Но после одного месяца записи в студии Compass Point на западе Нассау, на карибском острове Нью-Провиденс, а потом 12-дневного микширования в нью-йоркской студии Electric Lady они получили не просто великолепный альбом, но и лучшую песню в своей жизни – заглавную. Из всех песен AC/DC эта – самая широко распространившаяся в массовой культуре. Её перепели Сантана, Muse, Шакира, Foo Fighters и Living Colour (последние – великолепно). Её сэмплировали Нелли, Limp Bizkit, Эминем, Public Enemy, Beastie Boys и Boogie Down Productions. Почему?
«Она из важнейших песен в истории рок-н-ролла и вообще в жизни, – объясняет бывший барабанщик Guns N’Roses Мэтт Сорум. – Для меня эта песня всегда – как девиз не сдаваться! Самое великое возрождение группы в истории».
«Эти их гитарные фразы, мелодии, – воркует Джерри Гринберг. – О. Боже. Мой. Невероятными казались. Я сразу подумал, что этот альбом может стать самым популярным рок-альбомом вообще. Так и получилось».
Но не все отнеслись к нему с такой уверенностью. Глава Atlantic по синглам Ларри Ясгар, который тогда заказывал диски для магазинных складов, беспокоился: понравится ли Брайан Джонсон старым фанатам?
«Мы ведь не знали, как молодёжь отнесётся. Не отвернутся ли? – говорит он. – Ну вот и выяснили. Не важно было».
***
«Highway To Hell и Back In Black – поворотные альбомы для группы, потому что на них очень многое сошлось, – утверждает Тони Платт. – Кульминация всего в этой конкретной точке означала, что AC/DC – на пике и выдали лучший набор песен. Я бы сказал, что с точки зрения игры они взобрались на свою первую вершину, а Матт Ланж взошёл на свой первый пик как продюсер альбомов. Плюс важнейший фактор: трагическая смерть важного члена группы; и, учитывая, что эмоции влияют в музыке на всё, получилось, должно быть, стечение всех самых неблагоприятных обстоятельств.
Песни оказались прямыми и мощными, игра музыкантов – просто убойной, и всё – на своём месте. Также не стоит сбрасывать со счетов энтузиазм и мастерство Брайана Джонсона, который страстно желал показать себя с лучшей стороны».
Даже Марк Опитц, которому пришлось уступить место на Highway To Hell инженерам Марку Дирнли и Тони Платту, появившимся в ходе замены Ванды – Янга на Ланжа, соглашается, с тем, что на Back In Black Янги сотворили нечто особенное.
«Альбом Back In Black очень хорош, – говорит он. – Highway To Hell был нормальным. Но Highway To Hell можно рассматривать как переходный для них. Powerage – это что-то такое, слишком уж в сторону, а теперь давайте качать по-настоящему, потому что рекорд-компания того хочет, и нам надо научиться делать это так, чтоб самим понравилось. Вот тут вы и можете видеть эту трансформацию. Если б Back In Black не покатил у широкой публики, то группа отправилась бы домой. Так что это был момент истины. А альбом – велик. Даже название его – это ж мать твою… Если уж мы собрались что-то сделать, то сделаем суперскую вещь. Да, запрёмся с Маттом, он, черт возьми, понимает нас. Вы просто послушайте Back In Black, а потом, например, Hysteria группы Def Leppard – это две разные пластинки, у которых один продюсер. Что хорошо для Hysteria, не годится для Back In Black – это же ясно. Потому что уж эти-то ребята умели играть».
В безыскусных клипах – на заглавный трек и пять других, – снятых за один день в нидерландском городе Бреда режиссёрами картины AC/DC: Let There Be Rock Эриком Мистлером и Эриком Дионисиусом, Малколм Янг еле виден из-за своей огромной белой гитары Gretsch Falcon. Это что, он играет такой крутейший рифф? Джонсон, понятно, похож на барного задиру-драчуна, который сейчас тебе башку снесёт, но этот мелкий-то? А от него, между прочим, весь драйв. А ещё есть Фил Радд, чьи тяжёлые сухие барабаны обычно у AC/DC скрыты двумя гитарами Янгов, но они – такая же неотъемлемая часть саунда команды, как и трёхаккордные риффы и бурлящие-кипящие соло.
