Вопрос имиджа сыграл роль в том, что его заменили?
«Думаю, что проблема заключалась не в имидже, – говорит Эванс. – Мне кажется, что замена меня на Уильямса прошла без швов. Мне люди присылали видео со словами: тут ты в Англии. Некоторые я смотрел два-три раза, и потом такой: вот блин! Единственное, чем я <отличаюсь там от Клиффа>, это бас-гитара. В остальном есть определённое сходство».
Эванс говорит, что никогда не думал о том, лучше него его сменщик или хуже. Они подружились и обедают вместе, когда Уильямс в Сиднее. А Уильямс когда-нибудь делился с Эвансом тем, что чувствовал, заняв его место в таких обстоятельствах?
«Такая тема не поднималась. Мы об этом никогда не говорили. Вообще-то это совсем не важно. Уверен, он не думал, что это имеет какое-то значение, а я уж точно не считал, что это имеет какое-нибудь значение».
А задавал ли Эванс себе вопрос: «Секундочку. Какого хрена они меня заменили? Что есть у Клиффа, чего нет у меня?»
«Вот это интересно. Честно – не думал. – Он умолкает на минуту. – Потому что такие Ангус и Малколм, и так они делают дела. Это произошло – и всё, финал, блин. Это не сюрприз, это – шок. Как будто в семье кто-то умер. Бац – и всё, и ты такой: ну что ж, ничего не поделать. В таком случае какой смысл ворошить прошлое. Я ведь на самом деле ничего тут поделать не могу. Если б я спросил, что есть у Клиффа, чего нет у меня, то это бы родилось из мысли: как бы мне вернуться обратно или что мне сделать, чтобы изменить ситуацию? И вот из-за того, что дело было совершенно решённое, у меня прям как гора с плеч. И я такой: ну, окей, ладно».
Но в Уильямсе, по мнению Марка Опитца, обрели потерянное звено: «Им нужен был тот, кто сумеет сдержать Фила Радда, и Клифф это смог».
«Фил играл ровными четвертями почти без украшений, и в основе всего его игра и ритм Малколма, – возражает Фил Карсон, который, как известно, играл с ними на басу в Бельгии в 1981 году. – Когда Клифф присоединился к группе, пазл ритм-секции сложился идеально. Я сам в прошлом музыкант и знаю, как трудно подавить своё эго ради группы, а эти три парня именно так и сделали. До сих пор на любом концерте AC/DC ритм-секция делает только то, что должна. Она даёт простор Ангусу и Брайану, и в результате получается совершенно культовая штука».
Говорит Тони Платт: «Клифф – идеальный басист для AC/DC, потому что он выполняет всю необходимую работу. Он отличный басист. Во многих отношениях он совершенно не оценён, потому что непросто играть то, что он играет, при этом чтоб звучало всё крепко. Он также отлично поёт, его бэк-вокал – помощь неоценимая. И, конечно, он выглядит как надо».
Роб Райли добавляет с типичной прямотой: «Да, блин! Клифф Уильямс круто сочетается с Малом, и всё это просто и понятно. Красиво, мощно и, блин, прыгать заставляет».
***
В августе 1977 года AC/DC отправились во Флориду, где благодаря Биллу Бартлетту уже завоевали Джексонвилль. Но австралийцы задели эго разных людей, таких, между прочим, великанов, как Lynyrd Skynyrd. Расхожий миф: группы крепко дружили, тусовались в лесном домике, и Lynyrd Skynyrd даже пригласили AC/DC полетать на их личном Convair CV-300, самолёте, который в том октябре потерпел крушение, унёсшее жизни Ронни Ван Занта, Стива Гейнса, Кесси Гейнс и трёх других участников.
Но у Бартлетта другая история.
«AC/DC оказались настолько популярными в Джексонвилле, что продали билетов больше, чем Lynyrd Skynyrd, – говорит он. – Я знал Lynyrd Skynyrd с 13 лет – учился в школе с участниками группы. Я хорошо помню то время, когда Ронни совершенно был недоволен тем, что та австралийская группа их обошла.
