице-президентом по продажам тогда был Ник Мариа, который присутствовал вместе с Либоу на конвенции WEA Records в клубе 4 O’Clock в Форт-Лодердейле, последнем концерте первой части их первого американского турне.
«Они позавтракали в ресторане, и у них не хватило денег расплатиться, – рассказывает он. – Я собирал первую поставку их альбома <High Voltage> по всей стране. По-моему, там было единиц примерно 4 тысячи или 6».
«Первый альбом не пошёл, – говорит Ларри Ясгар. – Вообще не случился. Продалось тысяч 50, думаю. Мы понимали, что у нас в руках, но не представляли грядущего успеха».
К 1979 году продажи AC/DC превысили это количество в десять раз.
***
Между Филом Карсоном и похожим на Джина Уайлдера президентом Atlantic Джерри Гринбергом не было никакого недопонимания, когда они в сентябре 1976 года поехали в немецкий Гамбург, чтобы увидеть AC/DC живьём. У Гринберга в 50-е была своя группа – Jerry Green and the Passengers. К 1964 году он уже занимался продвижением альбомов. К 1974-му, 32 лет от роду, он стал президентом лейбла Atlantic, причём назначенным на эту позицию лично Ахметом Эртегуном.
«Я полетел в Лондон, и Фил мне сказал, ты должен увидеть эту группу, – говорит он.
«Джерри наведывался раз в год минимум, обычно ради международных собраний, которые проводились осенью, – вспоминает Карсон. – Я воспользовался этой возможностью и свозил Джерри на AC/DC в гамбургский клуб Fabrik. Там был биток – люди буквально на потолке висели».
«Мы полетели в Гамбург. А я сам барабанщик. Я музыкант. Я разбираюсь в хороших музыкантах и рок-н-ролле, – говорит Гринберг. – И когда я увидел группу – меня унесло. До сих пор помню, как после концерта они набивались в маленькую машину. Я тоже так ездил когда-то. В 16 лет у меня была группа из четырёх человек, и мы, когда ездили на концерт за 300–400 миль, могли себе позволить арендовать только одну машину. Мне приходилось брать только бочку и малый барабан – вся барабанная установка не поместилась бы. И когда я там в Германии увидел эту группу в таком же положении, я как будто снова пережил прошлое. И сказал себе: чёрт, обязательно помогу парням пробиться.
Я вернулся в Америку. У нас было видео группы. Я всех созвал в переговорную. Хочу, говорю, чтобы вы увидели тех, кто будет самыми большими звёздами лейбла Atlantic. Включили AC/DC на VHS. Atlantic был крупным рок-лейблом, но мы были и крупным попсовым лейблом тоже. А в отделе маркетинга работало много людей не молодых уже, и вот они не врубились в этого Ангуса в шортах, который бегает по сцене и запрыгивает на плечи Бону. До сих пор помню выражения их лиц. Но всё равно на том собрании я заявил, что мы продвинем эту группу в Америке».
Ларри Ясгар вспоминает, как войскам зачитывали строгое предписание: «Собрали все отделы и сообщили нам, что новая наша группа – AC/DC. Именно <генеральный менеджер Atlantic> Дэвид Глю должен был урегулировать всё со всеми, раз сверху поступила команда продвинуть группу в Америке. На нас очень давили. Очень сильно давили. По-настоящему продвинуть группу здесь. С той секунды все говорили только об AC/DC, ни о чём больше. Все силы на них бросили».
А что насчёт известного слуха, якобы Бон Скотт фигурировал в «расстрельном списке» Atlantic?
Энтони О’Грейди уверен: «Ему очень повезло остаться в AC/DC, потому что, когда они приехали в Америку, Atlantic им первым делом сказал: мы полагаем, что вам следует избавиться от этого певца, потому что мы ни слова не понимаем. Все на Atlantic охали и ахали, дескать, американские болваны не поймут, о чём Бон поёт. У американских рекорд-компаний такие же проблемы были с Джимми Барнсом, Алексом Харви, да и на самом деле с любым певцом, у которого шотландский акцент. Но тут Ангус, Малколм и Джордж держались твёрдо».
Я выкладываю это Гринбергу и спрашиваю его, поднимал ли Atlantic вопрос об уместности Скотта в группе и обсуждали ли это с ним.
«Нет, я не обсуждал, – говорит он. – И никогда такое не предлагал».
Британский коллега Карсон поддерживает его: «Со мной точно такое никто не обсуждал. Джерри – один из самых прозорливых президентов в рекорд-индустрии, и он всё бы мгновенно понял. А это всё произошло потому, что люди на американском лейбле говорили ему, что у группы нет будущего. Джерри своими глазами видел нечто внушительное и приказал этим людям выработать план.
Однако никакой реальной поддержки мы не получили, пока отдел артистов и репертуара не возглавил Джон Калоднер, а маркетинг и промоушен – Майкл Кленфнер. Как только за дело взялись эти двое, ситуация начала быстро развиваться – и для AC/DC, и для Atlantic.
***
Кто этот загадочный Джон Калоднер – рыжая борода лопатой, длинные волосы, круглые ленноновские очки? Зайдите на его сайт – в разделе «биография» написано, что, помимо прочих, он подписал Foreigner.
