— Я догадался. И мне это не нравится.
— Ты что-нибудь намерен с этим делать?
— Попробую.
— А как?
Он покачал головой, мол, не знаю. М-да, убийцы не бывают такими растерянными, можно сказать, раздавленными. Он вызывал жалость.
— Звонила женщина, — думала она вслух. — И эта женщина хочет, чтобы ты не встречался со мной, хотя мы не встречаемся. Ну-ка, припоминай, кого ты кровно обидел? У тебя есть предположения, кто интригует тебя?
— Ты убийства называешь интригами?
— Называй, как нравится, но вокруг тебя творятся паршивые дела. Есть женщина, которую ты довел до психоза, и она не оставляет тебя в покое?
— Нет. Можешь не верить мне.
— Филипп, так не бывает, — заходила Жанна. — Ничего себе, два трупа и предупреждение: не смей встречаться с женщинами, иначе будет третий труп! Ты что, святой? У тебя не было связей, романов? Или, например, кого-то крупно кинул, этот человек взял в сообщницы женщину и теперь…
— Жанна, следователи задавали почти те же вопросы.
— Значит, я умная и мыслю логически…
— Считаешь, женщина… Нет, не может быть.
— Еще как может!
Она резко развернулась и вдруг — бух! Пистолет выпал. Она про него совсем забыла, а еще шпионка!
— Что это? — спросил он.
— Так, от кресла деревяшка… — задвигая пистолет ногой под кресло, сказала Жанна. Какое счастье, что не выпал раньше. — Скажи, хочешь узнать, кто это?
— А ты как думаешь?
— Тогда у меня есть план. Я стану временно твоей подругой, причем о том, что у нас договор, никто не должен знать: ни мама, ни папа, ни друзья…
— Не могу согласиться. Мне не нужен третий труп.
— По-твоему, я хочу в гроб? Ошибаешься. Но иначе ты не выяснишь, понимаешь? К тому же мы знаем, чего ждать.
— Тебе-то зачем рисковать?
— Люблю риск. В конце концов, когда ты пойдешь на поводу у неизвестной, она доберется до тебя. Если я согласна помочь тебе, какого черта отказываешься?
— Ну хорошо. И какой план?
— Для начала перезнакомь меня с твоими знакомыми. И помни: для всех без исключения я твоя новая любовница. Начнем с завтрашнего дня. И на работу я ходить буду. Можешь сделать ксерокопии со всех бухгалтерских документов за прошлый год и этот?
— Да.
— Сделай копии тихонько, чтобы никто не знал. С ними я буду разбираться дома. Теперь покажи номер телефона звонившей. Я по своим каналам выясню, кому он принадлежит.
Жанна запомнила его с ходу. Филипп засобирался, ведь шел второй час ночи, она проводила его к выходу, но закрываться на все замки не стала, Ганнибал должен войти. Вернувшись в комнату, Жанна взвизгнула от испуга — там стоял Ганнибал. Раскричалась:
— Ты смерти моей хочешь? Как очутился здесь?
— Черный ход, забыла? Едем к Эмме.
— Все слышал? — удивилась Жанна. — Нет, сегодня я уже никакая. Завтра.
15
Можно сказать, Жанна вышла на финишную прямую, благополучно миновав должности куртизанки, совмещающей обязанности шпионки. А удачу обеспечила женщина, позвонившая Филиппу, это была ее ошибка. Интересно, почему она неразумно поступила? «Живет с подозрительным типом, она (Жанна) шлюха». Это не совсем предупреждение, скорее, грязный, грубый донос. Цель доноса — оставить Филиппа в одиночестве. Но что интересно, своим доносом она подтолкнула его к Жанне. Поскольку эта женщина в курсе похождений Филиппа, она точно где-то рядом с ним. И уж совершенно очевидно: не он убийца.
У Жанны появилась идея потрясти первым Вениамина, несмотря на вчерашнее влечение. Дело есть дело, Жанна должна думать только об этом. Если Вениамин ворует, то вполне мог затеять интригу, чтобы Филиппа засадить, в результате остаться с наворованными деньгами и при доходном месте. Слабовато? Ну да, возникает вопрос: почему после убийства Нины он больше никого не пришил? Филипп, как утверждала Эмма, не монах, а труп появился только два года спустя — Влада.
— Давай договоримся: ты ничего не будешь от меня скрывать, — сказала Жанна, повернувшись к Филиппу, а ехали они на теннисный корт.
— Договорились. Но мне неловко. Получается, я делаю из тебя приманку. Ты хоть понимаешь, чем это грозит?
— Вчера мы уже говорили об этом, не люблю повторяться. Меня тоже задело, что кто-то за мной следит. Не знаю, как ты, а я просто бешусь и обещаю: если откажешься делать из меня приманку, я без тебя займусь следопытами. Так что тебе лучше со мной дружить против той женщины, чтобы я не стала трупом, понял?
— Понял, — вздохнул он.
И это убийца? Да он тюфяк. Жанна вспомнила, о чем думала чуть раньше:
— После смерти жены ты встречался с кем-нибудь?
— Ну, были женщины…
— А такие звонки, как вчера?
— Нет. Это первый раз.
Итак, у него были подружки до Влады, но на них не клеветали, не покушались, а по идее Вениамин должен был продолжить подставлять Филиппа, то есть убить еще парочку женщин. Он этого не делал, а раз не делал, то… Нет, подозревать надо всех без исключения. И документами комбината следует заняться в первую очередь, чтобы иметь более крепкие основания подозревать Вениамина или исключить его из круга подозреваемых.
— С кем меня познакомишь сейчас? — спросила Жанна.
— С мамой и ее подругой. Ну, может, еще будут знакомые.
— Вопрос не по теме. Ты, как я поняла, парень крутой, почему везде бываешь без охраны? По меньшей мере, тебя должно окружать человека четыре.
— Большинство бизнесменов, Жанна, окружают себя бойцами ради показухи. Или это уголовники, сумевшие захватить предприятие, они боятся и органов, и своих же уголовников. У меня пока не возникало трений на почве дела, я обхожусь без личной охраны. Если тебе надо нанять пару качков, скажи, найму.
— Это лишнее.
Приехали. Филипп переоделся, вышел на корт в обнимку с Жанной, зашептал ей на ухо:
— Моя мать играет с заместителем губернатора.
Еще несколько мужчин и женщин сидели у столиков, второй корт пустовал. Заместителя губернатора можно сразу отмести, на дешевые фокусы он вряд ли пойдет, для таких людей типичней убить при помощи наемника и без предупреждений. Мама, само собой, исключается, но все эти господа вмиг разнесут, что у Филиппа появилась новая пассия.
Он повел ее к столику, не успели поздороваться, прибежала мама, обняла сына, оттеснив от него Жанну:
— Здравствуй, родной.
— Мама, познакомься, это Жанна.
— Ирина Захаровна, — представилась мама, протянув руку Жанне.
Она среднего роста, при той полноте, которая называется возрастной, но упругая как пружина. Лицо у нее круглое, с задорными ямочками на щеках, улыбка очаровательная. Вот у кого глаза игривые — у мамы Филиппа. К ним подошла…