Однажды вечером я заявил на радио, что на AC/DC больше спрос и на них продалось больше билетов, чем на местных парней Lynyrd Skynyrd. Тут же на радио мне позвонил Ронни, который сказал, что сейчас приедет «поговорить». Он пришёл на студию, я показал ему данные, и он просто обалдел. Последние слова, которые он мне сказал тем вечером, такие: AC/DC, чо?»
Теперь, с фирмой Atlantic за спиной, с очарованной американской публикой и самым классным альбомом в рукаве, долгий путь AC/DC на вершину стал резко сокращаться. Но это, по мнению Райли, больше заслуга Alberts, чем Atlantic.
«Они были главной рок-компанией Австралии, а именно оттуда AC/DC начали подниматься, – говорит он. – Благодаря поддержке Alberts они могли бесконечно катать турне по Англии и Европе».
Любопытно, но Крис Гилби, приехавший в Австралию из Англии в ноябре 1972 года и начавший работать в Alberts в январе 1973, говорит, что, хотя компания очень серьёзно поддерживала AC/DC, но делала это не потому, что Alberts стремились стать адским рок-н-ролльным лейблом.
Его описание Alberts противоречит имиджу фирмы как эдакого Мордора австралийского хард-рока. Он вспоминает, как пришёл на работу в недорогом, но отменно пошитом белом костюме Penang, готовый возглавить отдел связей с прессой и маркетинга, и увидел такую обстановку: «всё в дубовых панелях, пожилые дамы медленно перемещаются по пушистым коврам как можно тише», и вообще всё выглядит «как клуб джентльменов: кожаные кресла, книжные полки, антикварные столы с кожаными столешницами».
Старт группе AC/DC по большей части дал Гилби, его знание индустрии и разносторонность (он сам в Англии записал три сингла с группой Kate, а впоследствии стал менеджером The Saints и продюсером The Church) в связке с творческим потенциалом Ванды и Янга и любовью и глубокими карманами Теда Алберта. Из Alberts Гилби ушёл в 1977 году.
«Так получилось, что я попал в Австралию тогда, когда Тед пытался придать бизнесу ускорение, и я, как мне кажется, обеспечил ему необходимую житейскую мудрость и энергию, – говорит он. – Джордж и Гарри вернулись в страну примерно в то же время. Ничего не получилось в Лондоне, и они приехали в Сидней, чтоб начать всё сначала. Они убедили Теда оплатить им маленькую студию с восьмидорожечным пультом – кажется, они её построили дома у кого-то из них. В головах у них была масса недописанных песен, и они стали их записывать. Многое оставили при себе – но почему нет? А компания тогда казалась настолько из XIX века, что прям смешно.
Alberts управлялась не по корпоративным стандартам. Это был мелкий бизнес. Но парадоксальным образом это-то и делало их сильными. В этом бизнесе было несколько главных фигур. Тед – богатый дядюшка, который выписывал чеки; он искренне любил музыкальный бизнес просто потому, что любил его. Он не расстраивал отца, он, такой строгий-правильный наследник древнего состояния, старых денег. Потом – Брайан Бирн, финансовый директор, который предпочёл бы закрыть лейбл, поскольку это – деньги на ветер. Но ему приходилось потакать младшему в семье. Потом – два старших брата, оба адвокаты, которые говорили, что отдали музыкальную компанию Теду потому, что тот на нормальную работу устроиться не мог».
Но в конце концов, старые деньги и богатые отцы – это всё хорошо, но вот что реально продвинуло AC/DC – это отношение Янгов к работе: они упорно пахали.
***
«Чуваки эти, мать их, так вкалывали, – уверяет Райли. – Это и тот факт, что их музыка столь доступна для восприятия нормального человека – вот что их прославило. Упорство. Невероятное. Остальное – история. Работали, писали отличные песни, садящиеся на уши, заполучили Бона Скотта с его нахальной ухмылкой и фантастическим умением очаровывать людей. Вот благодаря таким классным штукам всё и завертелось».
