— Понял, буду начеку. Ты обдумала, как начнешь работать? Ведь предстоит пересмотреть расчеты, Ирма все спутала.
— У меня не было времени, но я подумаю.
— Жанна, мне не меньше Эммы хочется найти убийцу Нины, — заговорил он с болью и вдруг показался Жанне страшно изможденным, словно его продолжительное время пытали изощренным способом. — Растишь, холишь ребенка, отдаешь ему лучшее, а потом кто-то… И летит все в какую-то пропасть, а ты, сильный, состоятельный человек, ничего не можешь изменить. Эмма была совсем другой, поверь. Тот, кто убил Нину, убил и нас. Вроде бы живем, а, по сути, нас нет. Я согласился на эту затею только лишь потому, что надеюсь, Эмма станет прежней. Не могу ее потерять, не в том смысле, что она будет где-то далеко, а совсем потерять, понимаешь? Когда с Владой произошло несчастье, Эмма впала в депрессию, и тогда уже я предложил ей попробовать еще раз и пригласить тебя. Жанна, я почему-то верю в тебя, ты справишься. Когда слушал запись, понял это. Я восторгаюсь тобой, честное слово. Постарайся, Жанна.
Что ему сказать в утешение? В ней нет его уверенности, правда, есть желание, но этого не всегда достаточно. Девушка принесла кофе и пирожные. Жанна пила и ела, хотя не хотелось ни того ни другого. На прощание Ростислав Матвеевич проводил ее до лифта, и, когда они стояли в ожидании, он сказал:
— Послушай, Жанна, может, я не прав, но… не сбрасывай со счетов никого, кто попадался тебе с тех пор, как ты приехала сюда. С Ирмой, сама видишь, как получилось, а кто бы мог подумать? Поостерегись, ладно?
— Вы имеете в виду Вениамина?
— И его тоже. Всех. Я не верю, что к моей дочери забрался грабитель, не верю, как и Эмма. Ей этого не говорил, сама знаешь — почему.
— Но ваша жена думает, что это Филипп вашу дочь… вернее, человек, которого он нанял.
— И такое может быть. А может, это совсем не так… Не знаю, что думать, и ничему не удивлюсь после вчерашнего. Лифт приехал. Счастливо, Жанна.
На улице она медленно шла к автомобилю, размышляя над последними словами Ростислава Матвеевича. Внес-таки толику сомнения и насчет Вениамина. Ну, он понятно, а Жанна какого черта засомневалась? Вчера Ирма и ее адское желание убить могли перевесить. После холостых выстрелов Ирма оказалась сильнее лишь потому, что уже убивала. И неизвестно, чем кончилось бы, а Веня выручил. Нет, насчет Веньки Ростислав Матвеевич заехал не туда. Но до чего же противно! Раньше Жанна рассчитывала ловить убийцу на себя и была уверена в успехе, а как теперь быть? Ведь ничего нет, кроме подозрений. Что ж, убийца, слава богу, не придет к ней, угроза миновала — это хотя бы небольшое утешение. Остается придумать какой-нибудь ход, который заставит убийцу Нины и детектива выдать себя.
— Очень хорошая идея, — воодушевилась Жанна, садясь за руль. — Он должен выдать себя. А как это сделать? — Затрезвонил телефон, Жанна выключила двигатель, два дела делать сразу она пока не научилась. — Алло?
— Жанна, это я. Хочу видеть тебя.
Филипп… он снова попадает в разряд подозреваемых.
— Когда и где? — Жанна дала понять, что ждет не дождется встречи с ним.
— Давай пообедаем, потом сходим на открытие выставки?
— Согласна.
— Подъезжай к «Славянке». Жду.
Жанна кинула трубку на сиденье, а мотор не заводила. Итак, Филипп остался… А как объяснить его напряжение в связи с терроризмом Ирмы? Как объяснить его тревогу, искренние переживания, когда жизнь Жанны была в опасности? Наконец немалых усилий стоило отговорить Филиппа не обращаться в милицию. Ну, какой убийца пойдет в милицию? Что он там говорил бы? Мою жену грохнули, невесту зарезали, теперь очередную невесту хотят убить, и уже было совершено нападение, ищите негодяев? Само собой, следователи начали бы поиски, но при этом не забыли бы рассмотреть и кандидатуру Филиппа. Таким образом, он направил бы ненужное внимание на себя, а настоящий убийца из осторожности десятой дорогой обойдет представителей органов. Получается, подозревать его не имеет смысла.