В 1991 году в интервью немецкому фанзину AC/DC Daily Dirt, которое приводится в книге Ховарда Джонсона Get Your Jumbo Jet Out Of My Airport: Random Notes For AC/DC Obsessives («Убери свой боинг с моего аэропорта: записки для помешанных на AC/DC), Радд говорит: «Я думаю не о том, как играть быстрее, но – как тяжелее. Сильный удар в правильном месте способен сделать песню краше. Это со всеми инструментами так. Вот старые блюзмены – три ноты и такая душевность, а другой 50 миллионов нот сыграет – и вам это никак. Мой стиль – не делать много, а делать – правильно».
Когда Радд не играл в AC/DC в 80-х и начале 90-х – ушёл ради Martin Guerre, – то группа как будто лишилась руки или ноги. Янгам надо было поиметь его сперва, чтобы наконец понять, насколько он важен.
«Цементные блоки, мать их, – говорит Роб Райли, пересыпающий свою речь матерными словами. – Один из лучших, сука, барабанщиков, когда-либо, мать его, живших на этой сраной земле. Просто, бля, забивает. Совершенно бесподобный, сука».
«Фил Радд – это душа и сердце группы, – говорит Майк Фрейзер. – Он очень интересно акцентирует тарелки: не один и три или два и четыре, как обычно, у него как будто оффбит иногда. Но не злоупотребляет. От этого партия ударных мощна, но интересна».
Сорум считает, что не лезущий на передний край Радд так долго играл в группе, что стал символом. Без него всё уже не так.
«Всё дело в том, как он «сидит» в груве. Всё – в едином движении, хотя остальные ребята – это тяни-толкай такой, от чего всё получается компактно и сексуально.
Фил – идеальный пример эдакого мяса барабанного, но и музыкального в то же время. Он не из тех, которые выпендриваются: я-де барабанщик, глядите на меня. В этом его крутизна».
Как и у «Highway To Hell», цепляющий припев – важнейшая часть «Back In Black», вместе со странным колючим ритмом.
«Энергия накапливается и выдаётся мелкими дозами, – говорит Платт. – В аранжировке каждый инструмент на своём месте и каждый играет важную роль. Ничто ничему не мешает. Так что когда вокалист выплёвывает ритмический куплет – гитары его поддерживают. Они не пытаются быть какими-то заумными. А на припеве рифф просто проносится бешено, причём рифф силён, как мелодия».
На альбоме Back In Black AC/DC также с радостью воспользовались преимуществами технологии, с помощью которой они усилили звучание, сделав его шире и жирнее, но фокусы эти неочевидны. На Highway To Hell записывали «довольно много» гитарных наложений, и альбом оказался «чуть менее живым», чем предшественник.
«Back In Black – очень честный, правдивый, прямой. Думаю, в звуке это отражено. Из работы с Янгами я помню очень важный принцип: эффекты можешь использовать, но так, чтоб их не было слышно вовсе. Так что на многих альбомах, которые я делал, масса эффектов на заднем плане прячется – вы даже не догадаетесь, что они есть. Они – за реальными звуками и не выдают себя».
Вокал Джонсона, однако, вся его заслуга. Вопреки слухам, наложений не было.
«Там есть реверберация, редактирование небольшое и некоторые хитрости, чтобы сделать вокал жирнее, но наложений нет. На припевах иногда бэк-вокал – поют ту же ноту, ноты мелодии или в унисон. Матту особенно хорошо удаётся делать как бы пение футбольных болельщиков, но это не звучит как хор болельщиков».