Тогда из мужчин остается один — Ветров. Его наверняка допрашивали после убийства Нины… Ну и что? Он невежлив не только с Филиппом, с Жанной тоже, да нет, он зол, непримиримо зол. А что Ветров делал в магазине «Охотник»? Раз туда заходит, значит, ездит на охоту, а раз охотится, то убивает живность, а кто спокойно стреляет по живности, застрелит и человека. Перегиб. Можно подумать, все охотники — убийцы. Но ведь и такое случается.
— Хорошо, пусть первым подозреваемым теперь будет Ветров, — сказала Жанна. — Как мне к нему подобраться, как? Он неоднозначно дал понять, что его от меня тошнит, даже номер телефона отказался дать. Стоп, я выпустила Ирму. Почему намеки Ветрова я принимала за предупреждения? Потому что Ирма звонила, и я подумала, Олег с убийцей заодно, а он ее не знает. М-да… у меня нет оснований подозревать его, нет! Но я же вычислила Ирму! У меня есть еще Гела, есть Ирина Захаровна…
Жанна сдала назад и развернула машину, ее ждал Филипп, неплохо бы предугадать, что впереди.
— Почему так долго? — был первый вопрос величества.
— Задержалась. Как вчера прошел банкет?
— Как обычно, — пропуская ее в ресторан, скупо сказал он. Усевшись за столик, начал с неожиданной ноты: — А теперь ответь, почему ужинала с Венькой?
— Встретила случайно, мы поужинали. Что в этом особенного?
— Особенное то, что мой друг меня подсиживает. Он приставал?
Ноздри раздуваются, глаза сверкают, бровки хмурятся… Полный портфель приемов ревнивца, на поверхности — ревнует не понарошку, а Жанна ему не жена, не любовница, вообще никто. Он дурак или уверен в своей исключительности? Впрочем, это одно и то же.
— Будешь продолжать в том же духе, быстро разонравишься мне, — посчитала необходимым предупредить, ей только ревности не хватало. — Теперь отвечу: он не приставал. Кстати, почему ты вчера не затронул эту тему, а только сегодня?
— Сегодня виделся с Венькой, мне не понравилось его настроение.
— Что ты говоришь! — насмешливо произнесла Жанна. — И чем же?
— Он разговаривал со мной с чувством превосходства.
— Ты не допускаешь, что кто-то может тебя превосходить? — рассмеялась она, а он остался серьезным. Нельзя раздражаться, но сегодня Филипп ее раздражает. — Детский сад, ей-богу.
— Прости, Жанна, мне неприятно, что ты встречалась с другим, когда меня здесь не было.
— Твое внимание мне льстит, Филипп, но ты немножко заигрался, это пройдет.
— Посмотрим. Что хотела рассказать вчера?
Хотела. Однако перехотела. Вчера, до звонка Ирмы, многое казалось понятным, сегодня с утра одни сомнения нет-нет да и заползают в душу, а выползать не торопятся. Глядя Филиппу в лицо, Жанна вновь вернулась к изначальной версии: он нанял киллера, обеспечив себе алиби. И вдруг на него неожиданно свалилось убийство Влады, которое не мог объяснить. По словам Вениамина, после убийства Влады пил Филипп неделю, чего за ним не водилось, это доказывает потрясение, которое он пережил. Ну и что? Любой человек пережил бы потрясение на его месте. Но Филипп заподозрил, будто Эмма придумала способ отомстить за дочь, особенно когда на Жанну начались атаки. Не кого-то, а Эмму. Да, конечно, она обвиняла Филиппа, грозила, что не оставит в покое. А разве это достаточный повод думать, что теща ответила кровавой вендеттой, которая, в сущности, коснулась не его? Нет. Значит, вина есть, и его раздирал страх разоблачения — вот объяснение искренних переживаний. Из логики выпадает пистолет. Наемник, идя на убийство, взял бы пистолет с глушителем. Опять мимо кассы все расчеты. Тем не менее Жанна решила следовать совету Ростислава Матвеевича — никого не сбрасывать со счетов, кроме Веньки, конечно.
